– Мм, какой же ты вкусный, – тихонько простонала в шею Диалю девушка и поймала губами его исполненный истомы и предвкушения довольный вздох.
И больше они ни о чем не разговаривали, во всяком случае, словами. Только на рассвете Диаль ненадолго покинул ее, чтобы переговорить с Фарраширом. Он попросил оборотня задержаться для присутствия на церемонии обмена брачными браслетами в ритуальном зале и, главным образом, для того, чтобы подбросить своих пассажиров до границ с Лильдэнолом. Обстоятельства требовали, чтобы Дом Шипоцвета увидел свою лорру-оль как можно скорее. Укрощенные монстры с одной стороны и дикие чудовища с другой – совсем не тот баланс сил, который мог благоприятно сказаться на вампиро-эльфийском раскладе. Прилететь за это могло отовсюду: и от сопредельных эльфийских владений, страдающих от чужих тварей, и от богов, в частности Лайшеаллы, у которой остроухие числились любимчиками.
Но это все потом, а сейчас ее ждал раскинувшийся на ложе Диаль, надежно и, безусловно, добровольно пришпиленный к изголовью плетями шипоцвета.
Венок перешел на качественно иной уровень владения своими силами и взаимодействия со средой. Теперь для отращивания плетей любой толщины и длины, а также для исчезновения оных (в пространственный карман он их, что ли, прятал?) волшебному симбионту не требовалась питательная среда вроде гумуса или обычной почвы. Наверное, венок от перехода Ивэйды на уровень выше тоже получил свой бонус. И нельзя сказать, чтобы незаслуженный. Кто, если не он, вывел Иринку из транса у ритуального камня?
Глава 39Ритуальные «танцы»
Утром, достаточно ранним, чтобы ей еще не принесли завтрак и не озаботились осторожным ожиданием у дверей, снизойдет ли наследница сегодня до визита в ритуальный зал, Иринка вышла из комнат. Диаль неотлучно следовал за своей лоррой-оль в тишине подсвеченных первыми лучами солнца коридоров. Фаррашир, призванный как свидетель церемонии, бесшумно скользил рядом.
Иринка не слышала голосов, но зато увидела, как с видом встревоженно-бдительным стоит у дверей ритуального зала и пытается прислушиваться лорр Шетсар с компанией вооруженных до зубов и зубами, то есть клыками в придачу, сотрудников из стражи.
«Ой, забыла засов вчера задвинуть!» – мелькнула чуть виноватая мысль, объясняющая волнение советника и его категорическое нежелание стоять рядом с опасной дверью в одиночку.
Не претенденту ходу за порог зала не было, а претендент в замке имелся единственный – сама Ивка. И что мог подумать советник? Что Ивка под покровом ночи, никого не оповещая о своих намерениях, отправилась проходить испытание. Вот и стоял теперь лорр вместе с воинами, прислушивался. Он не знал, ждать ли беды или все-таки радости. Внутрь-то ему ходу нет. Только и остается переживать, гадая, кто там за дверью – лорра Ивка или очередной монстр, с которым ему придется сойтись в битве?
Какого лешего Иринка тоже у дверей зала оказалась? Нет, она не заблудилась. Истина крылась рядом в прямом смысле этого слова. Хранилище всякого рода семейно-родовых ценностей и прочий неприкосновенный запас золота-серебра-бриллиантов располагался, для пущего удобства княжеской фамилии, не в глубинах замка вроде подземелий с опаснейшими ловушками за семью печатями, а буквально дверь в дверь с ритуальным залом. К чему мудрить, если дверь, снабженная красивой вязью божественных знаков, отпиралась не ключом, а касанием перстня князя или прошедшего посвящение наследника, по сути того же князя, только до получения регалий полноправного правителя? В точности, кстати, как та дверка в подвалы Дома Шипоцвета в Меладе. Кое-какие обычаи расовых и государственных границ не имели. Так что за бюджет княжества Ивка была спокойна.
Никто иной, кроме законного носителя перстня, даже заполучи он в загребущие лапки важный аксессуар, не смог бы безнаказанно переступить порог. Насчет просто переступить Иринка сомневалась. Все зависело от фантазии творца охранных знаков, завязанных на власти крови. Или творцов. Кажется, тут работала бригада. Знаки Деварда и Лайшеаллы Ивка узнала, но очень может быть, посвященные Селадара и Вейхо тоже приложили к этому монстру искусства защиты свои руки.
Прямо скажем, на двери в ритуальный зал защита была куда пожиже, и главным образом потому, что должна была не защищать, а скорее сигнализировать обитателям замка о проблемах, идущих изнутри. Охотников огрести их находилось маловато. Власть – она только гипотетически привлекательная штука, а как до дела дойдет – только бремя обязанностей и никаких удовольствий. Умные люди это превосходно понимают, а дураки на своих двоих из-за дверей не выходят. Естественный отбор со всех сторон: властолюбивый придурок, к контролю и самоконтролю не способный, на престол не сядет – раз, и дураков, его в зал допустивших, тоже поубавится – два.
Вот и стоял сейчас советник у дверей, волновался, с ноги на ногу переминался. И Нарда задержал перед походом в леса на охоту за переродившимся претендентом номер раз, на случай срочной потребности в устранении провалившейся претендентки номер два.
Так что комплект стражей был усилен за счет чистильщика. Ну и сам Шетсар вооружился и, чувствуется, каждую секунду был готов выпустить когти. Иринка как-то раз видела их у вампира, когда он ими вместо секатора веточку дерева с Ивкину руку толщиной в замковом саду обкорнал. Чик – готово!
А кроме шуток, Шетсар настолько долго жил в Валадаре и ради Валадара, что не разделял благополучие княжества и свое собственное. Все-таки в долгом сроке, отпущенном богами вампирам, были свои преимущества. Лорр советник не воровал, его состояние, вполне сопоставимое с княжеским, и так позволяло ему удовлетворять все прихоти тела и души, которые только можно вообразить и приобрести за деньги. Так что сейчас, как и пару веков назад (боги пустого не болтали), Шетсар почитал своей прихотью заботу о Валадаре, и это не могло не радовать Иринку. Реши, к примеру, вампир, что его радует роспись по живому телу и крики жертв, всем пришлось бы солоно.
Тихонько, практически на цыпочках, девушка приблизилась к Шетсару вкупе с чистильщиком и отважными стражами, невыразимо потешно прядающими ушами для лучшей подслушки. Постояв несколько секунд рядом, Иринка лукаво прошептала:
– Тихо?
– Да, – одними губами ответил лорр, сурово нахмурившись, недовольный нарушением тишины, и только спустя пару секунд сообразил, кто именно стоит рядом и как это объясняется.
– Лорра княгиня! – Темные очи вампира радостно засияли, он склонился перед Ивкой в глубоком поклоне.
Синхронно бухнулись на одно колено стражники, прижимая к груди правую руку с распростертыми четырьмя пальцами и поджатым пятым.
Еще бы им не испытывать радости и облегчения! Претендентка испытания выдержала, смерть в попытке остановить очередное чудище никому не грозит, и в Валадаре снова есть законный правитель. А что она хорошенькая, как эльфийка, и совсем девчонка с виду, так богам виднее. Испытание прошла, перстень на пальце, значит, достойна. Со всем прочим пусть советник разбирается. Это его забота и работа!
Чистильщик уважительно и с едва заметным облегчением кивнул. Ему не хотелось бы убивать девушку, обернувшуюся монстром.
Оборотень, проинформированный Диалем (пусть без подробностей) о том, что Иринка вступила в свои права, но посчитавший, что бдение у дверей зала – какая-то особая вампирская шиза, просто приветственно кивнул всем присутствующим.
– Лорр Нард, в твоей охоте больше нет нужды. Монстры из чащ снова подвластны силе правителя, – обратилась Иринка к бойцу с чудовищами.
Тень легчайшей укоризны мелькнула на челе советника, и Ивка сообщила уже для него:
– Я чувствовала каждую тварь в наших чащах. В том числе и ту, в которую трансформировался Дайжен. От него самого в ней ничего не осталось. Ни отголоска памяти, ни следа разума вампира. Ни-че-го! Возможно, его душа ступила на звездную дорогу для нового путешествия, оставляя плоть во искупление необдуманных действий для служения Валадару. Моего сводного брата больше нет. Это просто еще один страж, повинующийся княжеской воле.
Припомнив же просьбу умирающей мачехи о смерти для сына, Иринка мысленно ей отказала. Дайжен всю жизнь привык получать все, что ему заблагорассудится, плюя на чужие желания и кичась собственной силой и происхождением. Так пусть хоть сейчас столько, сколько даром жизнь прожигал, поработает на благо Валадара неразумной тварью! Принесет пользу отечеству, а погибнуть ради его славы всегда успеет. Может, оно и неправильно с точки зрения милосердия, зато полезно, практично и выгодно княжеству. Она теперь княгиня, должна в первую очередь о пользе государства печься, и вообще! Нечего было маленькую сестру шпынять по любому поводу и без оного, нечего! Из таких безответных Ивок могут самые злобные твари вырасти! Иринке было обидно за прежнюю владелицу тела, и свой поступок она посчитала справедливым.
Между тем советник внял рассказу наследницы о пришедших к покорности монстрах и выдохнул:
– Тебе удалось, лорра-оль!
Градус благоговения в голосе старого вампира-советника существенно повысился. О том, как оно чувствовать и управлять монстрами, о том, каково оно для его покойного друга-князя, и как может и должно быть в идеале, Шетсар знал. Удивительно, конечно, что такую власть получила его дочь, но вампиры Темного Искуса всегда отличались силой. Странной, манящей, опасной и очень разумной силой. Советник снова поклонился. Лорра-княгиня, пусть еще не надевшая княжеского перстня, уже была таковой по сути.
Поэтому советник торопливо выпростал из-под рубашки цепочку с последним, не врученным перстнем князя – очередным широким ободком, на сей раз с туманно-серым неграненым камнем – и преподнес его Иринке. Та мысленно вздохнула и приняла украшение. Против богов, особенно если имеются в виду мозгокопатели из местных, не попрешь. «Господин назначил меня любимой женой!» То есть четверо определили ее правителем двух сопредельных кусочков эльфо-вампирской землицы и теперь с интересом будут следить, что из этого получится и получится ли вообще что-то. Когда-то, еще на Земле, от кого-то из приятелей-ролевиков, будучи Иринкой Ивкиной, Ивка сл