Это не тот Бастиан, с которым я знакома. Этот человек в отчаянии.
Он измучен и разозлен.
– Я был на Валуке, когда до меня дошли разговоры о твоем выступлении, – говорит он. – Кавен всегда хотел овладеть магией Ариды, и я знал, что это – единственная сила, способная его остановить. Я подумал, что могу хотя бы попытаться доказать твоему отцу, что он напрасно игнорирует такого опасного противника. Он должен был понять, что Кавен представляет настоящую угрозу, но с моей стороны было наивно полагать, что после стольких лет безразличия со стороны короля что-то может измениться. А потом я увидел тебя, – его пальцы нерешительно зависают над моей рукой. Наконец, он все-таки прижимает их к моей коже, полностью накрыв мою ладонь. Я думаю, что мне нужно отдернуть руку, но не могу этого сделать.
– Я клянусь, в этот момент надо мной словно разверзлись небеса и показали мне, что нужно делать. Ты стояла там и спорила со своим отцом насчет того самого человека, о котором я пытался его предупредить. Когда тебе понадобилось убежать с Ариды и найти способ восстановить свою репутацию, я поверил, что боги привели меня к тебе не просто так.
Мир плывет у меня перед глазами, и я чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Я не знаю, является ли это последствием яда, или мне просто сложно выдержать столько секретов, которые сыплются на меня один за другим.
– Прошу, пойми, что я много лет находился в бегах, – шепчет Бастиан. – Я устал. Как только я отхожу от «Смертной Казни» – мне становится плохо. Я хочу вернуть свою свободу, – на его лице появляется призрачная улыбка, и он качает головой. – Но народ Зудо – пленники в своем собственном доме, и я слишком долго ими пренебрегал. Ты спрашивала, почему я не вернулся. Да потому что я – трус. После побега я должен был найти способ помочь им, но не сделал этого. А теперь Кавен пытается уничтожить все остальное королевство так же, как он уничтожил мой дом. Я готов положить этому конец, прежде чем он причинит вред кому-нибудь еще. И я действительно верю, что нам предназначено сделать это вместе.
Бастиан чувствует ответственность перед жителями своего острова, и я прекрасно его понимаю. Его рука шершавая, но теплая, и я сжимаю его ладонь в ответ.
– Больше никаких секретов, – я выдерживаю внимательный взгляд Бастиана, и он облегченно выдыхает, осознав, что я говорю со всей серьезностью. – Я понимаю, почему ты молчал, но это все меняет, Бастиан. Между нами больше не должно быть секретов.
Он отвечает после длинной паузы, и его голос звучит совсем тихо:
– Больше никаких секретов. Я клянусь своей пиратской честью.
– Я думала, ты предпочитаешь называться моряком, – я пытаюсь его поддразнить, но мне все еще тяжело говорить, и головокружение вынуждает меня опустить голову на подушку. Мое сражение с Луской снова напомнило о себе.
Бастиан мягко смеется, и мне становится не по себе от того, насколько мне нравится этот звук.
– Давай не будем придираться к словам, – он сжимает мою ладонь, а затем поднимается на ноги и гасит огонек масляной лампы. – Постарайся немного отдохнуть. Скоро мы будем на Зудо. Нам нужно как следует подготовиться.
В полумраке мне удается разглядеть отрезанное щупальце Луски с острым крюком на конце. Я вздрагиваю, вспомнив, как быстро начал действовать яд чудовища. Как он украл мое зрение и превратил меня в жертву бурлящего моря.
Из этого крюка должно получиться отличное оружие.
Глава 22
На следующее утро, когда я открываю глаза, каюта оказывается пуста. Я еле встаю на ноги, разминаю плечи и одалживаю пальто Бастиана, чтобы надеть его поверх своей льняной рубашки. Открыв дверь, я обнаруживаю Феррика. Он вскакивает на ноги, и я удивляюсь нормальному цвету его лица и уверенным быстрым движениям. Похоже, он наконец привык к морской качке.
– Амора! – он чуть не сбивает меня с ног, заключая меня в объятья. – Во имя богов, мне так жаль. Как ты себя чувствуешь? Когда я понял, что ты делаешь – ты уже была в воде. Луска, Амора! Ты можешь в это поверить? Мы встретились с Луской, – он смотрит на меня широко распахнутыми глазами и трясется от облегчения и восторга.
Наш последний разговор прошел не лучшим образом, но, когда он прыгнул в воду за Ватеей, мое сердце сжималось от волнения каждый раз, когда его рыжие волосы исчезали из виду.
Я обвиваю талию Феррика и прижимаюсь к его груди, обнимая его так сильно, насколько мне позволяет мое ослабленное тело. В отличие от Бастиана, чье прикосновение было нежным и осторожным, Феррик почти душит меня в объятьях. Его теплое дыхание обжигает мою шею, и я чувствую, как он расслабляется от облегчения.
Когда я отстраняюсь, Феррик смотрит на меня с мягкой улыбкой.
Я никогда не полюблю его так, как ему этого хочется, но он – один из самых заботливых людей, что я когда-либо встречала. С самого начала нашего путешествия он не сделал ничего для себя самого, и в этот раз я готова это признать. Я не могу ненавидеть его за решение, которое приняли мои родители.
– Я рада, что ты в безопасности, – говорю я. – И я хочу извиниться. Ты не заслужил таких жестоких слов. – Боги, я даже не могу вспомнить, когда в последний раз за что-то извинялась. Но Феррик прав: он тоже не просил об этом браке. – С твоей стороны было очень смело прыгнуть за Ватеей. Как она?
Феррик сглатывает, возвращая свое самообладание.
– Она ударилась головой и оказалась в воде уже без сознания. Но с ней все в порядке, никаких травм. И со мной тоже все хорошо. Немного устал, но жить буду, – он улыбается, прищурив глаза.
Я сжимаю его плечи.
– Спасибо, Феррик. Я знаю, что у меня были серьезные травмы. И я знаю, что их было сложно исцелить, особенно после спасения Ватеи и убийства Луски.
Феррик хмурит брови и отводит глаза.
– Насчет Луски… мы отрубили еще несколько щупалец, просто на всякий случай, но ведь это легендарное создание, и мы с Бастианом решили, что убивать его будет неправильно. Ожерелье скоро упадет с его туши, оно вернется в море и, я надеюсь, мы никогда его больше не увидим.
Я сжимаю губы. Это решение кажется благородным, но я бы так не поступила. Да, Луска – это не только легенда, но еще и серьезная угроза. Если бы я не потеряла контроль над своим телом – чудовище было бы мертво.
Но я сомневаюсь, что после такого разгромного поражения оно решится напасть на еще один корабль.
Только оказавшись на палубе, я понимаю, насколько омрачилось небо. Мы на востоке от Кероста и направляемся на самый южный остров Визидии, скрытый в холодном густом тумане, который проникает мне под кожу. Воды на горизонте потемнели и стали зелеными вместо привычных голубых, а волны яростно пенятся, ударяясь о борт корабля. «Смертная Казнь» держится с прежней уверенностью, но это не спасает от жестоких течений, которые пытаются вынудить ее повернуть назад.
Вокруг не видно ни одного дельфина, а в небе не кричат чайки. Еще в детстве я слышала истории о редких рыбах, населяющих эти воды, но море выглядит темным и зараженным. Мне кажется, что если я опущу руки в воду, то моя плоть просто растворится в мутном зеленом течении.
Здесь нет жизни. Мир неподвижен и молчалив.
Я замечаю Бастиана на вантах. Он висит довольно высоко, возле парусов, пытаясь починить то, что уничтожило чудовище. Пират ловит мой взгляд и наклоняет голову, словно ждет, что я задам вопрос, которого у меня нет. Я быстро отвожу глаза в другую сторону.
– Посмотрите, кто наконец проснулся! – Ватея машет мне рукой, и возле ее глаз собираются довольные морщинки. Она одета в мою новую одежду, и, хотя все вещи ей к лицу, это выглядит неестественно. Ткань словно душит ее, сковывая каждое движение.
Во мне вспыхивает чувство вины. Я должна была приложить больше усилий, чтобы она не упала в воду. Я должна была ее спасти.
– Я слышала, ты стала главной звездой представления, – говорит Ватея. Я и забыла, насколько у нее мягкий и приятный голос, прекрасный, как музыка. Она подходит ближе и целует меня в щеку.
Мое горло немеет, и я стараюсь вспомнить, как дышать. Я думала, что дыхание – это естественный инстинкт, но это было до того, как меня поцеловала русалка.
Кожа Феррика, стоящего рядом со мной, снова его предает. Его лицо заливается краской.
– На самом деле тебя спас Феррик, – говорю я, наблюдая за тем, как игривое выражение лица русалки сменяется удивлением. Она поворачивается к нему. Никто ей не сказал.
Румянец Феррика становится еще ярче.
– Это правда? – спрашивает Ватея.
Феррик поднимает руки и пытается избежать прямого ответа на вопрос.
– Это ерунда, – заикаясь выдавливает он. – Я просто хотел убедиться, что ты в порядке, ведь теперь… ты – часть команды, – бедняга прочищает горло, но снова начинает задыхаться, когда Ватея поднимается на носочки и тоже целует его в щеку.
Феррик выглядит так, словно ему нужна медицинская помощь. Он бросает виноватый взгляд в мою сторону, я лишь улыбаюсь в ответ.
Когда Бастиан наконец подходит к нам, его кожа блестит от пота после утренней работы, а его темные волосы растрепаны от ветра. Я быстро отвожу взгляд, чувствуя, как горят мои щеки.
– Рад видеть, что вы все в приподнятом настроении, – говорит он, бегло оглядывая Феррика. – Но нам пора поговорить про Зудо.
– О чем еще говорить? – Ватея скучающе изучает свои ногти. – Мы уже поняли план. Приплыть, убить человека и уплыть.
Челюсть Бастиана еле заметно дергается.
– Мы никогда не обговаривали, что будем делать после прибытия. На острове может быть опасно. Твои чары работают, только когда ты находишься в воде, верно? И что ты будешь делать, если воды не окажется поблизости?
Она отвлекается от своих ногтей, и на ее лице появляется опасный прищур.
– Я хочу поговорить об оружии, – поспешно говорит Бастиан, прежде чем Ватея оторвет ему язык. – У меня есть меч, у Аморы – кинжал. Феррик, твоя рапира все еще при тебе?
Рыжеволосый юноша кивает в ответ.
– Отлично, – продолжает Бастиан. – Осталось найти что-нибудь для тебя, Ватея. Ты когда-нибудь пользовалась оружием?