Когда я мысленно их ждал.
«Господь не прощает предательств…»
Господь не прощает предательств…
Любой, кто черту преступил,
Вдруг чувствует яростный натиск
Каких-то неведомых сил.
Господь не прощает предательств.
Иуда ты или Фуше́,
Но страх, как невидимый дятел,
Стучит в обреченной душе.
И как бы наш путь ни был труден,
Мы помним об этом всегда,
Что жизнь свою призваны люди
Судить высшей мерой стыда.
«Я к врагам теряю интерес…»
Я к врагам теряю интерес.
Не смотрю на выпады с обидой.
Я иду молве наперерез,
Столько раз в ее лохани мытый.
Я иду сквозь прошлые ошибки,
Сквозь сомненья, беды, пересуд.
И болят в душе моей ушибы,
Что еще не скоро заживут.
«Мы все, кто из созвездья Рака…»
Мы все, кто из созвездья Рака, —
Довольно вспыльчивы подчас.
От нас порою могут плакать.
Но быстро и прощают нас.
Не потому ль, что мы готовы
Всегда признать грехи свои.
И наше искреннее слово
Полно мучений и любви.
«Стареет поколение мое…»
Стареет поколение мое
Среди забот и дел.
Вот встретились друзья…
«Ну, как житье-бытье?»
И каждый думает —
«Ух, как ты постарел…»
А время мчит, нисколько не старея.
Оно во власти всех своих начал.
Все так же солнце молодо в апреле.
И море бьется весело в причал.
«Как-то раз на полотне Дега…»
Как-то раз на полотне Дега
Очень мне понравились бега.
Мчались кони, гривы распустив.
До чего же был забег красив!
Я подумал: «Так же наугад
Наши годы по земле летят.
Но у них уже иная прыть.
К финишу бы лучше
Не спешить…»
«Вновь тебе чего-то нужно…»
Вновь тебе чего-то нужно.
Без твоих звонков – ни дня.
Иждивенческая дружба
Навалилась на меня.
Я от просьб твоих не прячусь.
И уже, опав с лица,
Я забью и этот мячик…
Только матчу нет конца.
«Я хотел бы в прошлое вернуться…»
Я хотел бы в прошлое вернуться.
Проснуться вдруг от раннего звонка.
Услышать голос сына, улыбнуться…
Поговорить… Потом сказать: «Пока…»
Не зная, что дорога коротка.
«Надпись на чужой могиле…»
Надпись на чужой могиле
Выбита словами медными:
«Не жалею, что меня убили,
А жалею, что предали…»
«Еще не спел я главной песни…»
Еще не спел я главной песни,
Хотя прошло немало лет.
И я взошел на ту из лестниц,
Откуда дальше хода нет.
Успею или не успею
Открыться людям до конца?
Чтоб рядом с песнею моею
Добрели взгляды и сердца.
«Успеешь, – шелестят страницы, —
И не казнись пустой виной…»
Быть может, что-нибудь продлится
В душе людей, воспетых мной?
«Когда-то мы все умрем…»
Когда-то мы все умрем…
Что людям тогда оставим?
Домик ли с ветхим добром,
Глядящий щелями ставен?
Или верных своих друзей?
Или флягу – в пути согреться?
Или песню от чистого сердца
В память светлых минувших дней.
«Одаривает счастье нас по-разному…»
Одаривает счастье нас по-разному.
То пей взахлеб, то – ничего.
Одни его и в будни празднуют.
Другим и в праздник – без него.
По мне – жило б оно на свете,
Светило б солнцем иль строкой.
И пусть его я позже встретил,
А раньше кто-нибудь другой.
Но лишь бы счастье было рядом,
Чтоб каждый сколько хочешь – брал.
Я от себя его не прятал.
Но и другим не заслонял.
«Какой-то хлыст меня упрекает…»
Какой-то хлыст меня упрекает,
Что слишком долго живу.
Но долго жили и Гете, и Гайдн.
Главное – быть наплаву.
Я себя не равняю с великими,
Но мне интересно знать,
Кто встретится завтра
С моими книгами,
И что нам от власти ждать.
Я любознателен, словно школьник.
И годы здесь не при чем.
Они, как набежавшие волны,
Несут мой упрямый челн.
«Страна зациклилась на числах…»
Страна зациклилась на числах:
Кто сколько получил за год?
Вот некий чин нагреб наличных
Так много, словно он завод.
В сравненье с ним
Наш президент с премьером
На малых прибылях сошлись…
Что делать мне с наивной верой
В то, что добреет наша жизнь.
«Пока мы боль чужую чувствуем…»
Пока мы боль чужую чувствуем,
Пока живет в нас сострадание,
Пока мечтаем мы и буйствуем, —
Есть нашей жизни оправдание.
Пока не знаем мы заранее,
Что совершим, что сможем вынести, —
Есть нашей жизни оправдание.
До первой лжи иль первой хитрости.
«Живу, как извозчик на ко́злах…»
Живу, как извозчик на ко́злах.
Все рядом – луна и земля.
И вновь чей-то радостный возглас
В тиши окликает меня.
Кобыла моя пожилая
Со странною кличкой – Судьба, —
Маршруты менять не желает,
Поскольку глазами слаба.
Вот вновь у ворот именитых
Мы с ней задержались вдвоем.
И вспомнив о давних обидах,
Их к новым воротам везем.
«Я в дружбе верен, как собака…»
Я в дружбе верен, как собака.
И если друг попал в беду,
Пусть и не просит он,
Однако
Я выручать его пойду.
Мужская дружба суховата
И сладких слов не признает.
Она с решимостью солдата
Над амбразурой бед встает.
«Мы пришли в этот мир…»
Мы пришли в этот мир
На короткое время.
По сравнению с вечностью —
Просто на миг.
Наша молодость знала
И радость, и бремя.
Против славы ее
Нет у смерти улик.
Я продолжаю влюбляться в тебя…
«Благодарю тебя за то…»
Благодарю тебя за то,
Что ты со мной.
За то, что мы в любые непогоды
В душе своей храним огонь святой,
Что озарил нам прожитые годы.
Благодарю судьбу за красоту твою.
Познавшую и радость, и печали.
Все песни о любви —
Я для тебя пою.
Все песни о друзьях —
Тебе я посвящаю.
«Цвет имени моего – синий…»
Цвет имени моего – синий.
Цвет имени твоего – охра.
Звук имени моего – сильный.
Звук имени твоего – добрый.
«Мое нетерпенье, встречаясь с твоим…»
Мое нетерпенье, встречаясь с твоим,
В грядущее нас возвратит.
Где образ твой вечно неповторим.
Где нет ни потерь, ни обид.
А сердце полно доброты и надежд…
Почувствовав, как я влюблен,
Ты выйдешь из шороха белых одежд,
Как вышла Киприда из волн.
«…Я люблю тебя, как прежде…»
…Я люблю тебя, как прежде.
Как любит львицу старый лев.
Но в страхе замирает нежность,
Когда встает меж нами гнев.
И если я виновен в этом,
Прости несдержанность мою.
В твоей судьбе бушует лето,
И я продлить его молю.
А осень, что в меня вселилась,
Ветрами душу замела.
Любовь нам оказала милость,
Быть выше бед, обид и зла.
«Красоту отдали на продажу…»
Красоту отдали на продажу…
С молотка она вразнос идет.
Достоевский нам с упреком
Скажет:
«Кто же мир теперь
Для вас спасет?»
«Любовь не только возвышает…»
Любовь не только возвышает.
Она вершит и все решает.
И мы уходим в этот плен,
И не мечтаем о свободе.
Пока заря в душе восходит, —
Душа не хочет перемен.
«Я из отеля рано вышел…»
Я из отеля рано вышел
В апрельский звон,
В чужую речь.
Сияло солнце над Парижем