– А ты после этой пары будешь свободен?
– Я? – Стужев был необычайно задумчив. – Прости, Маргош, у меня через пару свидание в кабинете назначено, пропускать его было бы грустно…
– В каком кабинете? – почему-то спросила я.
– У Мастера, – он вообще словно не со мной разговаривал. – Ладно, я обедать.
И Князь гордо двинулся по коридору.
– Пока, – сказала я удаляющейся спине.
За одно я Стужеву была благодарна – на меня больше никто не смотрел. Таня, Ксюша, Света и Катя стали звездами этой пары, и все внимание доставалось им – раскрасневшимся, запыхавшимся и извазюканным в пыли коридора, ведь и нижний брейк девчонки повторили вслед за «Пусикет Доллс» в их клипе. Причем повторили классно, действительно здорово смотрелось. Так что мне было хорошо во всем, кроме ситуации с отечественной фэнтезятиной. Во-первых, неприятно, когда тебя нагло лапают, от Волка вообще в шоке, во-вторых, жить хочется, в-третьих, так и не понятно, чего им всем надо, но уже страшно. Их тридцать три, а я одна всего. Так что всю пару я грустно размышляла о будущем и озабоченных типах без тормозов.
В итоге, едва лекция закончилась, я торопливо встала и вышла первая – во избежание, так сказать.
Легко прошлась по коридору, взбежала по лестнице и направилась к кабинету Георгия Денисовича. В конце концов, или Мастер пусть мне объясняет, или Стужев, на крайняк – дайте мне ваш свод законов, разберусь сама.
Дошла до кабинета, постучала, на всякий случай, и спокойно, даже с улыбкой вошла…
И замерла.
Там было зеркало! Огромное разделившее кабинет на две половины зеркало! В зеркале отражалась… я. Невысокая, стараниями Игната рыжая, в синей стужевской майке, висящей на мне бесформенным балахоном, в обалденных мавкиных джинсах, которые были видны только с середины бедра, а потому ничего визуально не облегали… Но если бы я видела только зеркало! Почему-то я еще и отчетливо различала, что за зеркалом, слившись в страстном поцелуе, находятся Стужев и какая-то темноволосая девушка.
Такое ощущение, что я подглядываю. И вроде пока ничего отвратительного, но чувство, словно окунулась во что-то отвратительное и грязное, даже замутило. Стремительно развернувшись, я просто вышла из кабинета.
За дверью поняла, что реально тошнит. И не понятно, от Стужева или… не понятно от чего.
И тут я услышала насмешливое:
– И? – Голос был князевский, приглушенный.
– И ничего, – весело ответила девушка. – Никакой ревности, Князь. Отвращение только.
Я замерла, а в кабинете вновь заговорил Стужев:
– Но она пришла.
– Это не ревность, Князь. – Я внезапно поняла, что эта «девушка» очень, очень древняя. – Но в одном ты прав – ты ей нравился.
– Даже не сомневался.
– Когда-то… – В голосе женщины послышалась насмешка. – Когда-то очень, сейчас – нет.
На этот раз Стужев молчал дольше, затем хрипло спросил:
– Почему?
Тихий смех и спокойное:
– Вопрос не ко мне, Князь.
– Я тебя спросил. – В тоне отчетливо прозвучала угроза.
И женщина ответила:
– Ее предали, Князь, ей было больно, очень. Не знаю, кто это был, но боль не прошла.
Я вдруг почувствовала, как глаза наполняются слезами, а Стужев ответил собеседнице:
– Отец. Он ушел от них, завел другую семью, потом вернулся.
И снова женщина:
– Значит, ее боль вдвойне сильнее, ведь он предал не только ее, но и ее мать. Твоя задача сложна, Князь, она полюбит лишь того, кто сумеет заслужить ее доверие. Ты сумеешь?
– Ты сомневаешься?
– Я? Нет. А ты?
На то, чтобы дождаться ответа Князя, у меня не хватило никаких моральных сил – просто ушла. У меня такое чувство было, что меня только что вывернули наизнанку, обнажив все, что так хотелось скрыть. А ведь та женщина права… Во всем. Разводятся родители, а страдают дети. Смогу ли я это забыть? Да никогда! Я на папу смотреть до сих пор не могу, а как вернулся, год не разговаривала… И до сих пор ни забыть, ни простить не получается.
Хорошо, что пара началась – я жалкая и зареванная шла, не боясь никого встретить… как оказалось зря. Игнат, разговаривая по телефону, поднимался по лестнице, а я по ней спускалась. Демон остановился, посмотрел на меня, и я услышала его:
– Пока, малыш, потом поговорим. Люблю тебя.
Убрал телефон, улыбнулся мне и спросил:
– Все так плохо?
Тихо всхлипнула и молча кивнула.
Игнат невесело усмехнулся и спросил:
– Твои вещи в аудитории?
Кивнула снова.
– Пошли, – сказал он и протянул мне руку, – заберу твой рюкзак, и сходим по Терре прогуляемся, развеешься.
Отказаться от такой перспективы я не смогла.
Пока стояла у дверей аудитории, Демон сам зашел, о чем говорил с преподавателем, не знаю, но вернулся он с моим рюкзаком и даже порадовал:
– Энку тебе не поставят. Пошли.
И взяв меня за руку, потянул за собой, рюкзак тоже он нес. Я и шла спокойно, пока не поняла, что в кабинет мы и идем.
– Игнат, а я туда…
– Мы на Терру, проход там, – спокойно пояснил он.
Угу, а еще там стужевское козличество и штатный фрейдист водятся. Но на Терру хотелось.
В кабинет Демон вошел первым и сразу приветливо произнес:
– О, теплых ночей, Марья Кощеевна.
– Рада видеть, Игнат, – отозвалась та.
И вот тогда вошла я. Князь, сидевший на диванчике, изумленно вскинул бровь, но я не на него смотрела – я в полном изумлении разглядывала высоченную, метра два ростом, тонкую женщину лет сорока, поднявшуюся, чтобы величественно протянуть руку подошедшему к ней Демону. И вот тогда я посмотрела на Стужева, внимательно так посмотрела. И получила внимательный взгляд в ответ.
– А это, как я понимаю, Маргарита, – произнесла Марья Кощеевна, – приятно видеть, что вы действительно красивая девушка, как и описывал Александр.
Ну а дальше оно само:
– Так виделись уже. – Я мило улыбнулась черным провалам глаз. – Не далее как минут пять назад.
Никогда не забуду увеличившиеся вдвое глаза Игната! Нет, на его лице ни один мускул не дрогнул, но глаза! А Марья бросила быстрый взгляд на Князя, но тот смотрел исключительно на меня, мне же и сказал:
– Кстати, ты в курсе, что у Демона невеста есть?
– А это ничего, – беззаботно отмахнулась я, – если очень постараюсь, господин возьмет меня второй женой.
Повисла напряженная тишина. Потом Марья Кощеевна медленно произнесла:
– Ведьма, значит.
– Ага, рыжая, наглая и вредная, – наверное, я просто злилась, – жаль, коня монструозного не хватает, а не то пошла бы мир спасать.
Игнат молча подошел, взял меня за руку и повел к окну, бросив остающимся:
– Мы уходим.
И вот тут Стужев показал весь свой поганый характер:
– А я на твоем месте остался бы, Демон. – Игнат повернулся, внимательно на него посмотрел, а Князь добавил: – Пока ты там с Маргошей шляться будешь, еще неизвестно кто, совершенно случайно, решит твою Милу навестить…
И многозначительный взгляд. На него. На меня Стужев вообще не смотрел. Не мне и сказал:
– Я не шучу.
Демон молча перевел взгляд на Марью Кощеевну, та едва заметно отрицательно покачала головой. И ладонь Игната, держащая мою руку, дрогнула. Нет, я его понимала – с одной стороны, ответственность за меня, сам втянул во всю эту историю, с другой стороны, любимая и единственная. И я решила разрядить обстановку:
– «А много ль корова дает молока? Не выдоишь за день, устанет рука».
– Ты о чем? – хрипло спросил Демон.
Я и высказала основную мысль:
– «Буренку свою не продам никому, такая корова нужна самому», – процитировала бессмертные строки и тут же пояснила: – Это я про Стужева, если кто не понял.
Не понял никто. Ну что поделаешь, такие они тут непонятливые.
– Игнат, я на Терру хочу, – повернувшись, сказала Демону, – очень и желательно одна. Хватило с меня сегодня ваших фэнтезийных закидонов, а ты лучше к невесте иди, а то у Князя тормозов нет, это факт уже установленный.
Дверь распахнулась совершенно неожиданно, и на весь кабинет послышался рык:
– Стужев!
Георгий Денисович влетел, побагровевший от ярости, глаза прищурены, по скулам желваки ходуном.
– Я за него, – отозвался Князь.
Мой бывший тренер дверь захлопнул и прошипел:
– Это что было?
Самое интересное, что Марью Кощеевну он, похоже, не видел.
– Это что такое было, я спрашиваю?! – снова крик. – Я запретил любое использование магии в университете, Стужев! Любое!
У Князя дернулась щека, но ответил он совершенно спокойно:
– Я помню.
Теперь передернуло тренера, и он прошипел:
– И что мне теперь делать, Стужев?
Безразлично пожав плечами, тот ответил:
– Возьмете в группу поддержки, там как раз второго состава не хватало.
Выражение абсолютного гнева сменилось задумчивостью, а после Мастер и вовсе кивнул, принимая поступившее предложение.
– Но еще раз засеку магию…
– Я понял. – Голос Князя прозвучал с чеканной ненавистью.
На этом вопрос с ним был решен, и Георгий Денисович обратился уже ко мне:
– Ильева, почему пары прогуливаешь?
И что тут сказать, сказала правду:
– У меня, Георгий Денисович, травма психологического характера от ваших невоздержанных представителей отечественной фэнтези, а если бы не Стужев, чтоб его яоем пришибло, травмы имелись бы и физические.
Молчаливое недоумение. Пришлось пояснять:
– С утра ко мне ходят строем ваши няшки! И с предложениями недвусмысленного характера, а именно встретить меня после пар. А я на брачный период не подписывалась, кстати! А еще, у ваших анимешников есть группа почитательниц, которым повышенный интерес к моей персоне не по нраву пришелся, вследствие чего мне чуть темную в туалете не устроили, и устроили бы, не вмешайся он. – Я указала на Стужева. – Теперь ясно?
Ясно не было.
– На нее началась охота, челы неверно все поняли, человские девушки приревновали, – внезапно смилостивился и пояснил Князь.