― Позавчера вечером, ― проговорила Мария Ефимовна, и эти простые слова послужили толчком к новым рыданиям. Она залилась слезами, а я совершенно неожиданно для себя шагнула вперед, обхватила её обеими руками и крепко прижала к себе. Старушка уткнулась лицом мне в грудь, и, перемежая слова бурными всхлипываниями, запричитала:
― Как же я теперь её матери в глаза смотреть буду? Она ведь мне её доверила! Думала, здесь дочке лучше будет! А её здесь убили! Не уследила я! Я ведь даже не знала, что Галя из дома ушла. Она мне сказала, что к себе идет, а я и поверила! Если б знала, что она, на ночь глядя, гулять собирается, не пустила бы. А она так тихо из дома ускользнула, что никто и не заметил! А ведь в тот вечер все дома были. И Стасик, и Костя, и Кристина. Даже Юлечка неожиданно приехала и осталась ночевать! И никто не заметил, как она ушла!
Мне было искренне жаль тетю Маню, хотелось утешить её, вот только, к сожалению, не было у меня в запасе ни подходящих слов, ни умения. Я грустно подумала, что меня саму, наверное, никто никогда не жалел, вот я и получилась такая неуклюжая. Не зная, что предпринять, я покрепче прижала её к себе одной рукой, а второй стала гладить по спине и бессвязно бормотать:
― Ну-ну, перестаньте. Успокойтесь... нет тут вашей вины. Не виноваты вы ни в чем. Она была уже взрослая девушка, поступала, как считала нужным. Не могли Вы за ней уследить и от беды уберечь…
Я ещё много чего бормотала, и, в конце концов, это бормотание сделало свое дело. Рыдания потихоньку стихали, всхлипывания становились реже, Мария Ефимовна постепенно успокоилась. Я разомкнула руки и сказала:
― Не вовремя я явилась, поеду лучше домой.
В ответ тетя Маня вцепилась в меня и принялась с жаром уговаривать:
― Не уезжай! Останься! Ведь будут звонить по поводу Поленьки. Стасик нервничает, от наших помощи никакой. С молодых спрос маленький, а жена у него ― вертихвостка. А ты поддержишь его, советом поможешь. Ты умница и голова у тебя светлая.
Насчет ума и светлой головы она, конечно, погорячилась. Ум, если и имелся, то только в виде остатков, но сообщать об этом тете Мане я не собиралась и быстро перевела разговор на другое:
― Стас где?
― В городе. Может на работе, а может с милицией разбирается. Ты есть хочешь?
Я отрицательно покачала головой и пошла наверх.
Дверь в комнату Кости была распахнута, а сам он, ссутулившись, сидел перед компьютером и неотрывно смотрел на мигающий монитор. Заслышав шаги за спиной, оглянулся и неприветливо бросил:
― Вернулась? Я уж думал, ты навсегда исчезла!
Я сделала вид, что не заметила его настроения и спросила:
― Что у вас тут приключилось? Что за дикая история с Галей? Расскажи поподробнее.
― А сама не в курсе? ― хмыкнул Костя.
― Откуда? Меня же здесь не было! Я домой ездила.
― Ну, мало ли! Раз тебе известно, что её убили, значит, и подробности можешь знать!
― Про её гибель мне тетя Маня несколько минут назад рассказала. При этом так рыдала, что было не до подробностей.
Константин кивнул:
― А, ну да! Тетя Маня здорово убивается. Весь день плачет и себя во всем винит.
― Дурацкие обвинения! Она в чем виновата? Галя взрослая девушка была...
― Конечно, дурацкие! ― согласился он, задумчиво посмотрел на меня и спросил: ― А Галкина смерть не дурацкая? Зачем нужно было её убивать? Кому она мешала?
Мне совсем не интересно было слушать пустые причитания по поводу происшедшего, и я бесцеремонно прервала его:
― Как её убили?
Он запнулся на полуслове, потом сухо ответил:
― Ударили шилом в шею и оттащили в кусты. Ее нашли два пенсионера. Пошли рыбачить на зорьке и на берегу, недалеко от причала наткнулись на тело.
― А со следами что?
― Нет ничего. Собака не взяла. Очевидно, убийца вошел в воду, прошел вдоль берега и в другом месте вышел.
― Понятно, ― неопределенно протянула я и побрела к себе.
Войдя в комнату, завалилась на кровать, закинула руки за голову и принялась пялиться в потолок.
― Надо же, Галю убили! И именно возле причала! А ведь я слышала, как она договаривалась об этом свидании и про причал слышала. Еще решила, что в комнате прячется Костя и посмеялась над их детскими тайнами.
Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, с чего взяла, что здесь замешан Костя.
― Я ведь не видела, с кем в действительности разговаривала девушка. Из тех нескольких фраз, что удалось уловить, ничего понять было невозможно. По сути, Галиным собеседником мог быть как мужчина, так и женщина. А образ Кости возник в голове только по ассоциации с причитаниями Марии Ефимовны по поводу якобы любовных страданий её подопечной. Но, если хорошенько подумать, то поведение девушки не укладывается в рамки амурной истории. Она была так напугана, что причина должна быть посерьезнее, чем банальная любовная связь с последствиями, пусть даже соблазнителем является хозяйский сын. А что такого страшного могло произойти в жизни девушки, приехавшей из глухой деревни и почти не покидающей пределов элитного загородного поселка? Только похищение девочки! Может Галя была соучастницей? Нет, это вряд ли. А вот невольно что-то узнать она вполне могла. Интересно, она была здесь в день похищения? Стас говорил, что в доме была только Юля. Однако он мог просто не принимать прислугу во внимание. Нужно будет как-то ненавязчиво расспросить у домашних.
И тут вдруг меня осенило:
― Господи, так ведь я сама и считаюсь этой похитительницей! Как я могла забыть? Совсем из головы выпало! Что ж тут удивляться, что девчонка буквально цепенела от страха при виде меня. Только ведь я её не убивала! Меня саму чуть не прикончили! Так, так, так! Минуточку!
Я попыталась ухватить мелькнувшую мысль.
― Значит, что получается? Галю убивают поздно вечером в тот день, как я подслушала разговор. А в меня стреляют вечером следующего дня! Выходит, человек, причастный к похищению, убирает неугодных свидетелей и я права, подозревая, что Галя что-то знала об этом преступлении? Но если она была свидетелем, значит и я только свидетель? Не факт! Я могла быть и главным действующим лицом, только забыла об этом. А сообщники помнят, и потому хотят избавиться от меня. Выходит, Стас прав, когда обвиняет меня в похищении дочери! И вот почему мне все так знакомо в доме. Я жила здесь некоторое время.
Последняя мысль вогнала меня в тоску, и я приуныла… Но в следующее мгновение появилась другая и я ухватилась за нее:
― А почему обитатели дома меня не помнят? Нет, тут что-то явно не стыкуется! Ладно, отложим пока эту часть проблемы в сторону, все равно сейчас ни до чего не додумаешься. Интересно другое! Галя уславливалась о встрече с человеком, который находился в комнате. Я его не видела и не знаю, кто именно там был, но нет сомнений, что это член семьи. Постороннему человеку в дом не пробраться. Значит, кто-то один из этой милой семейки организовал похищение и собирался получить деньги, как вдруг очень некстати в дом явилась я. Думаю, это был неприятный сюрприз для него. Похититель испугался, что я поломаю все планы и предпринял попытку избавиться от меня.
Я завозилась на постели, пытаясь собрать вместе расползающиеся мысли.
― Вообще-то это не первая попытка! Убрать меня пытались и раньше, просто я, как фальшивая монета, появляюсь снова и снова... Но интересно не это, а то, что Галю убили только сейчас. Не означает ли сей факт, что она была одним из главных действующих лиц, ей доверяли, её не боялись и потому не трогали? А вот я была просто свидетелем, опасным и ненужным! Именно поэтому меня пытались убить! Когда же я неожиданно появилась в доме, Галя начала нервничать. Организатор испугался, что она не выдержит и выдаст себя, вот и убрал ее...
Ох, все это лишь мои домыслы. Была девушка соучастницей или просто о чем-то догадывалась, теперь уже не узнаешь. Галя мертва.
Я зашла в своих рассуждениях в тупик и пригорюнилась. Идея сделать Галю одной из главных злодеек мне очень нравилась, вот только фактов недоставало. Тут мне пришла в голову неожиданная мысль, я вскочила с кровати и бегом кинулась в соседнюю комнату. Костя по-прежнему сидел перед компьютером и мое стремительное появление его изрядно удивило.
― Костя, Галя была в доме в день похищения? ― выпалила я с порога.
Мой вопрос его явно озадачил:
― Ты-то почему об этом спрашиваешь? Странно как-то...
Я нетерпеливо мотнула головой:
― Так была или нет?
― Была.
― Отлично, ― выдохнула я. ― А жила она где? Покажи мне её комнату.
― Чего ты добиваешься? ― сухо проронил Константин, не двигаясь с места.
― Ничего, просто хочу посмотреть.
Он внимательно глянул на меня и процедил:
― Гали уже нет. Может, оставишь её в покое?
― Не могу, ― отрезала я. ― Показывай комнату.
― Хорошо, ― неожиданно легко согласился он.
Я ожидала, что он пойдет к той комнате, возле которой я видела Галю последний раз, но он повернул в противоположную сторону.
― А разве она жила не там? ― кивнула я на интересующую меня дверь.
― С чего ты взяла? ― прищурился Костя. ― Там гостевая спальня. Круглый год стоит пустая.
Галина комната находилась в дальнем конце коридора и выглядела крайне скромно. Кроме узкой кровати, стенного шкафа и туалетного столика с зеркалом в ней ничего не было.
― Вот, пожалуйста. Любуйся, ― сказал мой спутник, широко распахивая дверь.
Я вошла и остановилась посредине, не зная, что делать дальше. Костя же прислонился плечом к стене и принялся с интересом наблюдать за мной. Его глаза ехидно щурились, на губах блуждала насмешливая усмешка, и по всему видно было, что к парню вернулось его обычное слегка пофигистское настроение.
― Думаешь, после неё остались какие-то улики? ― хмыкнул он. ― Зря стараться будешь, здесь уже милиция побывала.
Такая мысль мне и самой пришла в голову, но природная настырность не позволяла сдаваться без боя, и я, упрямо набычившись, шагнула к шкафу. Он был почти пуст, лишь несколько дешевеньких платьишек сиротливо висели на плечиках. Большая часть их, судя по разумной длине и фасону, была привезена из дома, а вот мини юбка из кожзаменителя и кургузый сарафан из того же материала скорей всего приобретались уже в городе и были данью моде. На полках, кроме небольшого количества белья, тоже ничего не было, и я в раздражении захлопнула дверцы.