И даже мать никогда не смела взглянуть в глаза своего младенца. В припадке ласки целуя сына в листочки губ, золотых как солнце, она о счастье молила палку.
И даже те, кто любил друг друга, сплетясь ногами во мраке ночи, сжимая жадно тугие плечи, смотрели вверх в суеверном страхе.
И жили люди, собой довольны. Порядок, вера – что нужно больше? Других людей, что за дальним лесом, они не знали, и им казалось, что жизнь их лучше, чем жизнь соседей.
И вот однажды, невесть откуда, явился парень, еще безусый. С людьми поел, поработал вместе, а позже людям сказал спокойно:
– О люди, люди, как вы прекрасны! Для вас природа, вы – смысл природы. Зачем вам палка со львиной мордой? Ведь вы свободны, как я свободен. Не бойтесь страха! Ведь вы сильней и смелей, чем буря. Отважней грома и ярче молний.
– Мать молодая, вот твой младенец. Ты посмотри на него скорее. Он так похож на тебя улыбкой. Тебя он любит и ждет поддержки. И молоко он твое живое впивает жадно.
– Любовник юный, взгляни скорее на ту, что любишь. Ее глаза – словно речка ночью, а ноги – точно побеги дуба. Соски – как угли, возьмешь их в руки, они, пылая, прожгут ладони.
– Кузнец и пахарь, столяр и плотник, трудитесь вместе и никого на Земле не бойтесь. И верьте только в свой светлый разум, и в свое сердце, и в свои руки. Ведь вы свободны, как я свободен. О люди, люди, как вы прекрасны!
Застыло солнце на горизонте. Деревья замерли в рыжем свете, лишь ветки синие встрепенулись, пот вытирая с коры уставшей.
Пришелец поднял случайный камень и бросил в палку. Она качнулась и вниз упала, ему под ноги.
Смеялось небо, смеялся ветер… Молчали люди, на палку глядя. Потом старейший из них поднялся и, палку взяв, обратился к парню:
– Пришелец странный, ты ищешь ночи. Ты нас обидел. Ты надругался над нашей верой. Твои слова непонятны людям. Права, свободы – нам их не надо, в них нет порядка, в них нет покоя. Мы сможем жить, если будет палка. Без страха жить не умеют люди.
– Мать молодая, ужель ты хочешь, чтоб сын твой малый, лишь старше станет, решил, что он всех умней на свете, и ночью черной, как гнев старухи, спалил твой дом и дома соседей?
– Любовник юный, ужель ты хочешь, чтоб в полночь демон в постель забрался к твоей невесте и языком он своим шершавым лизал ей груди и ног сплетенье?
– Кузнец и пахарь, столяр и плотник, без палки вам не понять друг друга. Без палки каждый уверен будет, что он нужнее всех в этом мире.
– Не будет веры – покой исчезнет. Не будет страха – работа станет. Права, свободы – мы их не знаем, нам их не нужно, они пугают. Пришелец странный, ты ищешь ночи. Мы сможем жить, если будет палка. Без страха жить не умеют люди. Ступайте, люди, верните палку. А ты, кто нас оскорбил жестоко, сгоришь в костре, только ночь наступит.
В лохмотьях туч замер куцый месяц. А над усталым притихшим лесом, над серым полем и над деревней, где спали люди, опять висела все та же палка со львиной мордой. Как день назад и назад полвека.
А рядом с лесом костер зажегся. Огнем объятый, пришелец гордо смотрел на небо и говорил, обращаясь к ветру:
– О, если бы, люди, вы только знали, как вы всесильны, когда свободны! И как свободы легко добиться, когда поймешь, что лишен свободы! Пускай хоть раз, но она упала, в одном из сотен родив сомненье во всемогуществе силы страха. Придет другой, и придут другие. И вы поймете, что страх животен, а человечна одна свобода. О люди, люди, как вы всесильны, когда свободны!
В домах убогих уснули люди. И только мальчик один не в силах был в эту ночь спать, как спал обычно. Он видел сон, он мечтал о счастье. И повторял он слова пришельца:
– О люди, люди, как вы прекрасны, когда свободны! Ведь вы сильней и смелей, чем буря. Отважней ветра и ярче молний. О люди, люди, как вы прекрасны, когда свободны!
Появляется ГЛАВНЫЙ.
ГЛАВНЫЙ (заложникам). Мы решили сдаться властям. Выходить отсюда всем. Выходить спокойно. Сначала мы. Потом вы.
ТЕРРОРИСТЫ выходят первыми.
АКТРИСА (передает Виктору документы). Возьмите документы.
ВИКТОР (Акиндинову и Актрисе). Я прошу вас пройти с нами. Поверьте, только пятиминутная формальность. Чтобы убедиться, не осталось ли у вас случайно что-либо еще. (Акиндинову.) Если вы захотите задержаться у нас в стране, мы дадим вам визу. Мы вам очень благодарны. Ваша находчивость во многом способствовала благополучному решению конфликта.
ЖУРНАЛИСТ (Акиндинову). Не расстраивайтесь.
АКИНДИНОВ. Я все понимаю. Просто обидно получить мат в партии, которую, казалось, просчитал до последнего хода. Но от фамилии не уйдешь. Пингвин, он всегда остается пингвином.
Все уходят.
Через некоторое время из-под прилавка появляется спрятавшийся там СТУДЕНТ. Он подходит к телефону. Набирает номер.
СТУДЕНТ. Я хотел бы поговорить с товарищем Альбером. Здравствуйте, товарищ Альбер! Это говорит революционный студент. Я только что получил задание от революционной актрисы. Ее преследует полиция. Она мне сказала, что вы мне поможете купить билет в Патагонию. Революционное спасибо! Она передала мне документы для вас, товарищ Альбер. Всего один листок. Какие-то химические формулы. Как вы относитесь к борьбе за выживание пингвинов? Как я рад, что нашел в вас единомышленника! Да, листок при мне. Спрятан надежно. (Смотрит в дверь.) Дорога свободна. Я скоро буду у вас. До скорой встречи, товарищ Альбер. Мы спасем пингвинов. (Крадучись, убегает.)
ОТЕЛЬ «ГЕРМЕС»
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
РЖАВЦЕВ Ростислав Романович
ИНДЕЙКИН Петр Васильевич
В порядке появления:
ТАГАНКИН Михаил Семенович, старший инженер
БАРСУКОВ Николай Антонович, инженер
ГВОЗДЕВ Герасим Иванович, шофер-дальнобойщик
КОНСТАНТИНОПОЛЬСКАЯ Зоя Ильинична, кандидат филологических наук
КУТАФИНА Варвара Митрофановна, пенсионерка
ЗАЙЧИКОВА Елена Витальевна, продавщица
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Холл гостиницы в одной из африканских стран. В глубине бар, В окно видна неоновая реклама «Отель Гермес». В кресле дремлет РЖАВЦЕВ. Перед ним на столике несколько пустых стаканов. Медленно, почти неслышно входит ИНДЕЙКИН, садится рядом.
ИНДЕЙКИН (Ржавцеву, тихо). Ржавцев? Ростислав Романович?
РЖАВЦЕВ (открывает глаза). Да, Ржавцев. Ростислав Романович.
ИНДЕЙКИН (представляется). Заведующий консульским отделом русского посольства Индейкин Петр Васильевич.
РЖАВЦЕВ. Богата фамилиями земля российская. И что вам нужно от меня, человек с фамилией Индейкин?
ИНДЕЙКИН (официально). Задать вам несколько вопросов. Постановка вопросов лицам, находящимся за рубежом, а также регистрация их ответов возлагается на сотрудника консульского отдела. Коим я и являюсь.
РЖАВЦЕВ. Может быть, в другой раз? У меня деловая встреча.
ИНДЕЙКИН. В такое время?!
РЖАВЦЕВ (показывает на рекламу «Отель Гермес»). Бог Гермес, покровитель путников и торговцев, не в ладах с богом Хроносом, покровителем времени. А мы в отеле «Гермес», в святилище, носящем имя Гермеса… Ну, да ладно. Задавайте ваши вопросы, сотрудник консульского отдела. О чем пойдет речь?
ИНДЕЙКИН. Речь пойдет о событиях, произошедших в 1986 году.
РЖАВЦЕВ. Вы, случаем, не архивный работник?
ИНДЕЙКИН. Нет, нет. Я сотрудник консульского отдела, но документы, которыми я располагаю, взяты из архива.
РЖАВЦЕВ. И что же стряслось в 1986 году? Вероятно, нечто ужасное?
ИНДЕЙКИН. В 1986 году вы отправились в туристскую поездку в Бельгию. И домой не вернулись. В те годы это не приветствовалось.
РЖАВЦЕВ. Мне очень понравился Антверпен.
ИНДЕЙКИН. Я вас понимаю. Антверпен, город тюльпанов.
РЖАВЦЕВ. Город тюльпанов.
ИНДЕЙКИН. И гранильщиков бриллиантов.
РЖАВЦЕВ. Не о бриллиантах я думал тогда, только о хлебе насущном.
ИНДЕЙКИН. И вы нашли этот хлеб?
РЖАВЦЕВ. Мне повезло. Я выиграл в лотерею.
ИНДЕЙКИН. Вы выиграли лотерею в Бельгии?
РЖАВЦЕВ. В Бельгии.
ИНДЕЙКИН. Постойте, Ростислав Романович. В Бельгии нет лотерей. Запрещены королевским указом.
РЖАВЦЕВ (неуверенно). Верно. Жил я в Бельгии, а в лотерею выиграл во Франции. Это рядом.
ИНДЕЙКИН. Много выиграли?
РЖАВЦЕВ. Много.
ИНДЕЙКИН. Так много, что в самый раз было заинтересоваться бриллиантами?
РЖАВЦЕВ. Бриллиантами, говорите? Был я как-то раз в гостях у сослуживца, а там знакомый его жены, ювелир. Старый, как Мафусаил. Арон Фомич. Представляете себе, Арон и Фомич! Что-то библейское. Этот Арон Фомич сказал тогда: «Камушки – они от дьявола, от бога – только золото».
ИНДЕЙКИН. И вы принялись коллекционировать золотые вещи?
РЖАВЦЕВ. Нет. Я стал путешествовать. Сначала в Финляндию, потом…
ИНДЕЙКИН (вежливо поправляет). В Чехию. Сначала в Чехию. Тогда еще Чехословакию.
РЖАВЦЕВ. Верно, верно.
ИНДЕЙКИН. Вы очень рисковали, Ростислав Романович. Чехословакия была в ту пору социалистической страной, вас могли выдать.
РЖАВЦЕВ. А я смелый. Могли выдать. Но не выдали. И пробыл я там недолго. А потом решил окончательно перебраться сюда, в Африку. Тут теперь моя родина: пальмы, песчаные пляжи, теплый океан… А все, что было до этого, – так, необязательное прошлое. Живу тихо. Единственное, чем увлекаюсь. (Показывает на стакан.) Это у меня национальное. Остальное все пристойно. Какие у вас будут еще вопросы? (Серьезно.) Не теряйте времени. Переходите к делу, гражданин… простите, не знаю вашего воинского звания…
ИНДЕЙКИН (официально). Я заведующий консульским отделом.
РЖАВЦЕВ (смеется). Хорошо. Задавайте ваши вопросы, заведующий консульским отделом. Только учтите, с памятью у меня туговато. Семь лет не один день…
ИНДЕЙКИН. Знали ли вы гражданина Таганкина Михаила Семеновича?