– Она была здесь, когда я пришла.
Анаис сосредоточенно следит за уроком, не обращая внимания на нашу болтовню за спиной, и я снова вспоминаю первые дни в школе. С моего места не могу видеть ее лица, однако представляю, что она сидит все с тем же видом «ботанички», как во время школьных уроков: внимательный взгляд следит за преподавателем, кончик ручки прижат к верхней губе, поглощенное уроком выражение на лице.
Она обворожительна!
А тогда все было по-другому.
Она обворожительна, но больше не моя.
Какой-то тип проходит мимо меня и садится рядом с Анаис. Это тот парень из библиотеки, Аарон. Урод, который хотел проводить ее до общежития, и в «Манки» тусил вместе с ними. Анаис поворачивается к нему и улыбается. В этот момент она замечает меня, и ее улыбка медленно гаснет.
Внезапно она оборачивается в мою сторону. Ее движения выглядят скованными. Догадываюсь, что она не ожидала увидеть меня.
Мне стоило забить на это, как поступал все эти дни, когда она кружила вокруг меня. Сделать вид, что ничего не происходит, следить за уроком или отвлечься на Виолет, но следующие полчаса не могу прекратить смотреть на Анаис.
Она кажется хрупкой, но внутри нее отражается проблеск силы, и я отчетливо вижу его. В конце концов, ей удалось. Она находится здесь, в колледже, и учится на той специальности, на которую хотела поступить. Анаис идет к своим мечтам, как и я. От этого осознания внутри что-то сдвигается.
Несмотря на усилия Аарона любым способом привлечь к себе внимание, Анаис не отвлекается, и я улыбаюсь как идиот, когда наблюдаю за последней попыткой этого типа приблизиться к ней под предлогом, что ему нужно что-то посмотреть в учебнике. Анаис отодвигается от него, протягивая книжку, и тут же, как ни в чем не бывало, принимается делать пометки в тетрадке.
Дыхание смешивается с дыханием Виолет. Безразличие, которое испытываю, является ответом на тот вопрос, что отказываюсь задать себе. Только когда чувствую вибрацию ее телефона, отвлекаюсь и отрываю взгляд от моего яда. Обнаруживаю, что Виолет наблюдает за мной. Не знаю, сколько времени она смотрит на меня, но что прекрасно осознаю, так это то, что она могла увидеть.
Виолет сурово сжимает губы и смотрит на меня колким взглядом. Черт! В очередной раз веду себя как мерзавец, потому что именно им и являюсь. Расстроенно смотрю на нее, но она опускает взгляд на телефон и читает входящее сообщение, после чего начинает собирать вещи.
– Мне нужно идти. Миссис Нельсон плохо себя чувствует и не сможет выйти сегодня на работу. Увидимся, Дез.
– Подожди, Виолет.
Пытаюсь остановить ее, потому что нужно объясниться, хотя даже не знаю, с чего начать.
К черту!
Я сказал ей столько красивых слов.
Вместо этого остаюсь лжецом, который понял, что легко оставаться рядом с кем-то, когда все хорошо. Но настоящая любовь – когда ты решаешь остаться, несмотря на то что все трещит по швам, вплоть до того, что меняет и тебя самого, и того, кто рядом. Настоящая любовь – мгновение, когда решаешь любить человека, ставшего для тебя незнакомцем. Никогда не сдаваться. Дать время. Искать под ставшей чужой оболочкой человека, в которого однажды влюбился. Успокоить. Взяться за руки и начать узнавать друг друга каждый день. Принять изменение, не обвиняя друг друга или других людей. Молча прижать к себе, не настаивая на разговоре, или, наоборот, прояснить все, потому что это будет легко сделать.
Все эти мысли обрушиваются на меня и на мгновение оставляют в замешательстве.
Виолет уклоняется, словно мои прикосновения обжигают.
– Все в порядке, Дез. Увидимся попозже.
Ничего не в порядке, однако не чувствую необходимости останавливать ее.
Профессор прерывает занятие и бросает на нас недовольный взгляд.
– У меня ЧП, мистер Джаггер. Мне нужно бежать.
– Так идите быстрее, – указывает профессор, недовольный тем, что его прервали.
Анаис делает вид, что не следит за произошедшим, но в действительности знаю, что она все слышала, включая напряженный тон нашего разговора. Он имеет все признаки ссоры, и фактически это наша первая ссора… Или она считалась бы такой, если бы мы встречались. А мы не встречаемся.
Мысль оставить Анаис на откуп этому идиоту, который только и ждет момента, чтобы ее полапать, злит больше, чем страдания, которые я принес Виолет. Так что остаюсь на месте, не обращая внимания на продолжившийся урок и зная, что Виолет ушла расстроенной.
Пусть она никогда ничего от меня не требовала, было понятно, что ждала чего-то большего, но, вероятно, поняла, что сложно находиться рядом с человеком, мысли и сердце которого находятся в другом месте и который с трудом отдает себе в этом отчет. Анаис – не препятствие, которое нужно сдержать, а прошлое, с которым связан двойной нитью и к которому испытываю зависимость.
Мистер Джаггер продолжает занятие, но не понимаю ни единого слова. Пристальным взглядом смотрю то на затылок Анаис, то на ее профиль и заново воссоздаю в памяти моменты, которые направили нас друг к другу. С воспоминаниями приходят и эмоции, но это значит, что вместе с ними переживаю и все плохое, что у нас было.
Зак покачал бы головой, если бы снова увидел меня таким подавленным, и это выглядит словно приношу ему вред. Как будто его смерть ничему меня не научила.
Издеваюсь над ним, продолжая так отчаянно хотеть эту девушку.
Разум кричит «Нет!», но сердце лучше знает.
В последнее время постоянно чувствую себя разделенным надвое, и, быть может, именно это происходит с отчаявшимися людьми. Они дают воспоминаниям расколоть их и заново соединяют себя иллюзиями и надеждами.
Заставлял себя страдать, осознавать цену совершенных ошибок каждый чертов день, однако я здесь: с иррациональным желанием положить конец страданиям, словно заслужил покой.
Вытягиваюсь на парте. Через мгновение-другое Анаис подается назад и прислоняется к спинке стула. Пальцы в миллиметре от ее волос, и навязчивое желание прикоснуться к ним превращается в зуд, который нужно утолить во что бы то ни стало.
Я делаю это.
Сначала медленно, поднимая пару кончиков, затем с большим упоением, захватывая несколько прядей пальцами.
В этот момент Анаис подается немного назад, не оборачиваясь и не отдаляясь. Она двигается навстречу прикосновениям. Принимаю спокойствие, с которым она дарит мне возможность, словно благословение, и в тот же момент бросаю вызов за все разы в минувшие дни, когда, напротив, она бросала мне его.
Не знаю, сколько времени проходит, пока в определенный момент лекция не заканчивается, и с трудом замечаю опустевшие парты, скрип сидений, шутки и смешки. Это все бесполезный фон. Аарон замечает, что трогаю волосы Анаис, и испепеляет взглядом. Позволяю ему это. Заблудший бедолага, который так и не наберется мужества спросить у Анаис о наших отношениях, потому что боится, что она скажет, насколько они важны и местами патологически ненормальны. Но мы больны друг другом, и, кажется, от этого нет лекарства.
– Пообедаем вместе? – Аарон спрашивает Анаис, не скрывая раздражения от моего присутствия.
Анаис выпрямляется, и мои пальцы сиротливо хватают пустоту.
Скучаю по ней в той же степени, как всегда скучал от невозможности прикоснуться к ней.
Скучаю по ней и ни за что бы не поверил, что смогу еще когда-нибудь скучать по ней так сильно.
Анаис утвердительно кивает, собирая учебники в сумку, и улыбается Аарону Заблудшему. Мне хотелось бы наигранно остановить ее, как сделал бы прежний Дез, но вместо этого сижу на стуле, скрестив руки на груди, и… чувствую спокойствие.
– Вы куда-то идете?
Заблудший злобно на меня смотрит:
– На обед, раз тебе так интересно.
– Отлично! – Собираю рюкзак. – Я тоже проголодался. Пойду с вами.
– Ч-что? – выдавливает Анаис.
– Пойду с вами. Тебе разве не хочется пообедать с друзьями?
Аарон настолько ошеломлен моей дерзостью, что с трудом подбирает слова для ответа:
– Она не будет одна. Я с ней.
– Кстати, – Анаис указывает на себя и меня, – мы вовсе не друзья.
У нее раненый и смущенный взгляд, и я не знаю, что хочу сделать с ней, но чувствую себя запутанным больше, чем когда-либо, однако тон ее голоса остается непоколебимым, и мне это нравится.
Она всегда слишком сильно жалела себя, поддаваясь урагану эмоций, который продолжает разрушать ее и дает передышку, только чтобы снова уничтожать ее. Мне хотелось, чтобы она разожгла искру, пусть для этого придется спровоцировать ее.
– Аарон, идем?
– Аарон, – останавливаю его, когда она согласно кивает и собирается взять ее за локоть, – можешь дать нам минутку? Ты ведь позволишь, не так ли? Мне нужно переговорить с подругой. А потом она вся твоя.
Как бы не так.
Не знаю, что творю. Мне следовало оставить ее. Только вчера сказал ей «Прощай», а сегодня одна только мысль об этом сводит с ума.
Проклятие! Мы все еще Дез и Анаис.
Шаг вперед, десять назад и прыжок. В темноту.
Рано или поздно мы уничтожим друг друга.
16Анаис
Мы – океаны, обреченные на столкновение
Дез тащит меня в коридор, но хуже всего, что позволяю ему это, бросая извиняющийся взгляд на Аарона, который ошеломленно застывает в аудитории и не знает, как отреагировать на происходящее.
Хоть и внесла ясность в наше общение, Аарон вернулся ко мне с извинениями за поведение на вечеринке и предложил дружбу. «Я хочу быть тебе другом», – сказал он. И я ему верю. Очень мило пригласить меня записаться на курс литературы. По мнению Аарона, эти занятия дадут дополнительные баллы, и он поделился этой информацией не со всеми, тем более что на курс оставалось несколько свободных мест, так что чувствую себя вдвойне виноватой перед ним. По этой причине приняла приглашение пообедать вместе, что и намереваюсь сделать. Пообедать с Аароном и послать к черту Деза!
Целыми днями изображала, что Дезмонда не существует, и вчера ночью он в очередной раз оттолкнул меня. Дез продолжает притягивать к себе, не пошевелив и пальцем, а затем закрывается за молчанием и ледяными взглядами в мою сторону, вороша прошлое. Будто это причиняет боль только ему.