Следуя за ним, беглецы дошли до угла улицы Сент-Оноре, где сели в две заранее приготовленные кареты. В одной из них уже находилась маркиза де Турзель, воспитательница королевских детей. Сейчас она выступала под видом русской подданной баронессы Корф, что и удостоверял паспорт, имевшийся у нее на руках. Анна Кристина Корф, урожденная Штегельман, была дочерью известного петербургского банкира и вдовой русского полковника, убитого в 1770 году. После смерти мужа поселилась с матерью в Париже, где была в дружеских отношениях с графом Ферзеном, вовлекшим ее в заговор. Она не только предоставила свой паспорт, но и пожертвовала все свое состояние в пользу королевской семьи.
«Баронесса» с детьми покидала революционный Париж, ее сопровождали горничные и слуги. Именно эти роли надлежало сыграть членам королевской семьи: Людовик изображал камердинера, Мария-Антуанетта и сестра короля — горничных мнимой русской баронессы. Граф Ферзен взгромоздился на козлы, взял вожжи, и кавалькада тронулась в путь. За заставой Сен-Мартен все пересели в крытую линейку, запряженную двумя парами принадлежащих Ферзену лошадей. Правил ими его кучер, наряженный почтальоном, сам граф разместился на козлах.
Под видом лакеев беглецов сопровождали трое лейб-гвардейцев — телохранителей. До Бонди доехали благополучно, сменили лошадей и тронулись дальше, но уже без графа Ферзена. Поцеловав руку королевы, он отправился обратно в Париж, откуда той же ночью по другой дороге должен был отбыть в Брюссель, чтобы присоединиться к королевской семье.
Ничто не возбуждало подозрения у постов национальной гвардии, и экипаж нигде не задерживался. Тем более что при досмотре баронесса Корф предъявляла паспорт, выданный министерством иностранных дел, в котором предписывалось беспрепятственно пропускать баронессу, направляющуюся во Франкфурт с двумя детьми, горничными, камердинером и тремя слугами. Казалось, каждый оборот колес приближает их к заветной цели. Путь беглецов пролегал через Рейнский лес.
Уже днем они прибыли в Шалон, единственный крупный город на их пути. Пока меняли лошадей, около экипажа собралось несколько зевак, суетился начальник почтовой станции. И вдруг он застыл, словно окаменел перед каретой. В камердинере он узнал короля, неосторожно приблизившегося к окну. Что было делать? Несколько секунд пожилой почтмейстер колебался — жизнь государя была в его руках. Подавив волнение, он начал помогать запрягать лошадей и всячески торопить с отъездом.
Когда экипаж выехал из ворот, король и королева в один голос воскликнули: «Мы спасены!» Эта удача еще больше ободрила их, придала силу, но, увы, не научила быть более осторожными.
В седьмом часу вечера экипаж с беглецами достиг почтовой станции в Сен-Мену. Было еще светло. И тут произошло то, что сорвало всю так тщательно спланированную и с таким трудом организованную операцию.
Случай с пожилым почтмейстером ничему не научил Людовика. Он неосторожно высунул голову из окна экипажа. Это и погубило его и королеву. Восьмилетняя девочка, вертевшаяся возле, подняла золотую монету, оброненную одним из слуг-тело-хранителей во время расплаты с почтмейстером. «Как это изображение на монете похоже на господина, который сидит в экипаже!» — воскликнула она. Слова ее услышал почтмейстер Жак-Батист Друэ, патриот и революционер. Он незаметно заглянул в карету и убедился, что девочка права.
Сходство человека в платье камердинера с изображенным на монете профилем было несомненным. То же одутловатое, массивное лицо, нос с горбинкой, та же прическа. Друэ уже не сомневался, что в карете едет король, вернее спасается бегством из революционного Парижа. Но предпринимать что-либо было поздно — экипаж уже тронулся и поблизости не было никого из тех, кто помог бы его задержать.
Тогда Друэ вскочил на лошадь и во весь опор помчался в Варенн, куда направился экипаж. Он был уверен, что прибудет туда раньше, так как поскакал окольной дорогой, значительно сократившей путь.
В полночь, когда королевский экипаж достиг Варенна, маленький городок уже весь был на ногах. Отныне ему суждено будет войти в историю.
По тревоге, поднятой Друэ, вооруженные жители встретили беглецов.
Над городком гудел набат, народ все прибывал, появились наконец и национальные гвардейцы.
Ни уговоры Людовика, призывавшего подданных быть верными своему королю, ни его уверения в преданности конституции и народу, ни мольбы Марии-Антуанетты пожалеть ее детей и позволить им продолжить путь — ничто не подействовало.
Вокруг арестованных сверкали сабли и щетинились штыки, раздавались возгласы: «Да здравствует республика!» Послали нарочного в Париж. Вскоре оттуда прибыли комиссары Национального собрания с официальным приказом об аресте. Прочитав его, Мария-Антуанетта, полная негодования и в одночасье поседевшая, обрушилась на них с упреками и угрозами. В припадке ярости схватила этот приказ, бросила его на пол и растоптала. Ее гнев и отчаяние можно было понять — она знала, что теперь ей не избежать революционного трибунала.
Предсказал Нострадамус и казнь короля, и даже то, как она свершится. Он увидел, как холодным ранним утром 21 января 1793 года Людовика везли на телеге к гильотине. Он был связан. Взойдя на эшафот, Людовик попытался было что-то сказать, но грохот барабанов заглушил его слова. Палач Сан-сон, не мешкая, приступил к делу. И в тот же миг лезвие «национальной бритвы», как называли гильотину, упало на шею короля. Сансон, по обычаю, высоко поднял голову к небесам и показал ее толпе.
Нострадамус предсказал:
…Умывшись кровью, к солнцу обратит
Свой скорбный лик помазанник злосчастный.
Людовик XVI перед казнью содержался в одиночной камере башни-тюрьмы Тампль. Из окна башни он мог видеть своего сына, игравшего в тюремном саду под надзором стражи. За двести лет до этого подобную сцену созерцал в своих видениях Нострадамус…
Юный сын, играющий снаружи под деревом…
Отец-король в Тампле угрюм…
Еще более поразительно по точности предсказание суда и казни королевы Марии-Антуанетты. Ясновидец упоминает даже то, что судьи на ее судебном процессе были избраны по жребию.
В центуриях Нострадамус предвидел грядущий приход трех тиранов, которых он называл «антихристами». Эти люди, предупреждал пророк, могут довести человечество до полного уничтожения мира к 2000 году. Первый из них — персонаж 60-го катрена первой центурии — Наполеон Бонапарт, родившийся недалеко от Италии, на острове Корсика.
Вблизи Италии родится император,
И возведет его на трон жестокий рок.
Охватит ужас души приближенных:
Манеры палача — обличье принца.
Нострадамус предвидел все этапы жизни диктатора-простолюдина вплоть до его падения.
А началось восхождение Наполеона 18 брюмера, то есть 9 ноября 1799 года. Об этом сказано в 25-м катрене шестой центурии:
Из-за Марса, противного Монархии,
Великий рыбак будет обеспокоен.
Молодой красный король захватит власть.
Предатели будут действовать в туманный день.
Что предвещает пророк в этих строках? «Марс» — цвет войны и революции, то есть «красный», — свергнет монархию Бурбонов, — комментирует это предсказание Джон Хоуг. — «Великий рыбак» — это папа Пий VI, озабоченный успешными военными действиями юного Бонапарта в Италии. «Молодой красный король» — это Наполеон, совершивший государственный переворот в ноябре, который в новом революционном календаре назывался «брюмер» — «месяц туманов».
С этого момента Нострадамус определяет начало власти Наполеона — с 9 ноября 1799 года по 13 апреля 1814 года. Тогда, в ноябре, Наполеон коротко обрезал волосы, чтобы еще больше походить на своего любимого древнеримского диктатора Юлия Цезаря.
Коротко остриженный получит правление,
Чтобы смирить тех жалких,
Кто будут против него.
Четырнадцать лет продлится его тирания.
После того как Наполеон провозгласил себя в 1799 году первым консулом, он спустя пять лет, в декабре 1804 года, сменил «короткую» одежду консула на длинную горностаевую мантию императора, и папа Пий VII был вынужден короновать его в соборе Парижский Богоматери.
Из простого солдата он станет императором.
Короткую одежду он сменит на длинную.
Храбр в сражениях, очень плох для церкви,
Он будет досаждать священникам,
как вода досаждает губке.
И действительно, Наполеон стал настоящим бичом для пап Пия VI и Пия VII. Оба они были заключены им в тюрьму. Пий VI умер в заточении.
Поход Наполеона на Москву был величайшей ошибкой. До сих пор ему везло, но в столице России его ждала катастрофа. Когда в сентябре 1812 года утомленные французские солдаты вошли в покинутую Москву, город пылал три дня и три ночи. После того как русские партизаны отрезали французов от баз снабжения, Наполеон был вынужден повернуть обратно, на запад.
В 75-м катрене четвертой центурии об этом сказано так:
Эпоха его безнадежна для слабых,
Сильнейший и умный победы стяжал.
С ним гвардия многие земли разграбит,
Но в снежной стране победитель пропал.
Великая армия, состоявшая из полумиллиона солдат двадцати национальностей, пересекла границу России летом 1812 года. Шесть месяцев спустя двадцать тысяч замерзших, оборванных и сломленных духом людей вернулись назад.
В трудном отступлении из Москвы множество солдат умерло от зимнего холода; жалкие остатки «победоносной» армии с трудом отбивали атаки русских партизан. Их великий предводитель Наполеон ничем им не помог. Предательски бросив своих солдат на произвол судьбы, переодетый император вернулся во Францию, намереваясь воссоздать армию для новых военных действий.
Когда Наполеон отрекся от власти в 1814 году, Венский конгресс приговорил его к ссылке на остров Эльба в Средиземном море. На следующий год он бежал с Эльбы и стал собирать силы, чтобы вернуть себе власть.