Я позволяю себе сплести наши пальцы, чтобы я могла позаимствовать у него немного силы. Я снова ищу знакомое гудение магии в своем теле, но внутри меня все еще пусто. Нет даже маленькой искры.
– Будь осторожна, – пират наклоняется ближе, чтобы я услышала его слова. Даже несмотря на дождь, его теплое дыхание щекочет мое ухо. – Я знаю, что ты будешь сражаться несмотря ни на что, но что бы ты ни делала, пожалуйста, будь осторожна. Мне очень нравится, что ты – часть моей команды.
Я вздрагиваю от ощущения холодного металла в моих ладонях. Мой кинжал.
– Я думаю, что ты готова, – он вымученно улыбается. – Мне ужасно не хотелось его забирать, – пират осторожно протягивает мне Рукан. Я упиваюсь едва заметными импульсами магии, которые пронизывают оружие и согревают мою руку.
Я все еще могу быть сильной. С Руканом я все еще могу сражаться.
– Спасибо, – мой голос звучит слабее, чем мне бы хотелось, и к тому же дрожит от волнения.
– Конечно, принцесса, – поддразнивает меня Бастиан. – В любом случае это не то оружие, которое я бы предпочел…
– Нет, Бастиан, – я убираю клинок в ножны и беру его за руки, нежно сжимая пальцы. – Спасибо. За то, что предупредил нас о Кавене. За то, что ты смог противостоять своему брату. За то, что спас меня с Зудо. За то, что вы с Ферриком напомнили мне о моем долге. Спасибо за все.
Он сжимает мои ладони в своих шершавых руках, а затем подносит их к губам и целует кончики моих пальцев.
– Спасибо, – говорит он, и его глаза светятся той же теплотой, которая исходит от его кожи. – За то, что поверила в меня. Амора, чтобы ни случилось сегодня… я не хочу, чтобы это было концом нашего путешествия.
– Как и я, – с удивлением я понимаю, что говорю искренне.
Он отпускает руки и опускает ладони мне на лицо, чтобы поцеловать меня.
Все наши приключения. Все мои мечты о защите моего королевства, дома и семьи. Все это привело к этому моменту.
Рядом с Бастианом я снова становлюсь собой. Еще ни один мужчина не имел надо мной такой власти, и я никогда этого не хотела. Но я не могу отрицать, что только в его присутствии я чувствую себя спокойно.
Только с ним я чувствую, что готова ко всему, что приготовило для меня будущее.
Я крепко прижимаю Бастиана к себе, пытаясь отыскать утешение в его губах. В руках, которые касаются моего лица и согревают меня, несмотря на дождь и холодный воздух. Я прижимаю его к себе так крепко, как только могу, и часть меня хочет только одного – навечно остаться в этом мгновении. Чтобы мой народ никогда не узнал, что я подвела его, потеряв свою магию.
Но на карту поставлено слишком много жизней, и я не могу позволить себе быть эгоисткой.
Кажется, что проходит несколько часов, прежде чем мы отстраняемся друг от друга, и мое внимание привлекают нечеткие очертания, которые маячат вдалеке.
Впереди виднеется смутный силуэт Ариды. Чем больше мы приближаемся – тем темнее становится мой остров, и, прищурившись, я понимаю в чем дело.
Темное пятно образовано вовсе не облаками. Оно состоит из аметистовых парусов, которые заполонили бухту Ариды, накрыв ее шлейфом пушечного дыма. Пламя охватывает скалы, прорываясь сквозь заросли кустов и деревьев. Мой прекрасный дом разрушается прямо на глазах.
Кавен уже здесь. У нас нет команды, и теперь, когда проклятие Бастиана разрушено, мы плывем слишком медленно.
– Нет! – мое сердце сжимается, и я резко отстраняюсь от Бастиана. Я цепляюсь за рукояти своих кинжалов, стараясь удержаться на нетвердых ногах. Он хватает меня за талию, чтобы я не упала.
За парусами на берегу движутся фигуры, которые я едва могу разглядеть. Со стороны кажется, будто эти люди танцуют, пока они не падают на землю или не исчезают в голодных волнах.
Бастиан кладет руку мне на плечо, но я вырываюсь из его хватки.
– ВАТЕЯ! – я выкрикиваю ее имя с таким отчаянием, словно обращаюсь к богу, и наши взгляды пересекаются, прежде чем она поворачивает голову к воде, зная, что должна сделать. Русалка без колебаний бросается за борт и ударяется о волны с громким всплеском и вспышкой золотого света. На мгновение ее плавник появляется над водой, а затем она исчезает из вида.
– Утопи их! – кричу я ей вслед. – Узнай, за кого они сражаются, и утопи всех, кто восстал против нас! – Зудо объявил войну, и единственное, что имеет значение – это Визидия. Я готова на все ради своего королевства.
Над нашими головами свирепствует гром, а капли проливного дождя с шумом бьются о воду. Значит, Ватее придется подобраться поближе к нападающим, чтобы зачаровать их. Мне не нужно беспокоиться о том, что кто-то из находящихся на нашем корабле сможет услышать ее зов.
– Амора! Успокойся и дыши глубже.
Я сжимаю оружие так крепко, что раны на моих ладонях вот-вот разорвутся. Я не обращаю внимания на взволнованные слова, даже не разбирая, кому из молодых людей они принадлежат. Сбоку мелькает профиль Касема, и я понимаю, что он здесь, но никого не могу разглядеть. Все, что я вижу, – это мир, залитый алой кровью, которую я готова пролить.
– Иди к штурвалу, – рычу я на Бастиана. – Доставь нас к пристани.
Он не задает мне никаких вопросов и спешит выполнить приказ, пока я щурю глаза, пытаясь разобрать, что происходит у берега.
Ватея добралась до кораблей. Фигуры на берегу становятся все более отчетливыми по мере того, как мы приближаемся к ним. Они отвлеклись от сражения и теперь медленно направляются к воде, позволяя бурлящему морю поглотить их тела, в попытке пробиться к Ватее и окружающему ее золотому свечению. Я не слышу ее песни, но знаю, что она действует, когда мужчины и женщины начинают опускать головы под воду.
Никто из них больше не всплывает на поверхность.
Мое рваное дыхание немного успокаивается. Ватея расчищает берег, предоставляя нам дополнительное время.
«Смертная Казнь» приближается к Ариде. Как только мы минуем риф, остров как будто начинает притягивать нас к себе. Корабль содрогается, и я крепко хватаюсь за борт, когда мы врезаемся в пристань. Сломанные деревянные доски со всплеском падают в море и исчезают под водой.
Касем бежит опускать якорь, а я бросаюсь к лестнице. Зажав свой стальной кинжал между зубов, я держусь за перекладины одной рукой, не обращая внимания на резкую боль от веревки, которая обжигает мои и без того израненные ладони.
У меня нет времени беспокоиться о мелких травмах. Оглянувшись через плечо, я вижу, как Феррик и Бастиан торопливо отрывают полоски ткани от своих рубашек, чтобы заткнуть уши и не слышать пение Ватеи. Касем отстает от них на несколько шагов, но я не хочу ждать, пока они меня догонят.
– Феррик, помоги раненым! – кричу я, надеясь, что он меня услышит.
Мои ноги вязнут в мокром песке, пока я пытаюсь добежать до аридийских солдат, которые отбиваются от нападающих. Земля усеяна трупами, лежащих в лужах собственной крови, постепенно впитывающейся в песок. Дворцовая стражница, которую я не узнаю, ползет на животе в сторону моря. У нее отрезаны ноги, и она быстро истекает кровью, но песня Ватеи продолжает манить ее к воде.
На берегу осталось всего несколько мужчин и женщин. От облегчения я прижимаю ладонь к сердцу, когда вижу среди них тетю Калею, живую и держащую свой меч в окровавленной руке. Другая ее рука сжата в кулак.
В ее сторону бросается девушка с обнаженным мечом. Глаза девушки исчезли, поглощенные тенями, и кровь струйками стекает по ее щекам. Она ослепла от ярости и магии, а тетя Калея выглядит так, словно ее тошнит. Она размахивает мечом, заржавевшим за годы брошенных тренировок. Когда девушка наносит удар, Калее едва удается увернуться от ее клинка. С искаженным от боли лицом, она отшатывается назад и хватается за раненую руку. Ее рука все еще сжимает какой-то предмет, но я не могу его разглядеть.
Девушка снова поднимает меч, и мое сердце сжимается от тревоги. Я бегу так быстро, как только могу, но этого недостаточно. Я не успею добраться до своей тети вовремя, я не смогу защитить ее.
За мгновение до удара, Калея бросает свое оружие и падает на песок. Она уворачивается, едва не задев лезвие, и запрокидывает голову назад. Дрожащими руками Калея опускает в рот маленькую косточку, покрытую кровью.
Я делаю выпад, чтобы остановить ее, но уже слишком поздно. Она проглатывает кость, и я отшатываюсь назад, как будто меня с силой ударили в живот.
Меч ее противницы со звоном отлетает в сторону, и девушка с криком падает на песок. Кислота в желудке моей тети растворяет кость, разрушая ее сантиметр за сантиметром. Кожа девушки отслаивается и тает. Она цепляется за свое лицо, пытаясь остановить боль и вернуть гниющую кожу обратно на место.
Но это не сработает. Смерть девушки будет медленной и мучительной.
Тетя Калея навсегда связала себя с магией души. Я проделала весь этот путь, но даже не смогла избавить одного человека от жизни, которой он никогда не хотел.
Калея задыхается, отчаянно хватаясь за горло, когда темная магия вгрызается в ее душу. Она вздрагивает, как будто ее вот-вот вырвет, и все ее тело сотрясается от сильных спазмов.
Когда я приняла магию души, это была порочная, чудовищная сила, которую мне пришлось долго и терпеливо приручать при помощи моего отца. Из-за проклятия я проболела несколько недель, и теперь тетю Калею ждет то же самое.
Пусть эта магия станет таким же ненасытным зверем, как ты…
Среди солдат, стоящих позади нее, начинается переполох, когда глаза тети Калеи закатываются к затылку. Наконец, они замечают меня сквозь кровь, застилающую их глаза. Некоторые из них нуждаются в срочной медицинской помощи. Я рада видеть, что Феррик уже приступил к лечению раненных, но нам нужно как можно скорее доставить сюда больше целителей с Сантоса.
– Спрячьте ее где-нибудь! – мой голос срывается, когда я кричу на женщин, мысленно сожалея, что у нас нет ни одной лишней секунды, потому что я задолжала им тысячи извинений. – Найдите оружие и укройтесь в безопасном месте!
На моем пути стоит человек, которого я не узнаю. Вражеский солдат, одетый в белое, чье железное копье отражает блики пламени, пожирающего мой дом, и св