— Вот тебе компенсация, — Артём, перегнулся через Виту и протянул мне большой хороший смартфон. — Под сидением в Пандоре валялся. Без понятия чей. Прикол, да? Пончики забрали, а Айфон не нашли.
— Да ну, не нужно, — попытался отказаться я. — Зачем?
— Тифу отдай. Он всё равно свой посеял. Симку поменяет и зашибись.
— А вдруг хозяева объявятся?
— Не объявятся, — заверил Артём. — Я кроме вас уже полгода никого к себе не сажал, а раз за полгода не объявились, значит, он нафиг никому не сдался.
Я нехотя сунул телефон в карман шорт. Просто, чтобы не препираться.
— Счастливого пути, — также через Виту я пожал ему руку, помахал ей, Максу на всякий случай тоже пожал. — Пойду Ваньку искать. У него угрызения совести. По кустам прячется.
— Да ну, фигня, — отмахнулся Артём. — Скажи, пусть не расстраивается, я не в обиде.
— Спасибо! До свидания, — крикнула Вита Саше, и они помахали друг другу.
Вита оставалась для меня тёмной лошадкой. Видел я её всего пару раз, но общаться не приходилось. Лицо у неё было хорошее: нежное, с широко распахнутыми светло-голубыми глазами, тонкой кожей, аккуратным носиком и немного по-детски пухлым ртом. Тёмные, немного вьющиеся волосы чуть ниже плеч, тонкая шея и слишком худенькая по моим эталонам красоты фигурка. Вполне себе нормальная девушка, вот только рядом с ярким, самоуверенным Артёмом она казалась чересчур робкой и всё время как будто растерянной. Артём мог выбрать себе любую красавицу, но почему-то упрямо уцепился за обычную среднестатистическую и маленькую девочку, ради которой готов был похоронить себя под падающей стеной. Вот этого я не понимал.
Мы с Сашей вернулись в лагерь и едва успели немного отойти от ворот, как нам на встречу вылетела Зоя.
Длинные рыжие волосы гневно развивались, нос распух от слёз, шла она быстро, гордо запрокинув голову, поспешно вытирая то одной ладонью, то другой мокрые щёки.
— Зой, ты чего? — я бросился к ней.
Хотел остановить, успокоить, поговорить, но она со злостью отпихнула меня, обернулась, проверяя не догоняет ли Тифон и, убедившись, что на дороге никого нет, быстрым шагом почесала дальше. Я побежал за ней.
— Погоди, куда ты собралась? Зой! Не обижайся, пожалуйста. Тиф дурак, я дурак, мы все на взводе. Ты же видишь, что творится. Нужно просто успокоиться. Всё, что он наговорил обидного — ерунда. Это точно. Он мне утром сегодня втирал, как любит тебя.
— Отвали, пожалуйста, — кинула на ходу она.
— Не отвалю. Пока вы не помиритесь, не отвалю.
Зоя резко остановилась.
— Вы меня просто достали, понимаешь, Горелов. До-ста-ли! Я твои утешения вчера слушала, а сегодня просто хочу, чтобы произошло уже что-то хорошее. Я имею право хотеть хорошее?
— Конечно, имеешь.
— Я хочу радости, танцев и веселья! Ясно?
— Да.
— Вот и не ходи за мной.
— Подожди немного. Вместе в Москву поедем, — крикнул я ей в спину.
Но Зоя, ничего не ответив, добежала до ворот и сквозь их прутья я проследил, как она тормознула отъезжающую Пандору. Саша поджидала на дороге там, где я её оставил.
Кажется, со мной всё было ясно.
К вечеру мы вернемся в Москву, и я смогу увидеть Зою в любой другой день, потому что знаю, где она живёт, и всегда могу зайти, поговорить, но её отъезда я отчего-то испугался сильнее, чем Сашиных слов о том, что мы можем никогда больше не встретиться.
Не стоило Зое приезжать. Увидел и снова расклеился.
— Ты идёшь? — окликнула меня Саша.
Ещё немного помедлив, я посмотрел, как Зоя разговаривает с Максом и, силой заставив себя отвернуться, поспешил к Саше.
Для полного трэша ещё Макса только не хватало. Хорошо, Тифон не видел, как он на неё смотрит. За время работы в лагере я немного успел узнать Макса, и романтики в его подходе к девушкам было ещё меньше, чем у Лёхи. Любые отношения Криворотова напоминали азартную романтическую игру, в которой сам процесс завоевания симпатий доставлял ему особое удовольствие. Макс же в этом вопросе был очень конкретным, прямолинейным и практичным.
И меньше всего мне бы хотелось, чтобы он со своими озабоченными намерениями прицепился к Зое. От одной мысли об этом мне стало нехорошо.
Просто удивительно, что, не имея никакого шанса, я всё равно ревновал её ко всем подряд.
Саша обхватила мою руку и прижалась щекой к плечу. Мы медленно двинулись назад. Она болтала, а я шел и надеялся, что Зоя нас вот-вот догонит и скажет, что передумала. Но она не вернулась.
— Они такие милые. Артём и Вита. Там в изоляторе мы с мамой чуть не расплакались, когда они встретились. Как в кино, серьёзно. Но всё равно странно. Артём такой красивый, а она совсем обычная. Не лучше меня. Нет, ты ничего не подумай, просто вот Зоя, например, ему бы подошла. Они бы здорово смотрелись вместе.
— Что? Артём и Зоя? — я с трудом сфокусировался на этой мысли.
Моему воспаленному воображению только этого не хватало.
— Да ладно, — Саша засмеялась. — Я люблю всех подряд шипперить. Всё-таки хорошо, что никто не умер. У Бориса были бы огромные неприятности, и у мамы моей тоже. Хотя она и не имеет к вам никакого отношения. Но на неё постоянно всё сваливают.
— Погоди, — я сбавил шаг, заметив среди густых кустов снежноягодника за одним из пустых домиков белое пятно футболки. — Вон он.
Дятел сидел прямо на земле, горестно уткнув лицо в колени.
— Давай заканчивай кукситься, — строго сказал я, когда мы пролезли к нему. — Иди собирайся.
— Пусть Артём сделает со мной всё, что захочет, — трагически пробубнил он в колени.
— Артём на тебя не злится.
— Он сам туда забежал, — подключилась Саша. — По собственному желанию.
— Или глупости, — добавил я.
— На твоём месте мог оказаться кто угодно, — Саша присела на корточки рядом с ним.
— Не мог. Со мной постоянно происходят неприятности. Я же думал, что могу стать, как все. Что я посмотрю и научусь, но ничего не вышло. Знаешь, со мной ведь в школе никто особо не дружил, потому что я ботаник и чудак, — пожаловался он ей. — И ещё немного из-за бабушки, потому что она слишком заботится обо мне. И все смеялись над этим. А потом появился Никита и мне показалось, что я смогу исправиться. А я всё равно не могу… Эпилептик и неудачник. Вот какой я.
— Знаешь, что? — я терпеть не мог эти его трагические речи.
Большую часть времени Дятел находился на позитиве, но когда вдруг косячил или болел, тут же принимался усиленно страдать и обильно посыпать голову пеплом.
— Сегодня домой не пойдём. Переночуем у Тифа. Бабушка переполох поднимет, если поздно вернёмся.
— В гости к Трифонову? Серьёзно? — Дятел мгновенно ожил. — Он нас позвал?
— Не звал, но позовёт.
— Точно?
— Я договорюсь.
Глаза его заинтересованно заблестели.
— А что ещё сказал Артём?
— Телефон вот тебе велел передать, — вспомнил я.
Достал смартфон и, чтобы хоть как-то отвлечь от загруза, сунул ему в руки.
— Ух ты! — обрадовался он. — Это же Айфон. А что с ним? Сломался, да? Из-за меня?
— Нет. Это ничейный телефон. Кто-то его выронил у Артёма в машине. Хозяина нет, а Артёму он не нужен. Сказал тебе подарить, чтобы ты не грустил.
— Правда? — Дятел доверчиво заморгал.
— Я тоже слышала, — усиленно подмигивая подтвердила Саша, но Дятел — он на то и Дятел, что ничего не понял.
— Но у нас нет зарядки, — спохватился он. — У Айфонов свои кабели.
— Вот это уже не моя забота, — я подал ему руку и поднял. — Приедешь в Москву — разберёшься.
Глава 3
Звук появился постепенно. Отдалённым, ненавязчивым гулом. Неразборчивая речь, невнятные выкрики, сбивчивые голоса снаружи.
Я же была внутри. Где-то глубоко в себе. Достаточно глубоко, чтобы не испытывать дискомфорта. Подъём на поверхность требовал усилий, а я и не знала, хочу ли возвращаться.
Однако, как это обычно и бывает, в начале было Слово.
Громкое, резкое, запустившее в один момент тысячу разрозненных образов. Крохотных осколков сознания, хаотично рассыпанных в непостижимой темноте Вселенной.
— Артём! Его зовут Артём.
Прямо над ухом раздался громкий девичий голос.
Артём… К горлу подступила тошнота, будто я снова плыву на теплоходе и меня укачивает. Артём… Артёма на теплоходе не было.
— Ой, мам, она открыла глаза! — снова закричала девушка. — Иди сюда!
Я медленно поднесла свободную руку к лицу и осторожно потрогала веки.
Девушка сказала, что я открыла глаза, но вокруг по-прежнему царила космическая темнота с миллиардами звёздных осколков. И всё же ресницы мягко щекотали подушечки пальцев, а это означало, что я моргаю.
Судя по всему, она держала мою голову у себя на коленях. Я попробовала приподняться.
— Сейчас светло?
— Ещё как светло. Уже не знаешь, куда от этого солнца деться.
— А у меня перед глазами ночь.
— Черные круги, да? Это, наверное, из-за жары.
— Нет. Просто чернота.
— Ну, что? Отошла? — послышался сверху немолодой, чуть запыхавшийся женский голос. — Нашатырь ещё нужен?
— У неё что-то странное. Говорит, что не видит.
За подбородок ухватили горячие сухие пальцы.
— Посмотри на меня.
Я послушно подняла голову, но куда смотреть, было не совсем понятно.
— Голова кружится?
— Уже нет.
— Нигде не болит?
— Нет.
— Когда падала, ни обо что не стукнулась?
— Я не помню.
— Саша, дай ей воды.
Придерживая за спину, девушка сунула мне в руки пластиковую бутылку.
Я сделала глоток и, прислонив ладонь к горлышку бутылки, набрала в неё немного воды. Быстро плеснула её себе в глаза и хорошенько потёрла их. Прохлада приятно освежила, густая чернота, казалось, отступила, но всё по-прежнему было тёмным и мутным.
— Расскажи ещё раз, как она упала.
— Да как-как? Обычно, — ответила Саша. — Просто пошатнулась. Но мы же на крыше стояли, и я испугалась, что сброситься хочет, поэтому сразу схватила. Она просто мешком на мне повисла, ну, я её и положила. Аккуратно. Честное слово.