Скандалище жуткий, а ты тут валяешься, как будто тебя это не касается.
— Хочешь, чтобы я сходил и тоже их пнул?
— Я бы хотел, чтобы ты пошёл со мной, на случай, если что.
— Если честно, не понимаю, почему ты ещё с лестницы не летишь. Или Тифон плохо разглядел картинку на экране?
— Я почему-то решил, что у тебя к Ярославу разговор был.
— Котик, ты оборзел? Это тебя голым застукали.
— Это подстава.
— Тифон с Ярославом вас обоих побьют, — сказала я, вообще не понимая, о чём речь.
Амелин пихнул меня в бок, надел мне оба наушника и громко включил музыку, чтобы я не слушала и не влезала. Так возможно было даже лучше. Смотреть на спорящих под Dancing With Myself парней было забавно.
Макса я знала по одному дурацкому инциденту. Это случилось, незадолго после того, как Костик переехал к Артёму. Он привел меня к ним в квартиру, когда никого не было, и ещё разуться не успел, как вдруг вспомнил, что мы забыли купить чай и, сказав, что через пять минут вернется, убежал, а я осталась ждать в коридоре.
Услышав ровно через пять минут быстрые шаги на лестнице и звон ключей, я нырнула в нишу гардеробного шкафа, и как только он вошёл, выскочила из-под одежды:
— Попался!
Однако в ту же секунду, не успела я ещё сообразить, что это не Костик, как получила такую оплеуху, от которой в глазах потемнело и откинуло назад в гардеробную. На одной из курток с треском оборвалась петля.
— Сдурел? — хватая воздух прохрипела я.
Ухо запылало мгновенно.
Зажегся свет. Передо мной с удивленным лицом стоял Макс. Знакомы мы были заочно. Он просто знал, что я — это я, а я, что он – это он.
— Совсем отмороженный со всей силы бить? — наехала я на него.
— Не знал, что здесь кто-то есть.
— А глаз у тебя нет?
— Ты сбоку напала. Приложи холодное.
— Иди к чёрту!
— Ты Тоня?
Я отпихнула его, подошла к зеркалу.
— Ну, извини. Я вообще-то с парнями живу.
— И что? Вы вот так лупите друг дружку направо и налево?
— Бывает.
Я посмотрела на ухо. Оно покраснело и, казалось, топорщится из-под волос.
— Блин. Я теперь, как одноухий Чебурашка.
Он смущенно пожал плечами:
— Хочешь второе для симметрии?
На этом наше знакомство с Максом закончилось.
Прошло песни четыре, пока сообразив, что они обсуждают нас, я не убавила звук.
— Не понимаю, — говорил Макс. — Почему нельзя устроить какое-то нормальное соревнование, а не кто кого перележит?
— Костик не будет участвовать ни в каком соревновании, — сразу объявила я.
— Тоня, пожалуйста, не нужно за меня решать, — он попытался снова воткнуть мне наушник, но я не далась. — Соревнование — это справедливо.
— Отлично, — Артём оживился. — Что будем делать? Выбор оружия за тобой. Только, пожалуйста, не стихи. А то я выберу виолончель.
— В том, что один из вас не умеет смысла нет, — разумно сказал Макс. — Это не будет соревнованием.
— Вот, ты тогда и реши за нас, — сказал ему Амелин.
— Накопать червей и сожрать их? — Макс задумался.
— Только не червей, — попросила Вита. — Черви же не виноваты, что у вас спор.
— Игра? Карты? — продолжил перечислять Макс. — Спорт — отжимания, турник отпадают. У Тёмы больное плечо. Бег? Бег, кстати, хорошо.
— Танцы! — выпалила я.
— Танцы мне нравятся, — одобрительно кивнул Артём. — Только нужно понять условия.
— Условия простые, — Макс подошёл к окну и выглянул. — Кто дольше продержится.
— Так я всю ночь могу, — сказал Амелин.
— Я тоже могу всю ночь, — с вызовом ответил Артём.
— Вот и решили, — торопливо подытожил Макс. — Там, кажется, ещё кто-то приехал.
Все бросились к окошку. На площадку перед гаражом въехала белая Газель Якушина.
Мы с Амелиным спустились вниз. Серебристой машины музыкантов уже не было.
На крыльце стояли Лёха и Ярослав. Петров с камерой возле лица, помчался навстречу Газели. Она остановилась позади Хайлендера и сначала из неё вылезли: Никита, Марков и ещё какой-то чудо-мальчик.
Увидев Никиту, Лёха издал приветственный клич и кинулся с ним обниматься.
Чудо-мальчик помахал нам рукой. Марков подошёл, поздоровался и стал подробно пересказывать их дорожные злоключения.
Якушин, как всегда жутко симпатичный, выпрыгнул, размял ноги и, не взглянув на нас, отправился открывать кузов.
А как только он его открыл, оттуда с стонами посыпались девчонки: Настя, Алёна и, я не могла поверить своим глазам, Кристина. Остальных троих я не знала.
Все они вылезли, стали отряхиваться, одёргиваться и приглаживаться.
— Боже! Глазам не верю! — заорал как ненормальный Лёха. — Девчонки! Доктор, ты реально машину девчонок подогнал! Я тебя обожаю!
— А какой мне смысл врать? — самодовольно засмеялся Якушин.
Лёха тут же подлетел к девчонкам и стал со всеми обниматься.
Все смеялись, кроме рыженькой фигуристой девицы на высоких каблуках, а как только он к ней подошёл, рыжая громко запротестовала:
— Фу, Криворотов, какая у тебя противная побитая морда. Иди отсюда.
— Да ты мне и в школе не сдалась, а здесь, когда столько красивых девушек вокруг, и подавно, — Лёха обхватил за плечи ближайшую девчонку. – Тебя как зовут?
— Саша, — ответила та.
— Вот, пожалуйста. Саша… — он вдруг отстранился и подозрительно на неё посмотрел. – Тебе сколько лет, Саша?
— Пятнадцать.
Лёха мигом отлетел в сторону.
— Всё, уйди, Саша, и больше ко мне не приближайся.
— Почему это? – девочка ничуть не смутилась.
— Потому!
Лёха сделал такое лицо, что она расхохоталась.
— Думаешь я с тобой шучу? Я не шучу.
— А если приближусь?
— Если приблизишься, — он погрозил ей пальцем. – Я убегу.
Рыженькая подошла к нам и сходу требовательно спросила:
— Где моя сестра?
— А тебе чего здесь надо? — с верхних ступеней подал голос Ярослав.
— Хочу с сестрой поговорить. Не понятно, что ли?
Я догадалась, что это Нина.
— Поговорить? — Ярослав высокомерно смотрел на неё сверху вниз. — Неожиданно. Ты научилась связывать слова в предложения?
— Это совершенно несложно, когда тебе никто не затыкает рот, — в том же тоне ответила Нина.
— И поэтому из него теперь вылетает та же фигня, что у тебя в голове?
— Поэтому, с тех пор, как я тебя послала, в моей голове наступила удивительная ясность.
— Что? — от возмущения Ярослав покраснел. — Ты меня послала? Это ты меня послала? У тебя хватает совести врать мне прямо в глаза?
— Ярослав! — закричал вдруг чудо-мальчик, приехавший с Никитой, взбежал, чуть не споткнувшись, по лестнице и бросился его обнимать. — Так здорово, что мы тут всей нашей компанией собрались!
— Какой ещё компанией? — Ярослав отлепил его от себя и отодвинулся.
— Ну, нашей! Московской.
— Не знаю, Соломин, у меня никакой компании нет. И я вам не рад. Особенно потому что рыжую привезли.
— Если честно, она сама меня заставила, — зашептал ему Соломин так, что слышали все. — Насильно. Угрожала по-всякому. Я из-за этого к ребятам чуть не опоздал. Точнее опоздал, но они дождались. А ещё нас по дороге полицейские остановили…
— Привет, — к нам подошла Кристина. — Ничего, что я приехала?
— Я рада, — честно ответила я. — А про остальное нужно Герасимова спрашивать.
— Когда Якушин рассказал, что сюда едет, мне очень захотелось на это место посмотреть. Сколько раз представляла, каково тут вам было.
Её голос тонул в чересчур громкой и эмоциональной болтовне Соломина.
— Ты такой молодец, — повернувшись к нему, с чувством сказала Кристина. — Так здорово придумал с этим припадком.
— Правда? — тот оторопело замер.
— Конечно! Ты нас всех спас. Если бы нас отвезли в участок, то тех, кому нет восемнадцати, могли бы принудительно вернуть домой.
— Слышишь, Никит, — Соломин сорвался с места и полетел к вытаскивающим сумки Никите и Якушину. — Я, оказывается, молодец! Я всех спас!
— Странно, да? — Амелин, наконец, отвлёкся от Маркова. — Вроде бы жара, а вдохнешь поглубже и чувствуешь приближающийся осенний холод. От леса тоже тянет холодом. Ты заметила?
— Нет. Я заметила только то, что теперь здесь проходной двор.
— И птиц не заметила?
— Каких ещё птиц?
Он поднял голову.
По небу тянулись нескончаемые клинья стай. Всё бледно-голубое небо было заполнено чёрно-серыми движущимися точками.
— Что это? — поразилась я.
— Чайки. Улетают на юг.
— Их так много. Невероятно.
— Я бы хотел с ними.
— В самое счастливое место? — рассмеялась я.
— Ну, ты что? — он осуждающе глянул на меня и снова запрокинул голову. — Думаешь, я маленький? Я же понимаю, что не существует никакого счастливого места. Они летят в волшебную страну, где есть молодость без старости и жизнь без смерти.
Я взяла его за руку. Она была тёплой и очень приятной.
— Знаешь, Амелин, в чём твоя проблема? Ты отчего-то думаешь, что где-то есть место, где тебе будет лучше, чем там, где ты есть. Но дело вовсе не в месте, а в тебе самом. Только из своей головы никуда не сбежишь. Даже если рванешь с птицами.
— Это не в голове, — он смотрел на них не отрываясь. — Это и не мысли вовсе. Это просто такое чувство. Может быть даже душа? Если она, конечно, существует. Взять и отпустить её вместе с птицами. Пусть себе летит. Она там, а ты здесь. И больше ничего не болит, и никуда не тянет.
— Ну, нет. Без души, Амелин, ты мне не нужен. Так что придется ещё помучиться.
— Я, конечно, хотел бы, чтобы она улетела с птицами, но раз тебе она так нужна, можешь оставить у себя. Положишь её в банку и запрячешь в шкаф.
Я схватила его за подбородок, заставив посмотреть в глаза.
— Всё остальное мне тоже пригодится.
— Даже лягушачья кожа?
— Даже кожа.
— Тогда можно я отведу тебя в одно место? Только ты, пожалуйста, не отказывайся.
— Ну хорошо, — я заинтересовалась. — В мансарде мы уже побывали, что теперь?