– Она означает, что нужно научиться жить вместе с тем зверем, который сидит внутри нас.
Анаис одобряюще кивает. Она очень мало знает о моем прошлом. Очень мало из того, что я пережил и что внушил мне внутренний зверь, однако сейчас она больше ни о чем не спрашивает. Анаис знает, что для этого еще не настал подходящий момент, что, возможно, я никогда не смогу поделиться с ней некоторыми подробностями моей жизни, и она уважает это.
– Иди ко мне. Ложись рядом, и забудем об остальном мире.
Устраиваюсь позади нее и крепко прижимаю к себе. Зарываюсь в ее волосы и дышу медовым ароматом.
– Это так здорово… – бормочу я.
Анаис хихикает.
– Я должна идти в свою комнату.
– Ну, нет же. Останься еще немножко.
Но я знаю, что она права. Если кто-то вернется домой, у нас возникнут серьезные проблемы. Однако я готов справиться с этой задачей.
– Я могу поговорить с твоим отцом…
– Нет, Дез, – Анаис садится на кровати, прикрываясь простыней. – Ты должен дать мне время. Я уже сказала: оно мне нужно, чтобы порвать с Брайаном.
Как только я слышу имя этого кретина, ярость разливается по моим венам.
– Ты просишь слишком многого, Нектаринка.
– Я знаю, но нас с ним многое связывает. Ты должен дать мне время со всем разобраться.
Она прикусывает губу. Желание защитить Анаис говорит, что я должен послушаться. Теперь, когда я знаю, что она испытывает ко мне, я могу принести эту жертву и подождать, пока Нектаринка решит все должным образом.
– Постараюсь не вести себя как идиот, лады? – Я целую ее плечо. – Но ты должна мне кое-что пообещать.
– Что именно?
– Время, – произношу я. Это слово продолжает всплывать снова и снова. – Не игнорируй меня. Оно требуется и мне. Позволь любить тебя, Нектаринка. Иначе я не выдержу.
Ее лицо озаряется чудесной улыбкой:
– Можешь не беспокоиться.
Я обхватываю ее лицо ладонями.
– Однажды я совершу какую-то глупость, – говорю я.
– Да, я тоже, – игриво кивает она в ответ.
Анаис смеется, но я серьезен как никогда.
– Я не знаю, Анаис, каково это – любить. Я никогда не любил, никогда не был любим, но ты заставляешь меня чувствовать себя особенно. Знаю, что ты слышишь меня, иногда смотришь на меня так, будто никого, кроме меня, не существует вовсе. И когда ты прикасаешься ко мне, ты держишь в руках мое сердце, не тело. И это наполняет меня. Ты… ты наполняешь меня, Нектаринка.
Ее невероятные глаза от смущения становятся просто огромными. Она ласково касается моего лица руками. Они слегка дрожат, и мое сердце колотится как сумасшедшее.
– Возможно, это все – и есть любовь… – подытоживаю я. – Из-за нее ты чувствуешь себя наполненным. Не так ли?
Анаис молча смотрит на меня, и ее глаза блестят.
– Помнишь, когда я рассказала тебе, зачем набиваю себе живот, пока не выблевываю все, что я съела?
Болью я лечу боль.
– Я помню каждое слово, – уверяю я.
Анаис берет мою руку и переплетает наши пальцы.
– С того дня, как ты появился в этом доме, я наполнила пустоту тобой, так что подтверждаю: да, любовь наполняет, Дезмонд Вэрд.
Я улыбаюсь, утопая в сиянии ее глаз.
В этот момент я чувствую, что не смогу быть счастливее чем сейчас. Это правда, что любовь превращает тебя в глупца. Я схожу с ума из-за Анаис: у меня в животе порхают бабочки, а в ушах звенят колокольчики и все прочее, о чем говорят в таких случаях и что теперь уже не кажется мне настолько нелепым.
32Анаис
Говорят, что когда влюбляешься, мир предстает в новом свете.
Что ж, мой превратился в многоцветный фейерверк, словно на День независимости, стал ослепляющим калейдоскопом красок, которые окрашивают все в другие цвета.
Я счастлива. Не так, как прежде, когда я убеждала себя, что мне достаточно моей фальшивой жизни. Нет, теперь я по-настоящему счастлива, и это заслуга одного чудесного парня с мрачным взглядом и большим сердцем.
Сегодня утром я выкинула все свои лезвия, запрятанные среди стопок чистого белья, и сейчас даже напеваю, пока роюсь в школьном шкафчике. Когда я закрываю его, вижу перед собой Брианну. Она пристально на меня смотрит.
– Что такое? – спрашиваю я и снова начинаю мурлыкать себе под нос.
– Ты поешь.
– И что в этом такого?
– Ты никогда этого не делала.
Мы идем в лабораторный класс.
– Сегодня у меня хорошее настроение, – объясняю я.
– Это почему?
Я едва слышу ее вопрос, потому что в этот момент Дез входит в школу, и мое сердцебиение оглушает меня.
На нем старые изношенные джинсы, в которых он, полный злости, появился в нашем доме. Белая футболка обтягивает его широкие плечи и подчеркивает мускулистый пресс. Ему лишь семнадцать, но жизнь закалила и сделала более взрослым его тело. Рядом с ним Зак. Дезмонд смеется над очередной шуткой приятеля и выглядит просто чудесно.
Его улыбка – настоящее произведение искусства. Она полностью меняет его лицо, и сегодня ночью я любовалась ею, зная, что была ее причиной.
Его тело, сердце и душа – мои. Дез – мой, и хотя я должна подготовиться и сообщить новость о расставании Брайану, ничто не может в это мгновение омрачить мое счастье.
Я выскользнула из комнаты Деза, когда он заснул. Даже в тот момент он улыбался, и когда я смотрела на себя в зеркало в ванной, увидела то же самое выражение на своем лице.
Он луч солнца посреди бури.
– Боже! Ох, матерь божья! – раздается голос Бри.
Я смущенно хлопаю несколько раз ресницами и поворачиваюсь к подруге, которая практически кричит.
– Бри, да что с тобой?
– Ты увидела Дезмонда и сделала то самое лицо, – заявляет она.
– Какое лицо? – спрашиваю я.
– А он увидел тебя и тоже сделал то самое лицо.
Я чувствую, что мои щеки горят. Бри придвигается ко мне и понижает голос:
– То самое, которое будто говорит «у меня был лучший секс в моей жизни»!
– Замолчи! – Я одергиваю подругу и снова гляжу на Деза: он пристально смотрит на меня. Он стоит посреди коридора, забитого другими учениками, которые толкают его или пытаются с ним поздороваться, но в этот миг ему важна только я.
Он сглатывает, затем медленно расплывается в улыбке. Мне хотелось бы броситься в его объятия, как в тех фильмах, где двое влюбленных в замедленной съемке бегут навстречу друг другу, но я не могу. Не сейчас. Мне нужно сначала прояснить все с Брайаном. Тем временем Зак, который ушел дальше по коридору, только заметил, что Деза нет рядом, и обернулся посмотреть, где тот отстал. И как только он видит, что Дезмонд смотрит на меня, улыбка тут же сползает с его лица.
Зак качает головой, но я едва ли задумываюсь об этом. Бри рядом со мной фыркает, однако ничто не может отвлечь меня от любимого парня – даже беспокойство, которое у друзей вызывает наша история.
Боже, я по-настоящему люблю его, и эта мысль поражает меня, как если бы сейчас она впервые пришла мне в голову. Но это не так: я знаю, что люблю его уже давно, может быть, с того вечера, когда он открыл мне свое сердце на крыше нашего дома под звездами. Эти звезды засвидетельствовали наше желание исцелить друг друга.
Вчера, пока я была в его объятиях, я собиралась признаться ему в этом, но потом он снова принялся целовать меня, и я потерялась в ощущении его тела на моем.
От этого воспоминания я на секунду испытываю истому и сжимаю бедра. Дез замечает это, и его взгляд тут же пламенеет. На его лице появляется та самая сводящая меня с ума кривая улыбка. И он твердой и уверенной походкой направляется ко мне.
Я уверена, что обещание, которое он дал мне, полетит ко всем чертям через три секунды, две, одну…
К счастью, в это мгновение звенит школьный звонок, который зовет нас на уроки, и мы с Дезом одновременно приходим в себя, очнувшись от этого колдовского наваждения.
Он останавливается и сжимает кулаки, бросая на меня заговорщицкий взгляд.
После, Анаис.
«После», – подтверждаю я.
Брианна толкает меня в бок.
– В столовой ты мне все расскажешь, мадам, – она выглядит раздосадованной, но затем улыбается. – Все. Грязные. Подробности.
Занятия тянутся слишком медленно. Я не пересекаюсь с Дезом вплоть до урока химии, иными словами, мы встречаемся только через два часа.
Брайана сегодня нет в школе. Это было бы хорошей новостью, если бы он не заваливал меня сообщениями. Но я не собираюсь идти ему навстречу.
Мне нужно посмотреть ему в глаза и сообщить, что между нами все кончено. Я не скажу ему о Дезе, потому что это может вызвать непредсказуемые последствия: Брайан может напасть на него или сразу отправиться к моим родителям и разболтать им обо всем, а мы с Дезом еще не обсуждали, как решить проблему с ними. Я попросила у Дезмонда лишь немного времени, чтобы все уладить, и он согласился.
Научи меня любить.
Но Дез не отдает себе отчета, что он уже умеет. Он любит со всей полнотой чувств: это показывают его отношения с Брейденом или с тем же Заком, но он будто хочет, чтобы мы стали сообщниками и построили эту историю вместе с самого основания. Он хочет, чтобы наши отношения были прочными и долгими. Хочет, чтобы наша любовь стала нашим прибежищем.
Он любит меня с первого дня, защищая и заставляя действовать. Ему лишь нужно прекратить видеть только свою темную сторону и выбросить из головы мысль, что он ничего хорошего не заслуживает. Потому что он мой луч света, который вытащил меня из темноты, в которую я когда-то забилась.
Фейт слегла с простудой, и Бри не может удержаться, чтобы не отправить ей сообщение в наш общий чат. Мой телефон начинает непрерывно вибрировать. Как и стоило ожидать, Фейт принимается заваливать меня разными смайликами, да и Бри пишет с не меньшим энтузиазмом.
Я отвечаю лишь кратким «прекратите, дурочки!», но чувствую себя счастливой. Я наслаждаюсь этим чертовски приятным ощущением, пока очередной сигнал телефона не разбивает вдребезги мое наслаждение.