– Кто-нибудь из вас это видел? – шепчу я, понизив голос. Хотя никто из моих спутников не отвечает – они ни о чем меня не спрашивают. Бастиан обводит местность внимательным взглядом, и я начинаю сомневаться в себе, думая, что все еще вижу галлюцинации, когда еще одно резкое движение мелькает за деревьями.
Бастиан вздрагивает: на этот раз он тоже это видел. Он хватает меня за рубашку и притягивает к себе, когда что-то раскаленное и острое со свистом проносится мимо моего уха. Оно шипит, пролетая мимо, и врезается в один из домов позади нас, застряв в деревянной стене.
Это нож. Липкая, густая жидкость обволакивает лезвие и стекает по дереву.
Яд.
Ватея хватает свой стальной кинжал ловкими пальцами, и я делаю то же самое, вытаскивая свой новый клинок – Рукан. Имя, навеянное медузой, чей яд вызывает самую страшную боль, какую только может испытать человек.
Перед нами возникают пять фигур, некоторые из которых спрыгивают с крыш, в то время как другие окружают нас с обеих сторон. Каждое их движение продумано наперед, а тела обтянуты мускулами. В руках они держат опасное оружие: ножи, мечи и кинжалы, сделанные из костей.
Я держу свой ядовитый клинок наготове.
Одна из девушек, гибкая блондинка с костяным кинжалом в руке, окидывает меня голодным взглядом.
Я предупреждающе поднимаю кинжал, и она переводит взгляд на него, изучая странный голубой оттенок клинка. На ее месте я бы не захотела связываться с неизвестным мне оружием. Если она умна, то отступит назад.
Но она этого не делает.
Я бросаю взгляд на Феррика, пока группа незнакомцев окружает нас со всех сторон. Они с Ватеей стоят спина к спине: он с рапирой, а она с кинжалом.
– Мы хотим поговорить с Кавеном, – говорит Ватея. – Пропустите нас.
Ее слова встречают презрительными насмешками. Ватея находится за пределами своей стихии с обычным кинжалом вместо песни, и это видно невооруженным взглядом.
– Пропустить вас? – со смехом говорит один из мужчин. Ему едва исполнилось двадцать, и все же в его голосе слышится хрипотца. – После того что король Визидии сделал с нашим островом? Ни за что.
– Мы хотим помочь восстановить связь Зудо с королевством, – говорю я, не отводя глаз от девушки, сжимающей свой клинок. – Но для этого вам придется нам помочь.
Руки светловолосой девушки подрагивают. Я обволакиваю себя магией и сразу же вижу в ее душе яростную жажду мести. Чувствуя опасность, она встает в боевую стойку и готовится к прыжку.
– Нам не нужна твоя помощь, – решительно рычит она. Ее спутники высоко поднимают подбородки в знак согласия.
– Бросайте оружие и уходите. А мы проверим, найдется ли у Кавена время поболтать, – она лжет. Я чувствую, что в этот самый момент, незнакомка решает меня убить. Ее душа трескается по краям, приобретая глубокий грязно-красный цвет засохшей крови. В моем сознании мелькает воспоминание о том, как кровь моего первого убитого стекала по моим пальцам. Как чудовище внутри меня рвалось на волю. Я колеблюсь.
Возможно, я стала чудовищем, когда убила ее. Возможно, я стала чудовищем, когда убила их всех. Но я была готова на все, чтобы защитить Визидию. И я больше не буду об этом жалеть.
Возможно, чудовище – это именно то, что нужно этому королевству.
Эта девушка приняла решение, и я не буду ждать, пока она нанесет первый удар.
Крепко сжимая Рукан, я делаю выпад вперед и вонзаю свой клинок ей в живот. Ее глаза широко распахиваются, и она покачивается на ногах, пока кровь вытекает из раны, окрашивая рубашку в красный цвет. Это смертельная рана – с ядом или без. Ее зеленые глаза стекленеют, и она начинает захлебываться кровью, стекающей по ее подбородку. Мгновение спустя она падает на землю, корчась в судорогах.
Остальные четверо ошеломленно наблюдают за происходящим. Я поднимаю с земли костяной кинжал и вытираю его о штаны. Это не то, чего я хотела, но у меня перед глазами стоят лица людей, которых я поклялась защитить, и я намерена выполнить обещание.
Совсем молодой парнишка подбегает к светловолосой девушке и падает на колени. Его тело изгибается, как будто из него выбили весь воздух. Кровь покрывает его загорелые руки, когда он прижимает ладони к ее груди, пытаясь остановить кровотечение.
Я бы хотела, чтобы все было иначе, но они ясно дали понять, что никогда не будут на нашей стороне. Я подавляю свое сочувствие: если победа над ними приблизит меня к восстановлению баланса в Визидии хотя бы на один шаг – я ни за что не проиграю.
Он прижимает к ней трясущиеся руки, но это бесполезно. Она уже мертва.
– Амора, – приглушенно рычит Бастиан, отступая назад. – Нам нужно уходить.
Но это уже невозможно. Двое других парней и оставшаяся женщина вскинули свои клинки и бросились в атаку.
С оружием в обеих руках и их смертью в моей сумке – я готова к бою.
Я снова наношу удар Руканом, чувствуя сопротивление на кончике моего кинжала, когда он задевает плоть и проникает под кожу. Раздается хриплый и яростный мужской крик. Он спотыкается, схватившись за руку. Мне не следует упускать из вида его товарищей, но я застыла, глядя, как тонкие синие линии расползаются под кожей мужчины.
Яд действует.
Годы фехтования не прошли для Феррика даром: он ловко вскидывает свою рапиру, чтобы парировать приближающийся удар. Хотя меч его противника тяжелее и опаснее, на стороне Феррика ловкость и скорость. Он отдергивает свой клинок и с силой вонзает лезвие в грудь противника. Мужчина падает на спину, хватаясь за испачканную кровью рубашку. Это не смертельная рана, но очень болезненная.
Мой собственный противник превратился в сплошные линии и углы, острые от ярости. Его рука, сжимающая меч, дрожит, а другая истекает кровью. Моя магия практически кричит, чтобы ее использовали, и я больше не хочу ее подавлять. Одна капля его крови – это все, что мне нужно.
Угли в костровой яме остывают, но я надеюсь, что они все еще могут гореть.
Я застаю своего противника врасплох, опускаясь на корточки и проводя костяным кинжалом по луже крови, образовавшейся у его ног. Его движения медленные и неуверенные. Если он хочет выжить – ему нужно поторопиться и перевязать руку. И все же он не двигается. Глаза мужчины опускаются к костяному лезвию, а затем к земле, где лежит его мертвая владелица. Он с рычанием бросается на меня.
Я с силой ударяюсь о землю. В мое плечо вонзается зазубренный камень, и всю руку охватывает острая боль. Я ненавижу свой крик, но боль застает меня врасплох.
– Амора! Вставай! – задыхаясь, кричит Ватея. Противник бьет ее по щеке рукояткой своего оружия. Но Ватея не кричит, а рычит, оскалив острые зубы. Прижатая к земле, я понимаю, что она не может мне помочь. Никто не может.
– Ты убила ее! – у него кислое дыхание, и он воняет кровью. С каждой секундой его кожа принимает все более пепельный оттенок, и, хотя ему сложно держать глаза открытыми, его рука с кинжалом больше не дрожит. Мужчина поднимает клинок над головой и направляет острие на мою грудь.
Он слишком массивный и тяжелый, чтобы сбить его с ног, но я не могу позволить себе проиграть.
Живым из этого сражения выйдет только один из нас, и я отказываюсь умирать на этом острове.
Я изо всех сил дергаю бедрами, пытаясь еще больше вывести его из равновесия. Он наклоняется влево, и я использую этот толчок, чтобы подтянуться вперед и вонзить оба моих клинка ему в ногу.
Он не кричит. Вместо этого мужчина начинает давиться рыданиями, и этот звук выбивает меня из колеи. Оружие падает из его рук, и я торопливо поднимаюсь на ноги.
Моя магия бьется и терзается, когда звук его боли проникает в мои воспоминания. Я уверена, что теперь он навсегда останется в моей памяти и будет поджидать меня, когда я закрою глаза сегодня вечером. Но есть одна вещь, которую я очень хорошо уяснила после своего выступления в Ариде: я не могу отвлекаться во время использования своей магии.
Яд и потеря крови сделали моего противника бесполезным, а Феррик, Бастиан и Ватея сдерживают остальных. Сначала я бегу к Бастиану. На его груди и плечах видны порезы, но все эти раны не глубокие. Когда я прохожу мимо, он вкладывает что-то в мою ладонь: это целая пригоршня волос. Я сжимаю ее в кулаке, приветствуя магию, которая пробуждается к жизни, согревая меня изнутри.
Человек, с которым сражается Бастиан, настороженно наблюдает за тем, как я пробираюсь к костру. Бастиан использует заминку противника, сбивая его с ног и наваливаясь сверху.
– Даю тебе последний шанс спасти свою жизнь. Где Кавен? – Бастиан прижимает кончик своего клинка к толстой шее парня, но тот лишь сплевывает на землю сгусток крови.
– Ты и в правду думаешь, что можешь меня напугать?
Бастиан вдавливает свой клинок еще глубже.
– Я – нет, но вот она может, – он указывает на меня. Я стою в нескольких сантиметрах от него, прямо на краю огненной ямы.
Юноша с толстой шеей смотрит на меня, а потом переводит взгляд на волосы в моих руках. От осознания происходящего его глаза удивленно расширяются.
– Не может быть. Это просто невозможно.
– О, еще как возможно, – я открываю свою сумку и достаю оттуда несколько зубов. Обернув их волосами, я подношу сверток к раскаленным углям. По лицу юноши начинают стекать крупные капли пота.
Остальные замирают, сбитые с толку этой странной картиной.
Феррик использует эту возможность, чтобы вонзить свой клинок в ногу противника и уложить его на лопатки, пока Ватея бросается на девушку, хватая ее за темные волосы. Она взмахивает кинжалом, срезая половину волос с одной стороны. Русалка быстро отступает ко мне и протягивает отрезанные локоны со злобной усмешкой. Я беру волосы просто на всякий случай.
– Я – Амора Монтара, – объявляю я, когда угли начинают жечь тыльную сторону моей ладони. – Я родом с Ариды. Я – принцесса Визидии и будущий Верховный Анимант. Вы можете сразиться со мной или отступить: я все равно верну этот остров в состав королевства.
Я не думаю о мертвой девушке, лежащей на земле, или о том, как закричал белокурый мальчишка, когда я нанесла ей последний удар. Я вообще ни о чем не думаю. Полностью контролируя себя, я раскрываю ладонь и позволяю горсти зубов, обмотанных волосами мужчины, упасть в тлеющие угли.