Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом я дернулся назад, но он быстрой подсечкой тут же сбил меня с ног. Я упал на четвереньки, рюкзак свалился на асфальт. С другой стороны подскочил носатый.
— Где Артём? — спросил лупоглазый.
— Я уже сказал, его нет в Москве, — жалкая попытка изобразить партизана не увенчалась успехом.
Носатый пнул в бок. Затем забрал рюкзак, обшарил карманы, вытащил телефон и, схватив за шиворот, поднял на ноги. Очень резко поднял, да ещё и встряхнул так, что желудок отозвался спазмом.
У него был не только длинный шнобель, но и на редкость мерзкая, гадливая улыбка.
— Вы сказали три дня, — прохрипел я.
— Три дня прошло, — рявкнул лупоглазый.
— Вы были в четверг, а сегодня только воскресенье.
— Пятница, суббота, воскресенье, — загнул он перед моим носом пальцы. — Считать не умеешь?
Спорить не имело смысла.
— Я честно ничего про Артёма не знаю, — снова завёл я. — Клянусь. Всё, что говорил — правда. Но к сентябрю он вернется. Это точно.
Мои доводы их не убедили, и они легко справившись с моим коротким, но яростным сопротивлением, запихнули меня в машину.
За рулём сидел третий парень, который, обернувшись, сразу предупредил, что если я буду орать, то он отрежет мне язык и запихнет в глотку.
Я притих. Негромко играла музыка. Было темно, горели фонари и от нервов я совершенно не узнавал где мы едем. Такого очумелого, панического страха я не испытывал никогда.
— У меня нет денег, честно. И у моих родителей нет. И достать неоткуда, — спустя пару минут предпринял я новую попытку договориться. — Если я не вернусь сегодня, меня будут искать.
Прикинув вероятность того, что искать начнут прямо сегодня, я понял, что меня успеют сто раз убить и там, где закопают, вырастет трава. Это показалось дико несправедливым и ужаснуло настолько, что во мне снова включился Тифон и я перешел в наступление.
— Вы в курсе, что это вообще не по понятиям? Это называется беспредел. Вы кто? Беспредельщики? Отморозки? Я не должен отвечать за то, на что не подписывался. У меня есть друзья, которые за меня впрягутся.
На самом деле, варианты были так себе. Тиф со своими клубными приятелями, Яров с отцом фсбшником, Артём, у которого есть личный адвокат.
Сидевший рядом со мной носатый сунул мне в руку мой телефон.
— Один звонок домой. Скажешь, что остался у друга. Вякнешь про нас — будет плохо.
Трясущимися руками я набрал Дятлу.
— Я сегодня не приду, — сказал загробным голосом. — У друзей останусь.
— Каких друзей? — он насторожился.
— Ты не знаешь, — ответил я после небольшой паузы.
— Ты там с Настей, да? — протянул тупоголовый Дятел обиженным тоном. — Всё ясно.
И отключился.
Ехали мы от силы минут двадцать, но мне это время показалось вечностью. Стадии паники и агрессии миновали, и когда, наконец, остановились, я пребывал в апатично-индифферентном состоянии вот-вот грозящим перейти в истерику.
К счастью, меня привезли не в лес, не на склад и даже не на цементный завод, а в обычный московский двор. На улице ещё было полно прохожих.
Парни вышли и велели вылезать. Я вылез. За время поездки, единственно полезной информацией, которую мне удалось узнать, было то, что лупоглазого называли Гашишем, а носатого — Харей.
Вошли в единственный подъезд высокого дома и поднялись на одиннадцатый этаж.
Дверь нам открыл тридцатилетний мужик с неприятным обветренным лицом.
— Это ещё кто? — он оглядел меня.
— Хакер, — ответил Гашиш.
— Если угробит мне комп, я ему руки переломаю, — пригрозил мужик, ткнув кулаком мне в живот.
Я понятия не имел о чем речь, но главное, что убивать меня они вроде бы не собирались, во всяком случае прямо сейчас, и это слегка успокаивало.
В квартире были ещё люди. Грубые мужские подвыпившие голоса доносились со стороны кухни.
— Короче, — сказал Гашиш, затолкав меня в маленькую захламлённую комнату, где на узком столике под окном стоял ноутбук. — Нужно с Ютуба удалить видео. Сделаешь — свободен. Не сделаешь, будешь сидеть пока Артём не вернется. Всё ясно?
— Я не хакер. И вообще в этом не разбираюсь, — честно признался я.
— Мне пофиг, — ответил Гашиш. — Будешь сидеть, пока не разберешься.
— Удалить видео на Ютубе может только тот, кто его разместил.
— А для нас удалишь его ты, — Гашиш возвышался надо мной, как скала.
— Не думаю, что у меня получится. Я же просто пользователь. И уж точно не хакер.
— Слышь, это не обсуждается, — по выражению его лица я понял, что объяснять бесполезно.
— А можно мне телефон позвонить и посоветоваться?
— Нет. Сделаешь всё — получишь телефон. Считай, что ты на ЕГЭ, — он заржал и, отодвинув стул, силой усадил меня на него.
— Вперед.
Я пошевелил мышкой и экран ожил. На заставке — пальмы. Ткнулся в Хром. Гашиш стоял за спиной. Ютуб загрузился.
— Видео называется «Картошки возьмем», — сказал он тихо, будто доверяя тайну. — Смотреть не обязательно. Работай. И не чуди. Вон, Хрыч за тобой присмотрит.
Он кивнул куда-то в угол. Я пригляделся и с трудом различил среди вороха тряпья на небольшой застеленной кушетке бледное лицо.
Первым делом, когда Гашиш вышел, я посмотрел видео, которое требовалось удалить и посмеялся от души. На нём были Гашиш, Харя и водитель. Точно также, как меня, они пытались затащить в машину Артёма, а тот активно сопротивлялся, но вдруг, появилась какая-то женщина, по всей вероятности мать Гашиша, и отхлестав его по лицу шарфом, приказала: «Марш в магазин. Картошки возьмём!».
Аккаунт, с которого было залито это видео, очевидно, принадлежал Максу, он же, судя по всему, его и снимал.
Хрыч громко сопел и возился в своём гнезде. На кухне то и дело раздавались неприятные выкрики. Комната напоминала пещеру. В темноте окна отражалось голубоватое мерцание монитора.
Я добросовестно забил в поисковик браузера запрос: «Как удалить чужое видео с Ютуба?» и, потратив около пятнадцати минут, выяснил, что это действительно можно сделать, но быстро точно не получится. А с одного аккаунта и подавно. Суть способа состояла в том, чтобы неугодный ролик получил как можно больше жалоб в техподдержку, тогда при большом количестве страйков — это так там называлось, техподдержка бралась за рассмотрение претензии.
Ещё можно было запустить палевную, очевидную накрутку лайков, тогда ролик попал бы в категорию «накрутка» и был бы забанен. Но для всего этого нужны были люди, время и деньги.
В ВК я вошел, вспомнив пароль лишь с пятой попытки. Просто понятия не имел, что ещё делать и куда писать. Но чуваки были действительно совсем тупоголовые. Какой смысл отнимать телефон, если есть доступ в сеть?
Не долго думая, я быстро настрочил Дятлу сообщение — SOS и только потом заметил, что его нет в сети. Обычно с утра до вечера сидит, а в кое-то веки понадобился по-настоящему — пропал.
Было бы здорово попросить кого-нибудь ему позвонить, чтобы вошел в сеть. Но разумеется, на память его телефон я не знал. Даже свой городской не знал, потому что переехал к папе всего год назад и никогда по нему не звонил.
Я снова занервничал. Мне срочно нужна была хоть какая-то помощь или хотя бы совет.
Немного подумав и решив, что за спрос денег не берут, я написал Маркову, который был вполне себе онлайн.
Тот, конечно, сразу начал выпендриваться и набивать себе цену, но когда я со всей серьёзностью объяснил, что это вопрос жизни и смерти, немного смягчился и ответил, что должен подумать.
Но тут как раз объявился Дятел, прочёл моё сообщение, и вместо того, чтобы ответить что-то вразумительное, прислал стикер, изображающий ужас.
Разозлившись, я написал, что уже обратился к Маркову и он может отдыхать.
Дятел оскорбился, но ответить я ему ничего не успел, потому что в комнату с бутылкой пива вошел Гашиш.
— Ну, чё как?
— Разбираюсь, — я быстро свернул окно с ВК. — Это можно сделать, только не быстро и нужны деньги.
— Ну понятно, — он покивал.
— Я за сегодня не успею, — для большей доходчивости пояснил я. — Давайте сделаем так: вы меня сегодня отпустите, а я прямо завтра поеду к Артёму, и мы спокойно удалим это видео.
— Ты же клялся, что не знаешь, где он.
— Я правда не знаю, но меня отвезут.
Гашиш задумался.
— Не. Давай работай. Знаю я вас: свинтишь и с концами.
— Не свинчу. Честно.
— Пусть твой брат едет, а ты у нас в заложниках побудешь.
Хрыч в углу закряхтел. Гашиш вышел.
А когда я вернулся в ВК, оказалось, что Дятел уже успел создать беседу для нас троих: его, Маркова и меня, и к моменту моего появления, у них уже шла бурная дискуссия, сводящаяся к тому, что за одну ночь сделать ничего не получится.
— Тебе нужно оттуда сбежать, — посоветовал гениальный Дятел.
— Это квартира, одиннадцатый этаж и тут толпа народа.
— То, что толпа народа – это хорошо. Можно скрыться незаметно, — написал Марков.
— Нельзя. Тут сидит какой-то хрен и пасёт меня.
— Отпросись в туалет и разведай обстановку. Я так всегда делаю, когда мне что-то нужно, — предложил Дятел.
Дятел может и фигню предлагал, но мысль насчет туалета не покидала меня с того самого момента, как оказался в машине Гашиша. Я свернул ВК и поднялся.
Хрыч посмотрел на меня одним глазом и проскрипел:
— Куда?
— В туалет.
Он закрыл глаз и я вышел. Мужики сидели на кухне и бухали. Их было довольно много.
— Куда? — подсёк меня Харя.
— В сортир.
Он вышел с кухни и, пока я был в туалете, ждал, а потом проследил, чтобы я вернулся в комнату.
Хрыч, неопределенного возраста, странный, сухой человечек, выбравшись из вороха тряпок, сидел на кровати и держал в руках «Всё зелёное», возле его ног валялся мой выпотрошенный рюкзак.
— Не трогай, — я бросился к нему и резко вырвал картину.
Поднял рюкзак, запихнул её туда и повесил к себе на грудь.
— Красивенькая такая, — елейным голоском хрипловато проговорил Хрыч. — Такие чудесные глазки и носик. И зелёные туфельки… Те самые.