― Интересно, а откуда я знала, что она находится именно здесь? Я ведь ни на минуту не задумалась, где же искать эту чертову сковороду, а коробка из-под телевизора, между прочим, не самое подходящее место для хранения кухонной утвари. Чего ж я туда полезла? Интуиция или остатки воспоминаний? Может там, на задворках памяти, все же осталось что-то, о чем я пока не догадываюсь?
Кожа покрылась мелкими противными пупырышками, в висках слабо запульсировала боль. Я раздраженно тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и шваркнула сковороду на плиту.
Картошка шкварчала в масле, я машинально её переворачивала, а сама думала об эпизоде со сковородой.
― Так что же это было? Случайный поступок или воспоминание? Хотелось надеяться, что последнее. Ведь это означало бы, что память покинула меня не навсегда, что это явление временное и теперь она постепенно возвращается ко мне. Может тот роковой удар, что вышиб из головы все воспоминания и стер напрочь из памяти все события моей жизни, все же оказался бессилен перед всепоглощающей любовью к жаренной картошке? Может она была настолько сильна, что воспоминание о сковороде, несмотря ни на какие травмы, все же сохранилась где-то среди извилин?
Я опять досадливо тряхнула головой, отгоняя бредовые мысли, и попыталась сосредоточиться на процессе жарки.
Картошечка получилась на диво удачная: румяная, в меру поджаренная, с аппетитной золотистой корочкой. Рот моментально наполнился слюной, а в животе заурчало. Я достала из шкафа тарелку, выложила на неё картошку и украсила кругляшками огурцов. Быстро нарезала хлеб, сыр, а в довершение сбегала в комнату и притащила оттуда маленькую вазочку. В неё я, за неимением цветов, ткнула ветку, которую сорвала по дороге из магазина домой. Покончив с приготовлениями, уселась на табуретку в углу между окном и холодильником и удовлетворенно обозрела творение своих рук. На мой взгляд, вышло очень даже неплохо!
― Эх, сюда бы ещё рюмку! Надо бы отметить начало нового этапа своей жизни. Жаль, не догадалась купить!
Я огорченно откинулась назад, и острый выступ металлического карниза тут же впился мне между лопатками. Я злобно выругалась, кляня некоторых нерадивых хозяев, которые, вместо того чтобы вешать карнизы, ставят их в угол. Лирическое настроение тут же пропало, я схватила вилку и принялась жевать. Сидеть и ни о чем не думать я была не способна, а так как в ближайшее время ожидался приезд незнакомца, то мои мысли, естественно, крутились вокруг него.
― Странные вещи происходят со мной последнее время! Конечно, вполне возможно, что нечто подобное имело место и раньше, отрицать это, ввиду полного отсутствия памяти, было бы глупо. А если верить словам этого типа, что звонил мне по телефону, моя прошлая жизни была наполнена сомнительными знакомствами и рискованными предприятиями. Честно говоря, меня это открытие нисколько не огорчает, согласно тому же господину, мне за это хорошо платили, а особого риска для здоровья не было и мне это нравилось. Но потом, похоже, правила игры изменились, меня крепко стукнули по голове и бросили умирать. Покушение не удалось и теперь моей жизни угрожает реальная опасность, причем, она усугубляется тем, что я даже не знаю с какой стороны её ждать. И вот это мне совсем не нравится!
Ради выяснения причин этой напасти я вернулась в квартиру, которая по паспорту числилась моей и в которой, я, тем не менее, чувствовала себя совершенно чужой. Не успела я появиться, как на меня стали нападать, преследовать, одолевать странными звонками. Создается впечатление, что разные подозрительные личности, с которыми меня связывали непонятные теперь узы, имеют ко мне массу претензий и это грозит мне крупными неприятностями. К сожалению, попытка хоть как-то прояснить ситуацию сегодня окончилась полным провалом. Кирилл погиб, а его напарник в синем «Форде» может больше никогда не появиться. Таким образом, тонкая ниточка, связывающая меня с моим прошлым, оказывается оборванной, а причину такого пристального интереса к своей особе с их стороны я так и не выяснила. Что общего могло быть у меня с этими молокососами? Какую опасность я для них представляла? Что б Кирилл, забыв осторожность, кинулся за мной и попытался задавить прямо средь бела дня, нужны веские причины. Ясно же, он потерял голову от страха, но причины этого страха я объяснить не могу. А тот тип, что явился ко мне? Кто он?
Теперь вся надежда на незнакомца, звонившего по телефону. Судя по всему, он играл в моей прошлой жизни немаловажную роль. Сдается, нас с ним связывали тесные деловые отношения, и дела эти были очень сомнительного толка. Может, именно в них, этих делах, и кроется причина моих неприятностей? Тогда не остается ничего другого, как дождаться его приезда и попытаться до них докопаться. К сожалению, нет уверенности, что он захочет пролить свет на эти загадочные события. Хотя, я могу и ошибаться на счет этого незнакомца! Он что-то там орал о деньгах, невыполненных обязательствах и вообще был сильно расстроен… А если припомнить, что Стас обвиняет меня в похищении своей маленькой дочери, то можно подумать, что речь шла об этом. Можно попробовать надавить на него, авось, что и расскажет. Ну, а если окажется, что он действительно говорил о похищении, тогда вообще полный мрак! Мало того, что я украла чужого ребенка, так ещё умудрилась об этом напрочь забыть! Неужели такое бывает? А за что меня тогда пытались убить? Заметали следы и устраняли исполнителя? Если оба эти происшествия связаны, тогда мой незнакомец не такая уж и безобидная личность. А Кирилл с дружком здесь причем? Тоже причастны к похищению? Ох, нет! Что-то намудрила я, слишком большая банда получается и все действуют в разнобой. Может оказаться, что его интересы лежат совсем в другой плоскости и ни о похищении, ни о Кирилле он ничего не знает. А это крайне печально, ведь ничего меня сейчас так не занимает, как разгадка обрушившихся напастей и собственная безопасность.
За окнами уже давно и окончательно стемнело, поток машин иссяк и их гул, который преследовал меня весь день, почти стих. Наминая ужин, я между делом мельком поглядывала на улицу, но ничего интересного там не видела. Правда, на мосту, прямо против моего окна, стоял автомобиль. Свет в салоне был погашен, и понять, есть внутри кто-нибудь или нет, было невозможно. Нужно сказать, присутствие машины я отметила мимоходом, её появление меня не заинтересовало.
― Мало ли, почему она там стоит! Может сломалась, а может влюбленные целуются, ― подумала я, и в ту же минуту вазочка на столе разлетелась вдребезги. Если бы за секунду до этого я не отклонилась назад, на кусочки разлетелась бы моя бедная голова. Судорожно всхлипнув, я всем телом вжалась в угол между окном и стеной и замерла.
― Господи, что ж это такое твориться? Никак стреляют? ― пронеслось в голове.
Дыхание перехватило, и меня стала бить крупная дрожь.
― Успокойся! ― строго прикрикнула на меня сильная часть моего характера. ― Здесь, в углу, тебя никто не достанет. С улицы тебя не видно!
Я сжала пальцы в кулаки так, что ногти больно впились в ладони, и замерла на табуретке, тихо поскуливая. Кажется, я так сидела и скулила довольно долго. Время медленно ползло, отсчитывая минуты, а ничего больше не происходило. Я из своего угла не высовывалась, а неизвестный больше не палил. Постепенно я пришла в себя, немного успокоилась и ко мне стала возвращаться способность соображать.
«Интересно, он там до сих пор сидит или уже уехал? Может проверить?» ― подумала я.
Подумала и протянула руку к остаткам еды на столе. В то же мгновение раздался ещё один выстрел. Руку я успела отдернуть, но разозлилась здорово.
«Это что ж за райончик такой? Стреляют, а хоть бы одна душа милицию вызвала! ― сердито подумала я. ― Хотя, может оно и к лучшему! Милиция мне сейчас без надобности. А стрелок ты никакой! Два раза пальнул и ни разу не попал! Только ужин испортил!»
Последние слова относились к неизвестному, который, может по недостатку умения, а может потому, что просто хотел меня попугать, действительно стрелял мимо.
Я грустно посмотрела на тарелку, в которой вперемешку с картошкой поблескивали осколки хрустальной вазочки. Есть мне, конечно, расхотелось, но пропавшего ужина было жаль.
Я ещё немного потосковала, но не сидеть же так до бесконечности. Всю ночь, вжавшись в угол кухни, не проведешь. Надо было что-то предпринимать. А что? Маленькая кухонька была ярко освещена и отлично просматривалась с моста. Я сердито посмотрела на лампочку под потолком:
― Хоть бы абажур какой или плафон висел! Все ж не так светло было бы! Или, ещё лучше, бра на стенке! Рассеянный свет, уютный полумрак! К чему эта ненужная иллюминация?
Я отвела взгляд от лампочки и уставилась на облезлый бок холодильника:
― Если стреляли из той машины, что остановилась незадолго до выстрела напротив моего окна, то им нужно только сидеть и терпеливо ждать, когда я вылезу из своего угла. Если даже я стану на четвереньки и начну пробираться к выходу ползком, он меня все равно достанет у порога ярко освещенной кухни.
Я тяжело вздохнула, понимая безвыходность своего положения. В общем, я была готова к неприятностям, события последних дней убедили меня в реальности грозящей опасности, но именно сегодня я не ожидала ничего плохого и рассчитывала на спокойный вечер. По моим прикидкам никто не знал, что я явилась домой, но, как теперь видно, в мои расчеты вкралась ошибка. Скорей всего, за домом следили и видели, как я сюда вошла. Но, как бы там ни было, сейчас я сидела, вжавшись в узкое пространство между окном, стеной и холодильником, а какой-то псих с оружием в руках ждал, когда я высунусь, что б продырявить мне голову. Хорошенькая перспектива, ничего не скажешь! Я беспокойно заерзала на табуретке, и карниз не замедлил впиться мне в спину. Но на этот раз я не разозлилась. Напротив, обрадовалась, потому, что в голову пришла интересная идея и в ней я увидела свой шанс выбраться из опостылевшего угла.
Осторожно, стараясь случайно не показаться в окне, я попыталась выдернуть карниз из-за спины. Это оказалось делом непростым, эта железка за что-то зацепилась и никак не хотела вытаскиваться. Я попыхтела немного, вся взмокла и поняла, что сидя спиной к карнизу, мне с ним в этом узком пространстве не справиться. Тогда я изловчилась, влезла на табуретку и легла грудью на холодильник. На мое счастье он был стар и потому, в отличие от своих новомодных собратьев, был в высоту невелик. Обретя точку опоры, я ухватилась за карниз и потащила его к себе. Стоять на хлипкой трехногой табуретке, и сохранять равновесие было непросто, но я с этой задачей справилась. После нескольких тщетных попыток, мне удалось в конце концов отцепить карниз и подтащить его к себе. Грудью и правой рукой я опиралась на холодильник, поэтому свободной у меня оставалась только левая рука. Ею я и принялась орудовать: сначала прислонила карниз к боку холодильника, потом стала тянуть его вверх. Только после многочисленных попыток мне удалось в конце концов водрузить карниз на холодильник. Я так притомилась от этих акробатических этюдов, что решила немного передохнуть. Улегшись грудью на крышку ЗИЛа, положила подбородок на скрещенные руки и затихла. Постояв так немного и собравшись с силами, я перешла ко второму, более сложному этапу. Нужно было дотянуться карнизом до выключателя и погасить свет. Ухватившись за конец ж