– Мне тоже не хотелось бы этого, понятно? – хрипло произносит Дез, едва не касаясь своим ртом моего, и звук его голоса скребет меня, словно кошачий коготь.
– Чего? – спрашиваю я и через мгновение мысленно молю, чтобы он наконец-то поцеловал меня.
– Беспокоиться ради тебя. Думать о тебе. Мечтать о тебе каждую чертову ночь, – поясняет он.
– О, Дез! – произношу я.
– Нет, Анаис, не говори ничего. Это настоящий идиотизм, – перебивает Дез.
– Я… – только и успеваю произнести я.
Дез прислоняет свой лоб к моему и закрывает глаза.
– Не говори ничего, пожалуйста, – просит он.
Это его молитва. Его голос решителен, но сладок. Мучительность его жеста говорит мне, что он борется сам с собой.
И я по-настоящему не имею права ничего говорить, потому что я – первая, кто убегает от него. Всегда.
Дез наклоняет лицо к моей шее и, зарывшись в мои волосы, медленно вдыхает их запах.
– Медовый… – шепчет он мне, и тысяча мурашек побежала по моему телу. Я молчу, как он и просил, но, по правде говоря, в это мгновение я так и так ничего бы не смогла сказать.
Я забываю о Брианне и даже не знаю, смотрит ли она на нас или оставила одних. Я забываю о Брайане, о вечеринке и о том, что нас может кто-то увидеть. Я забываю обо всем, и остается только Дез. Есть только он, всегда и везде.
Он еще продолжает держать меня на руках, и я смущенно двигаюсь, воображая, что ему тяжело справляться с моим весом, но он только усиливает свою хватку.
– Еще секунду. Дай мне еще немного света, Нектаринка, а затем я отпущу тебя, – произносит Дез.
У меня перехватывает дыхание. Каждый раз, когда мы оказываемся таким образом вместе и Дез позволяет мне увидеть его боль, я влюбляюсь в него все сильнее.
Я влюбляюсь. Боже, это правда. Я влюблена в него.
– Еще немножко… – соглашаюсь я.
– Или навсегда, – отваживаюсь добавить я.
Теперь и мои слова – молитва, но Дез остается неподвижен. Он молчит. Застыл от того, что я только что произнесла, ошеломленный осознанием, что мы по-настоящему можем сделать это, если только наберемся мужества.
Он направляется к машине.
– Поехали домой, Нектаринка, – предлагает он. И когда Дез произносит «домой», осознание происходящего вдруг накрывает меня снежной лавиной.
– Дез, подожди минутку, – прошу я, однако, кажется, будто он не слышит меня. – Дез, прошу тебя, остановись и послушай меня.
– Что такое? – наконец откликается он.
Дез останавливается и медленно ставит меня на землю.
– Мы… то, что мы делаем, это неправильно, Дез. Ты разрушишь нас обоих! – обращаюсь я к нему.
Ситуация вышла из-под контроля, и я чувствую себя огорченной.
Дезмонд опускает голову и мгновение смотрит куда-то себе под ноги. Затем он снова поднимает глаза на меня.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Ты хочешь, чтобы я вернулся туда, откуда приехал? – спрашивает он.
– Проклятие, нет же! – вскрикиваю я.
– А тогда что, Анаис? Я уже сказал тебе, что могу преспокойно отказаться от усыновления твоей семьей, – говорит он.
– Сейчас! Но что случится, когда ты поймешь, что я не стоила таких жертв? Это твоя последняя возможность, Дезмонд, и других уже не будет. И буквально недавно не ты ли признался, что использовал какую-то девчонку, чтобы ранить меня. Ты сделал бы это снова, что рождает проблему. Мы не можем быть вместе, – заключаю я.
Дез проводит рукой по своим волосам, взъерошивает их и со злостью пинает по колесу своего автомобиля.
– Мы вообще ничего не должны делать, Анаис, – произносит он.
– Дез… – начинаю я.
– Нет, – он преграждает мне путь, однако если бы я захотела, я могла бы ему помешать. – Я лишь прошу тебя поехать домой со мной. Прошу тебя, Анаис. Мне нужно, чтобы ты проводила меня.
Почему так сложно смотреть на него и не давать, в глубине сердца, заглушить себя?
– Будь моим другом, – предлагаю я.
– Что? – уничижительным тоном переспрашивает Дез.
Я пересиливаю себя.
– Подумай о Брейдене, – напоминаю я.
– Не приплетай его сюда, – отрезает Дез.
Но я вспоминаю о нем, потому что знаю, что Брейден – слабое место Деза в той же степени, что и я.
– Прошу тебя, подумай о ваших целях, – повторяю я.
Я не могу растревожить его мир и не могу позволить ему растревожить мой.
– Не разыгрывай эту карту, черт возьми! Я не хочу быть твоим дурацким другом. Ты продолжишь бросать мне свои извинения, будто они ничего не весят, а на деле это – булыжники! – со злостью говорит Дез.
Он не понимает, что это решение тяжело дается и мне, и его несправедливые упреки приводят меня в ярость.
– Тогда знаешь что? Продолжай собирать камни, Дезмонд Вэрд. Я хотела предложить тебе свою дружбу, – выпаливаю я.
Дез стоит с непроницаемым лицом. Он бросает взгляд в сторону дома, где продолжается вечеринка, а затем снова поворачивается ко мне и сурово смотрит на меня. Его взгляд будто лед.
– Уясни себе. Мне не интересна твоя дружба. Я хотел твое тело, вкус которого уже немного отведал. Если ты хочешь повторить этот опыт, возможно, в следующий раз мы дойдем до конца. Как друзья или кем бы мы ни были, по твоему мнению, – произносит Дез.
Я даю ему пощечину. Его голова отклоняется в сторону, и на какое-то время мы застываем в таком положении: он – в этой неестественной позе, я – тяжело дыша и держа в воздухе горящую после удара ладонь.
– Ненавижу тебя, – цежу я сквозь зубы.
Наконец-то я замечаю хоть какую-то реакцию в ответ. Кадык на его шее медленно начинает ходить вверх-вниз. Идеальный контур его нижней челюсти искривляется, а сам Дез на мгновение зажмуривает глаза.
Надеюсь, что он берет назад все свои слова, так, чтобы я тоже могла сделать это. Надеюсь, что он захочет бороться ради нас и сожмет меня в своих объятиях, моля о прощении, но вместо всего этого лишь тусклая улыбка появляется на его губах прежде, чем он снова заглядывает мне в глаза.
– А у тебя тяжелая рука, Нектаринка… – произносит Дез.
– Не называй меня больше так. Между нами ничего больше нет, – противлюсь я.
– Ты не права, – он снова делается серьезным. Внезапно. И во всей красе показывает свою обиду на меня.
– Между нами никогда ничего не было, – слышу я его слова.
Он хочет, чтобы я страдала, но я уже давно это делаю.
Я чувствую себя растерзанной, заваленной снежной лавиной, которую обрушил на меня Дезмонд Вэрд. Однако, несмотря на все, я еще не могу его ненавидеть.
– Вали трахаться! – кричу я, и не слышу в ответ ни единого намека на возражение.
Все кончено.
Может быть, это лучшее решение для всех.
– Ана! – внезапно слышу я свое имя.
Я оборачиваюсь к Брайану, который, запыхавшись, бежит к нам. Брианна и Фейт мчатся за ним. Он еще шатается и падает на землю, тогда я тут же отхожу от Деза.
– Уходи отсюда, – предупреждаю я его.
– Ты разрушаешь меня, Анаис, – произносит Дез.
– Проваливай отсюда! – кричу я в тот момент, когда к нам подходит Зак.
– Она права, дружище. Послушай ее! Нам нужно уходить. Майлс не в себе, и если кто-то вызовет полицию, ты пропал, – уговаривает его Зак.
Дезмонд знает, что мы правы: если у кого-нибудь здесь найдут травку во время обыска, без сомнений, всплывет именно его имя.
– Проклятие! – ругается он, запуская руки себе в волосы.
– Послушай, мы будем с Анаис. Брайан не причинит ей зла, обещаю тебе, но ты должен уйти отсюда, – Брианна тормошит его.
Зак сажает Дезмонда в машину. Тот лупит по стеклу в салоне, и я удивляюсь, как оно не разлетается на тысячу кусочков.
Дез не прекращает смотреть на меня из автомобиля. Я ухожу от него. Я возвращаюсь к Брайану и надеюсь, что Дез меня поймет. Не сейчас, может быть, завтра, когда туман чувств, которые мы испытываем друг к другу, рассеется, и мы снова будем мыслить разумно.
29Дезмонд
Сегодня утром я приехал в школу пораньше, потому что тренер хотел поговорить со мной. И к моменту, когда я входил в его кабинет, мысли в моем разуме уже свились в огромный клубок.
Три вечера назад Анаис ушла с Брайаном и даже ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на меня.
Вот как я дорог ей.
Она захлопнула дверь в свое сердце перед моим лицом. В очередной раз выбирала она, и ее выбор – это не я.
Словно оглушенный, я слушаю тренера. Я не понимаю, что он говорит, и ему приходится повторять мне одно и то же по несколько раз. Но я все равно еще не осознаю услышанное до конца.
И он наконец говорит мне: «Парень, поверь нам. Это правда», – отчего я едва не грохаюсь на пол.
– Но я ведь только недавно в команде… – как дурачок, я пытаюсь принизить себя первый раз в жизни, когда меня признали.
– Дез, ты показал поразительную игру. Постарайся не разочаровать меня и улучши свои оценки. В том числе и у мистера Нельсона, – предупреждает тренер. – К тебе уже присматриваются, Дез. Ты понимаешь, о чем я?
Да, я понимаю. Меня взяли на карандаш, чтобы, вполне вероятно, выделить мне стипендию для учебы, и от осознания этого мое настроение улучшается в тысячу раз.
Бывает, что всего таланта мира не хватит, чтобы достичь мечты. Требуется также и хорошая порция удачи, потому что талант часто обнаруживается не там, где есть шансы его применить. Так произошло со мной. В городке, откуда я родом, никто никогда не заинтересовался бы моими способностями. Очевидно, пусть я еще не до конца в это поверил, колесо поворачивается в нужную сторону. Мистер Дэвис кладет свою огромную ладонь мне на плечо, и когда я гляжу ему в глаза, его взгляд становится необычно добрым. Я представляю, что так мог бы на меня смотреть родной отец. И от этой мысли я смущаюсь еще сильнее.
– Знаю, сложно поверить, что с такими, как мы, может произойти что-то хорошее, но время от времени бог вспоминает, что мы существуем, Дезмонд, – говорит он.
Дезмонд… Он никого никогда не называет по имени.