На пороге стоял Владик.
— Ладно, — говорит, — понесли чинить твою приставку.
И тут я совершенно неожиданно сказал:
— А ну её! Потом починим. Пошли просто погуляем!
Как тебя зовут?
В конце классного часа Елена Гавриловна объявила:
— А сейчас — сюрприз!
Из-за парты выскочила наша староста по кличке Шифра. Мы её так прозвали за то, что прячет свои тетрадки — списывать не даёт. Шифра стала энергично чиркать мелом по доске.
— Слышь, Суслик, чего там Шифра малюет? — ткнул соседа в бок Артамохин, а короче — Артемон.
— Кто её знает, — хмыкнул Сусликов. — Самому интересно.
— Это кроссворд «Как тебя зовут?», — наконец закончила чирканье Шифра. — Я буду называть ваши прозвища, а вы — говорить настоящее имя.
— Отличная идея, — похвалила Елена Гавриловна. — А то вы, похоже, совсем забыли имена друг друга. Только по фамилиям и кличкам называете!
— Первое слово по горизонтали, — начала Шифра. — Тряпка!
— Я! — с готовностью вскочил постоянно опаздывающий на уроки Тряпкин.
— Молодец! Знаешь своё прозвище! — усмехнулась Елена Гавриловна.
— Даю пять секунд! — Шифра посмотрела на часы. — Кто назовёт настоящее имя Тряпки?
— Дряпка! — глупо хихикнула с последней парты Пробкина, у которой было целых две клички — Пробка и Дуля.
— Сама ты Дряпка! — оскорбился Тряпка. — Сашок я!
— Как неуважительно ты себя называешь! — Елена Гавриловна взяла с полки «Словарь имён». — «Александр» обозначает «Защитник людей». Великие, почитаемые во всём мире герои носили это имя! И уж точно они никогда не опаздывали.
Тряпкин пожал плечами, затем приосанился и важно сел на место, всем своим видом показывая, что теперь он исключительно Александр, а не Сашок. И уж тем более не Тряпка. И, может, даже опаздывать перестанет.
Шифра вписала в клеточки «Александр» и продолжила:
— Кулак! Пять секунд на размышление!
Мы дружно повернулись в сторону известного на всю школу драчуна Заковыкина. Но никто не знал его имя.
— Признавайся, как тебя зовут, — через пять секунд напомнила Шифра.
Но Заковыкин молчал, как воды в рот набрал. Похоже, он и сам забыл.
— Может, Ричард — Львиное Сердце? — предположила Пробка-Дуля. — Классно звучит!
— Нет! — мотнул головой Кулак.
— Серёга? Федька? Тёмка? — посыпались подсказки со всех сторон.
Но Заковыкин только отмахивался и напряжённо шевелил бровями.
— Мирослав я, — наконец пробурчал он.
— Замечательное имя! — воскликнула Елена Гавриловна. — На старославянском языке оно означает «Прославляющий мир». А ты что на переменках прославляешь?
Заковыкин покрутил кулаками, вздохнул и опустил голову.
…В общем, занятный кроссворд получился.
Отличницу по кличке Колобок-молоток, как выяснилось, зовут Агата. Она узнала, что её имя значит «Добрая». Может, будет теперь конфетами делиться? А то принесёт большущий кулёк и хрустит втихаря под партой.
Хлюпик, всем на удивление, оказался Валентином, в переводе с латинского — «Здоровяком».
У Камышова по кличке «Мышка» обнаружилось имя «Андрей». Или «Мужественный» в переводе с греческого.
Суматошная Вертячка оказалась Галиной или, по словарю, «Спокойной, безмятежной». Вертячка даже рот открыла от неожиданности и перестала вертеться. На целую секунду.
— Ну а как зовут нашу Дулю? — Шифра приготовилась заполнить последний ряд клеток.
Мы, конечно опять не угадали. И Дуля-Пробка гордо представилась:
— Я — София!
— Значит, ты — Мудрая! — в очередной раз заглянула в словарь Елена Гавриловна.
Тут мы ка-а-ак захохочем! Ведь Дулька только и делала, что получала двойки и говорила по любому поводу: «Вот тебе дуля с маком!» Уж никак ей не подходило имя «Мудрая»!
Наконец все клетки кроссворда были заполнены. И мы прочитали в вертикальном столбике: «Евгения».
— Разве у нас есть Евгения? Кто это? — удивились мы.
— Раз, два… — начала отсчитывать Шифра. — Пять! — И торжественно объявила: — Это я! Прошу меня называть только так!
— «Евгения» означает «Благородная», — разъяснила Елена Гавриловна. — Жаль, что сегодня мы разобрались не со всеми именами. Но надеюсь, вы теперь будете называть друг друга как положено. Ведь не зря людям даются имена!
Все радостно закивали, зашумели. А Суслик и Артемон, оказавшиеся Василием и Никитой, или, в переводе с греческого, Царём и Победителем, предложили:
— А давайте Шифру звать «Благородная». Может, списывать будет давать! А начнёт вредничать — снова станет Шифрой!
— Правильно! — зааплодировали мы.
Искусство чтеца
На урок литературы учительница Елена Гавриловна пришла со своим маленьким сыном Женечкой — дома не с кем было оставить.
— Сиди тихо! Можешь порисовать, — Елена Гавриловна положила перед малышом блокнот, фломастеры и обратилась к нам:
— Друзья! К сегодняшнему уроку вы подготовили стихи о природе. Прошу вас читать выразительно, с чувством, чтобы стихи произвели должное впечатление — в этом заключается искусство чтеца. Кто начнёт? Есть желающие?
— Я желающая! — вызвалась Алиса Трякилева.
— Замечательно! Выходи к доске, — пригласила учительница.
— Фёдор Иванович Тютчев! «Весенняя гроза»! — громко и отчётливо, как настоящий чтец, объявила Алиска. А потом вдруг стала читать тихо-тихо, на одной ноте и совсем без пауз:
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом…
К концу стихотворения Алиску почти совсем не было слышно. Ну прямо мышка пищит, а не чтец выступает! Мы чуть не заснули.
— Алиса, такое чтение никаких эмоций не вызывает. Кроме желания узнать, что стряслось с твоим голосом, — покачала головой Елена Гавриловна. — Никого ты не убедила, что любишь весеннюю грозу.
— А я и не люблю её! — у Алиски снова прорезался задорный голосок. — Промокнешь насквозь, и всё! Или вообще молнией ударит, если спрячешься от дождя под одиноким деревом!
— Но поэт-то восхищался грозой, — возразила Елена Гавриловна. — А настоящий чтец доносит до слушателей чувства поэта во всей полноте. Садись и не забывай брать зонт, когда идёт дождь.
Алиска направилась к своей парте, а маленький Женечка мигом нарисовал на листочке зонтик и сунул ей в руку.
— Кто следующий? — спросила Елена Гавриловна и тут же сама предложила: — Давайте послушаем Костю Зябликова. Представь себе, Зябликов, что ты — артист и выступаешь на концерте. Читай так, чтоб за душу брало!
Зябликов пожал плечами и пошёл к доске. А я подумал: «Ну какой из Костика чтец! Его даже на переменке еле слышно! Снова мышка сейчас запищит или комар».
И действительно, Зябликов застенчиво прошептал:
— Александр Сергеевич Пушкин. «Зимний вечер».
Потом он зажмурился, наверное, чтоб войти в образ чтеца, сцепил пальцы в замок и ка-а-ак затянет громко и заунывно:
Бу-у-уря мгло-о-ою небо кроет,
Ви-и-хри снежные крутя…
При каждом ударном слоге Зябликов приподнимался на цыпочки и раскачивался.
То, как зверь, она завоет…
И Зябликов зловеще завыл: «У-у-у!» в точности, как собака Баскервилей на болоте из «Приключений Шерлока Холмса».
То заплачет, как дитя…
И Зябликов жалобно захныкал: «Уа-уа-уа!»
Мы хохотали, как сумасшедшие. А Костик, не обращая ни на кого внимания, — вот что значит, перевоплотился! — продолжал:
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит…
Зябликов выхватил из кармана газету и с остервенением зашуршал ею, приговаривая «шур-шур-шур».
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит…
И Зябликов бешено заколотил по доске.
Мы тоже начали барабанить по партам в знак солидарности с Зябликовым и, конечно, с А. С. Пушкиным. Маленький Женечка не отставал. Он хохотал и стучал вместе со всеми.
— Прекратите безобразничать! — тоже ударила по столу Елена Гавриловна. — Зябликов, ты вызываешь совершенно не те эмоции! Настроение поэта нужно передавать! И без всяких спецэффектов!
Костик моментально вышел из образа чтеца и тихо вернулся на своё место.
— Я передам настроение поэта! — вскинула руку Людка Пустякова. — Можно?
— Попробуй, — кивнула Елена Гавриловна. — Иди сюда.
— Аполлон Николаевич Майков. «Весна»! — Людка грозно сдвинула брови, шагнула к учительскому столу и ка-а-ак заорёт, сверкая глазами и потрясая кулаками прямо перед носом у Елены Гавриловны:
Уходи, Зима седая!
Уж красавицы Весны
Колесница золотая
Мчится с горной вышины…
Тут маленький Женечка вскочил со стула и тоже заорал:
— Не смей кричать на мою маму! А то врежу!
Он подбежал к Людке и встал в боксёрскую стойку. Людка даже попятилась.
Мы снова захохотали и зааплодировали.
— Не волнуйся, сынок. Всё в порядке! — успокоила малыша Елена Гавриловна. — А ты, Люда, явно перестаралась — ребёнка напугала. Аполлон Николаевич, безусловно, прогонял зиму. Но уж, конечно, не так яростно! Всё хорошо в меру. Даже самые правильные эмоции!
Прозвенел звонок. Урок закончился.
— К следующему занятию подготовьте, пожалуйста, рассказы по своему выбору, — сказала учительница.
А я подумал: «Занятная штука — искусство чтеца. Выучу-ка я отрывок из «Вия» Гоголя. Очень страшная повесть! Ух, как завтра прочитаю! Весь класс дрожать и рыдать будет. Во главе с Еленой Гавриловной!»
А. Лисаченко
Митя, кулинария и немного Конфуция
Как-то утром зазвонил у Женьки Петрова телефон. Взял Женька трубку — а там Митя Печёнкин, лучший друг. Сколько воды надо в кастрюльку лить, когда рисовую кашу варишь, — спрашивает. Женька — кулинар известный: у него сестрёнка маленькая, так что он по кашам ещё какой авторитет. Если кому консультация нужна, как кашу сварить, — это к Женьке. Только лучше заранее, пока варить не начали. А Митя-то как раз уже начал. Полкастрюли риса, полкастрюли воды, да ещё молока чуточку — и на плиту. Потом засомневался, вот Женьке и позвонил.