– Да, дорогуша, – становлюсь серьезной и растягиваюсь на огромной двухместной постели, которая возвышается посреди комнаты. – Должна вам кое-что сказать.
Подруги тут же бросают дела и подсаживаются поближе.
– Сеансы с доктором Джексон не были постоянными.
Молчание девчонок подтверждает мысль, что они уже обо всем знают и ничего не говорили только потому, что боялись ответной реакции.
– Всегда ходила на них, преодолевая себя, но теперь наконец-то поняла, что они действительно необходимы.
Зная мою натуру, подруги дожидались момента, когда решусь открыться им.
Этого самого момента.
Для них я представляю то, кем являюсь для Дезмонда: бомбой замедленного действия без таймера, и это осознание дает понять, какой хаос творится в голове и как глубоко затягиваю в него людей, которых люблю.
– Слушайте, знаю, что со мной не все в порядке и что должна справиться с проблемами. Просто хочу сказать, что это… тяжело. – Сглатываю комок в горле и ловлю на себе сочувствующие взгляды. – Я снова вернулась к сеансам, правда. Несколько дней назад начался новый цикл, где впервые открылась доктору. По-настоящему сделала это, так что верю, что внутри что-то меняется.
– Мы поможем тебе, Анаис.
Бри заключает меня в объятия.
Смотрю на Фейт, которая смахивает слезу и берет меня за руки.
– И Дез тоже.
– Нет. Это было моей ошибкой. Я считала, что он был лечением. Настаивала, чтобы он был рядом со мной и вытаскивал из темной трясины. И он взялся за это задание, как отважный рыцарь, потому что рядом со мной наконец-то ощутил, что кому-то важен.
Мне это было сейчас важно, как никогда.
– Мы нуждались друг в друге… Но это были нездоровые отношения.
– Это не так, Анаис. – Фейт встает с кровати и принимается расхаживать по комнате, как если бы готовилась к публичному выступлению – Ты ведь не считаешь, что, говоря эти слова, обесцениваешь то, что было между вами? В общем…
Фейт останавливается и смотрит на меня:
– …Мы были свидетелями ваших отношений, и это была настоящая любовь, Анаис. Без тени сомнений.
– Да, но когда два таких человека, как я и Дез, решают кого-то полюбить, они должны сначала разобраться с хаосом, который несут с собой, иначе есть риск утащить за собой другого человека. Я сделала это с Дезом. Из-за этого пострадал еще и Зак.
– Значит, Дез здесь для?.. – задает Бри справедливый вопрос.
– Для того, чтобы понять, осталось ли между нами хоть что-то, что можно спасти. Если еще не все потеряно. А пока попытаемся быть друзьями.
– Снова эта дурь!
Бри встает, а Фейт, наоборот, садится.
Противоположные движения подруг забавны, но разговор слишком серьезен, чтобы найти в этом что-то смешное.
– Я согласна с Бри. Ты хочешь Деза? – спрашивает Фейт. – Тогда должна вернуть его и подумать, как вернуть на место бедовую голову.
– О, огромное спасибо. Очень приятно знать, что близкая подруга советует совершить акробатический прыжок.
Но я не обижена, а всего лишь шучу над Фейт, и это, больше, чем что-либо другое, ставит перед лицом изменений. Обычно хватало и сущего пустяка, чтобы разрушить замок уверенности, который пыталась возвести внутри себя.
– Ты знаешь, что я имею в виду, Анаис.
Вижу ее сочувствующий взгляд.
– Знаю, Фейт, но Дез боится, и я его понимаю. Я должна снова завоевать его уверенностью, и чтобы сделать это, должна, в первую очередь, желать добра себе и прекратить себя ранить. Должна заполнить все пустоты, которые найду внутри себя, фокусируясь на любви к нему, к вам и к Еве. Должна заполнить их удовлетворением оттого, что учусь там, где хотела. Страстью, гордостью, самоуважением, собственной любовью. Это все игнорировала вплоть до сегодняшнего дня, потому что было удобно жалеть себя. Должна отдать себе в этом отчет. Дез прав.
– Окей, – сдается Бри. – На этот раз чувствуешь себя готовой? Осознаешь, что если провалишься, то потеряешь его навсегда? Больше не собираюсь надирать зад этому парню. Ты – моя лучшая подруга, но я и так уже долго обходилась с ним грубо.
– Я готова, – киваю с расслабленным видом. – В том числе и потому, что если у меня не получится, то потеряю себя.
19Дезмонд
Некоторые кошмары нельзя победить, они питаются нашими воспоминаниями и навсегда остаются реальными.
Сразу достаю из чемодана две привезенные рубашки. Этому научился еще ребенком, когда собирал сумку, чтобы отправиться к очередной приемной семье. Сотрудники пансионата говорили, чтобы мы доставали одежду из сумок сразу же по приезде, потому что она могла помяться.
К сожалению, люди, которые забирали нас, часто не отводили даже небольшого угла, где мы могли разложить вещи, так что в итоге оставляли их в сумках и ходили в мятой одежде.
Решаю принять душ, чтобы избавиться от усталости из-за перелета. В действительности хочу смыть не саму усталость, а запах Анаис, который чувствую на себе, пусть даже ни разу не прикоснулся к ней, и это угрожает самоконтролю.
Держи себя в руках, Дез!
Пока моюсь, кто-то стучит в дверь номера. Заворачиваюсь в полотенце и вторым вытираю грудь.
– Минутку!
Когда открываю дверь, обнаруживаю на пороге ее.
Мгновение молчит, сраженная полуобнаженным видом. Ухмыляюсь, провоцируя ее, как в прошлом, но затем вспоминаю о дружеском соглашении. А это значит, что должен, по крайней мере, попытаться следовать или притворяться, что делаю так, однако покрасневшие щеки не помогают и зуд никуда не исчезает, тыкая тело будто маленькими иголками.
– Входи. Мне нужно одеться.
Даже не гляжу, вошла ли она или нет, но затем слышу стук закрывшейся двери и легкие шаги по полу. Хватаю трусы, темные джинсы, черную майку и отправляюсь в ванную, намеренно оставляя дверь открытой.
Какие бы усилия ни прилагал, чтобы оставаться рациональным, не удается прекратить дразнить Анаис, словно если увижу ее во власти эмоций, сам перестану выглядеть менее жалким из-за того, что продолжаю с нарастающей силой испытывать их.
Глядя в зеркало, застаю смотрящую на меня врасплох. Встречаемся взглядами, и я криво улыбаюсь ей, а затем развязываю полотенце вокруг талии, которое падает на пол, оставляя полностью голым. Анаис тут же опускает глаза, а затем отворачивается и с явным волнением бежит к окну.
Знаю, что она смотрела на меня.
Мысленно заношу тачдаун в пользу, и это радует, словно и взаправду был сейчас на поле.
Заканчиваю одеваться и подхожу к ней сзади. Анаис все еще глядит в окошко. На ее лице не осталось и следа от волнения.
– О чем думаешь?
– Ни о чем и в то же самое время обо всем.
– Это как раз в твоем стиле. В твоей прекрасной головке всегда творился хаос.
– Фейт сказала то же самое.
– Не знаю, о чем именно говорила она, но намекаю, что у тебя прекрасная голова.
– О, когда я в ясном сознании, да, вполне возможно.
– Не говори о себе, как о сумасшедшей.
Упрек падает в пустоту.
– Люди, которые приезжают в Лас-Вегас, меняются. Это по-настоящему город грехов.
Внезапная смена темы сбивает с толку, но спустя мгновение позволяю ей вести разговор.
– Да уж… И мы тоже изменимся, Анаис? Сгорим в греховном огне?
Хотелось подразнить ее, но остаюсь жертвой собственной стратегии.
Просто друзья, Дез.
Стоит чаще повторять это, чтобы не забыть, однако единственное, что сейчас хотел, так это прижать ее к себе, а затем войти в нее. Глубоко. Так, чтобы не оставить места для иного.
– Вы решили, что будете делать вечером?
Гляжу на ее отражение в зеркале.
На Анаис белое трикотажное платьице, которое доходит до коленок. Оно с широким вырезом и обнажает одно плечо. Завороженно гляжу на полоску обнаженной кожи, но вместе с тем не могу избавиться от грусти, замечая явную худобу. Руки тоже стали очень тонкими, лицо осунулось, и если посмотреть на ее профиль, то можно разглядеть, как сильно выступают скулы.
Сжимаю кулаки. На мгновение охватывает ярость на зверя, который разрывает ее разум и сердце.
Анаис открывает окно, и порыв ветра обдувает ее. Волосы летят назад, и неповторимый аромат будоражит сердце.
Не свожу с нее глаз, безнадежно влюбленный. Во власти ощущений, которые дарит мне ее тело в моих объятиях, я приближаюсь к ней. Я ошибаюсь. Если я дотронусь до нее, то уже не смогу остановиться, но я на самом деле не знаю, как заставить свое сердце погаснуть.
Анаис оборачивается и смотрит на меня. В ее взгляде мелькает желание.
Она присаживается на небольшой столик рядом с окном. Засовываю руки в карманы, чтобы не дать себе ее коснуться.
В тот момент, когда собираюсь потерять голову, кто-то стучит в дверь номера.
– Кто там?
– Это Фейт.
– И Бри.
Направляюсь к двери, чтобы открыть ее.
– Какого черта вы тут делаете? – с хитрой улыбкой спрашивает Фейт, входя в номер.
– Мы обсуждали, чем заняться в Лас-Вегасе… И решили пойти…
Анаис смотрит на меня широко раскрытыми глазами, надеясь, что приду на выручку.
– Посмотреть на танцующие фонтаны Белладжио, – взяв одну из туристических брошюр, которые лежат в номере, вмешиваюсь, чтобы помочь Анаис. – Этот водный спектакль выглядит весьма впечатляюще.
– Ух, да, я слышала о нем! – радостно восклицает Фейт. – Итак, что будем делать? Пойдем сейчас?
Снова смотрю в брошюру.
– Представление идет каждые полчаса. Можем пойти туда, когда захотим.
– Идем сейчас? – Бри выходит из номера. – Возьму сумку. А вам, девчонки, ничего не надо?
– Разумеется, надо, – восклицает Фейт. – Нам тоже нужны сумки.
– О, мне она не нужна, – сообщает Анаис. Затем понимает, что это значит, она еще немного может остаться в номере, и корректирует цель: – Но мне нужно взять… мобильник. Оставила его заряжаться.
Ее поникший внешний вид заставляет горло сжаться. В буквальном смысле. Почти беру ее за руку, чтобы удержать, закрыть дверь в номер и забить на весь мир, спектакль с фонтанами и Лас-Вегас, но Фейт дожидается ее, и я понимаю, что должен усмирить себя.