— Ваша светлость велели приготовить отдельный кабинет для чтения редких мистических рукописей со звукоизоляцией, а также вывесить на дверях табличку «Беспокоить строго воспрещено»; велено после вдумчивой беседы с библиотекарем проводить вас в оную комнату и оставить на несколько часов вплоть до особых распоряжений. Следуйте за мной, милорд. И, да, чуть не забыл — фарфоровая тарелка! Мои поздравления, милорд.
И Гробасий аккуратно положил фарфоровую тарелку Зверопуса поверх стопки книг.
Есть ситуации, в которых самый простой выход и является самым разумным. Так что Зелг кротко повиновался.
Спустя несколько минут он уже стоял у ворот Гон-Гилленхорма, держа в руках стопку книг. Эгон и Тристан проводили его к Спящему, не проронив ни слова о его странном исчезновении и не менее странном появлении. Они не сказали, знают ли, что случилось за это время в Кассарии, а он не стал спрашивать, торопясь в подземную тюрьму.
Спящий, казалось, ждал его с нетерпением. Но Зелг мог что угодно прозакладывать на то, что при виде книг и тарелки глаза узника широко раскрылись от удивления, и он даже не счел нужным его скрыть.
— Вот, — сказал молодой некромант, решительно направляясь к креслу. — Пришел тебе кое-что почитать.
ГЛАВА 11
Один из богдыханов Амарифа, большой просветитель и человеколюбец, запретил употреблять в научных трудах оборот «если бы», не без оснований полагая, что человеку смертному все равно не дано знать, как бы все обернулось, обернись оно по-другому, а, значит, не следует вводить государственную казну в дополнительные расходы на перья, чернила, пергамент, не говоря уже о сверхурочных и премиальных архивным работникам и жуткой прорвы денег на неподдающиеся никакому учету и контролю научные изыскания и разорительные обеды, дающиеся университетами по всякому музыкальному поводу.
Если хотя бы раз не устроить прием,
международный конгресс работать не сможет
Сирил Норкотт Паркинсон
Ученые приуныли, зато школьники и студенты заметно приободрились, но и те, и другие — напрасно. После смерти богдыхана (а кончил он плохо: его придушил какой-то взбесившийся летописец) все вернулось на круги своя, потому что большинство людей хлебом не корми — дай порассуждать о том, как бы оно было, если бы все пошло иначе.
Ну, и мы туда же. Неизвестно, что стало бы с Юлейном, попавшим в золотые руки таксидермистов, не набреди на них Лилипупс. Завидев короля и стайку гномов, он приветственно всхрюкнул и молвил:
— Вас-то мне и надо.
Следует отдать должное сообразительности Дармидонта и сотоварищи. Как бы они ни были расстроены, а все же предпочли не выяснять, кто именно и по какому поводу нужен бригадному сержанту, и бесшумно растаяли в темноте бокового коридора, что твои призраки.
Обнаружив, что остался наедине с героическим троллем, Юлейн принял все меры предосторожности, какие сумел, а именно — придал себе позу полководца и военачальника, взяв за образец внушительную фигуру Такангора.
Сам бы себя целовал в эту грудь и плечи
Михаил Жванецкий
Ему самому результат понравился, но сторонний наблюдатель вынужден был бы признать, что для образцового величия здесь чего-то не хватает — то ли роста, то ли веса, то ли рогов, то ли мускулатуры, то ли убеждений. Во всяком случае, Лилипупс нисколько не впечатлился и ни на волосок не отклонился от намеченного курса. Он всунул королю в руки несколько листков серой шероховатой бумаги унылого формата — такие одинаковые безликие листки непременно оказываются какими-то официальными бумагами вроде повесток в суд или налоговых деклараций — и без лишних церемоний велел:
— Заполняем анкету.
— Зачем? — опешил Юлейн.
Тролль неодобрительно посмотрел на венценосца. Ни в людях, ни в королях он не понимал этого неуместного любопытства. Приказ отдан — исполняй без разговоров. Если во время сражения каждый солдат начнет уточнять детали, то эта пресс-конференция будет проиграна, еще не начавшись.
— Приказ должен быть выполнен разными судьбами, — растолковал он.
— Я, к вашему сведению, король. Мне никто не смеет приказывать, — встрепенулся Благодушный.
Про таких фантазеров бабушка Лилипупса говорила, что они смотрят на мир «сквозь розовые лилюзии».
— В армию вступаем? — намекнул тролль.
— Голубчик, я намерен ее возглавить.
— Бесплатно? — удивился тролль.
Юлейн удивился еще больше. Такая простая мысль не приходила ему в голову.
— А что вы предлагаете? — осторожно уточнил он.
— Одну золотую рупезу, — ответил тролль, твердый в своих принципах.
— Всего?
— Это стандартное жалованье.
— Я — король, — внушительно повторил Юлейн.
Лилипупс покивал, показывая, что учел и этот факт.
— Это армия, — напомнил он. — В армии много неясно, зато все правильно.
— Я же буду как бы полководец, а не рядовой. Разве у вас не предусмотрены разные расценки? — поторговался король.
— Солдатский труд полководца должен быть оплачен жалованьем в одну рупезу, — отвечал Лилипупс и после правильной паузы выдвинул решающий аргумент. — Золотую.
— Я хочу хотя бы на рупезу больше остальных, — заупрямился король.
— До меня, — сказал жестокий тролль, — вам вообще никто ничего не предлагал.
Юлейн осекся. Такой бойкости слога он за Лилипупсом прежде не наблюдал.
— Наличными, — добавил тот, внимательно глядя в глаза страдающему монарху.
— Я даже не знаю…
— Не облагается налогом, — нанес тролль тот самый решающий удар, который в хронике рыцарских турниров именуют ударом милосердия.
— Давайте вашу анкету.
— Рекомендую больше не выкадрючиваться, — заметил тролль, — а мыслить над вопросами анкеты, как назидает наш генерал Такангор Топотан — глубоко, всесторонне и нестандартно. Несолидно заполненная анкета отметает вас из армии без надежды на денежное содержание и увидеть мир себя показать.
— Я мыслю, мыслю, — торопливо сказал Юлейн.
— Не замечаю.
— Что значит — не замечаю? Давайте сюда вашу анкету, в жизни анкет не заполнял.
— Тем более. Жалованье получать хотим?
— Да, — звонко ответил Юлейн, уже чувствуя, как оттягивает карман тяжелая полновесная не облагаемая налогом монета с его собственным профилем на аверсе.
— Значит, заполняем ответственно.
И Лилипупс вздохнул. Когда вздыхают с таким объемом грудной клетки, окружающее пространство не может не отреагировать. Вот и теперь сдуло за угол какое-то привидение, торопившееся в подземелье со срочным поручением от второго герцогского вице-секретаря, а маленькое походное бюро, шествовавшее за ним с бумагами, опасливо потопталось на резных изогнутых ножках, после чего избрало более длинный, но и более безопасный обходной путь через музыкальную комнату. Вздыхал же тролль по той причине, что у него самого давно имелась любимая анкета, но применить ее было решительно негде, вот он и грустил.
Выглядела она следующим образом:
Выберите один из трех ответов:
1. Да.
2. Нет.
3. Почему?
А теперь прочтите комментарий:
1. «Да». Что – да?
2. «Нет». Почему?
3. «Почему?» Да!
Других вопросов в этой анкете не было, что объяснялось весьма просто и о чем уже говорилось выше: славный тролль последовательно отстаивал главный принцип армейского анкетирования — в армии вопросов не ставят, в армии ставят только задачи.
Но Юлейну достался стандартный опросный лист со множеством пунктов. Расторопный, как и все кассарийские призраки, морок-секретарь вынырнул откуда-то из-под пола, заставив короля слегка вздрогнуть, и с поклоном протянул ему письменный прибор на золотом подносике. Тут же подбежал маленький, но весьма удобный письменный столик и призывно откинул инкрустированную крышку. Юлейн решительно взмахнул пером — так придворный скрипач артистично взмахивал смычком прежде, чем одарить слушателей очередной волшебной мелодией, и король позаимствовал у него этот красивый жест, решив, что сейчас он как нельзя более уместен.
Анкета интересовалась даже теми интимными подробностями, которые ее, в общем-то, не касались. Она спрашивала, сколько лет будущему бойцу тиронгийской армии, женат ли он, счастлив ли в браке, есть ли дети и другие вредные привычки, имеет ли тещу, если да — то армия желала получить ее характеристику и, как бы между прочим, узнавала, готов ли новобранец отдать жизнь за родину за стандартное жалованье.
Юлейн, до сего дня не заполнявший ничего сложнее кроссвордов, увлеченно скрипел пером.
— Род занятий.
— Монарх.
— Должность.
— Король.
Лилпупс заглянул через плечо своего новобранца с целью контроля и отеческого наставления.
— Король чего? — уточнил он.
— Тиронги, разумеется.
— Значит, заполняем без ляпсусов.
Покончив с семейным и общественным положением новобранца, анкета переходила к вопросам практического свойства. «Имеете ли вы в своем распоряжении собственное или иное ездовое животное, на которое не имеет претензий, а также имущественных прав другое лицо (члены семьи, члены общества)», — интересовалась она.
Юлейн смущенно улыбнулся и даже слегка зарделся.
— Они обещали мне древнеступа, — признался он, указывая пером в пол.
— Исчадия? — подозрительно спросил Лилипупс, имея в виду выходцев из Ада. — А они могут?
— Таксидермисты.
— А, исчадия. Они могут.
Тролль предался размышлениям. Он еще не обзавелся личными убеждениями относительно древнеступов, их роли и месте во вверенном ему воинском формировании, но вспомнил, что Такангор как-то раз отозвался о них весьма одобрительно.
— Пишите, — разрешил он.
И Юлейн лихо вписал в пустую клеточку «древнеступ», совершив таким образом переворот в науке.
— Внизу, где указано вам про подпись, поставьте крестик, — сказал бригадный сержант, когда великий труд был завершен.