— Что, если спрятать наркотики в железнодорожной ячейке? — предложил вдруг Антон.
— Идея неплоха, но мне нельзя появляться на вокзале.
— Я могу их отвезти.
— Нет. Я не позволю тебе так подставляться. Я не имею права впутывать тебя в это все.
— Ты сама сказала, на меня им не выйти. К тому же я замаскируюсь под туриста, никто не догадается.
— Они могут найти тебя, мой пропуск остался в одном доме, и… есть вероятность, что его найдут. Она мала, но есть. При таком раскладе лучше бы тебе вообще ничего не знать.
— Я буду молчать.
— Они умеют развязывать язык, поверь мне. Расскажешь то, чего даже не знал никогда.
— Значит, я в любом случае пострадаю. Зная, где они, или нет. Если другого места нет, лучше не медлить и избавиться от них прямо сейчас, — я качала головой, но Антон уже не слушал меня. — Давай переложим их в рюкзак, у меня есть походный.
Антон переоделся, нацепил кепку, рюкзак на спину и взял чемодан.
— Я избавлюсь от него по дороге.
— Письмо лучше сжечь, Леша в этом плане был прав. Найди его у тебя кто-нибудь, вопросов не обобрался бы.
— Сожги, — кивнул он, — а я пошел.
Я проводила его до дверей.
— Если почувствуешь опасность, — сказала ему, — бросай все и беги. Хоть посреди улицы, неважно. Твоя безопасность этого не стоит.
— Хорошо, — снова кивнул он. — Если что, ячейку с кодом ты знаешь.
Он подмигнул мне, и я закрыла дверь. Сразу же сожгла Лешино письмо, перед этим прочитав его еще раз. Потом ходила из угла в угол, выглядывая в окно. Через какое-то время во дворе появился джип. Приткнулся на свободное место неподалеку от подъезда, двери открылись, и тут во дворе появился Антон. По вылезающим ребятам я сообразила, что они явно по мою душу.
Распахнув окно, я крикнула:
— Антон, беги!
Он изумленно поднял глаза, потом взгляд его метнулся в сторону ребят из джипа, и Антон тут же рванул прочь. Смотреть дальше мне было некогда. Оставалось только надеяться на то, что Антон успеет сбежать, иначе я могу писать пропало, они, конечно, найдут способ его разговорить.
Краем глаза я успела заметить въезжающую во двор Женькину машину, значит, уже успел ее найти. И меня тоже. Я бросилась к дверям и побежала по лестнице наверх. Люк присутствовал, но был закрыт. Чертыхнувшись, я бросилась к квартирам и стала звонить в них, но было уже слишком поздно: чья-то рука схватила меня за шиворот и встряхнула.
— Добегалась, — хмыкнул один из Женькиных ребят. — Пойдем вниз, и без выкрутасов.
Второй подхватил меня с другой стороны, и они поволокли меня вниз. Было очевидно, что сопротивляться бесполезно, главное, чтобы Антон успел уйти. Они распахнули дверь подъезда, и я увидела напротив Женьку с ребятками. А дальше из соседнего двора резко вылетел черный "Мерседес", водитель тормознул на мгновенье и вдарил автоматной очередью по машинам.
Стекло со стороны пассажира опустилось, и двумя быстрыми выстрелами Марк уложил моих конвоиров, после чего зыркнул на меня так, что я бегом бросилась к углу здания, и он, еще немного постреляв, за мной. На мгновенье я обернулась и увидела, что большинство Женькиных ребят целы, все укрылись за машинами. Один из них выскочил, вскидывая пистолет, а я понеслась еще быстрее.
— В девчонку не стрелять, — раздался Женькин крик, и в тот же момент что-то жгучее схватило меня за бок, и я охнула, скрючиваясь. Все это произошло за считанные секунды, взвизгнули тормоза, и я рухнула в машину к Марку, после чего он дал по газам, и мы покинули двор. Не знаю, бросились ли нас преследовать, в любом случае Марку удалось уйти от погони. Он некоторое время петлял по улицам, потом остановил машину в каком-то дворе.
— Выходим, — сказал, покосившись на мой бок, футболка была вся в крови.
Ушли мы недалеко, в соседнем дворе нас ждала другая машина. На ней Марк поехал уже спокойней.
— Раня тяжелая? — спросил он.
— Ерунда.
— Кровь надо остановить. На заднем сидении есть рубашка.
Я последовала его совету и воспользовалась рубашкой, пытаясь остановить кровь.
— Пуля внутри? — снова спросил он.
— Нет, зацепила слегка.
— Это хорошо.
За оставшуюся дорогу больше не было сказано ни слова. По главной дороге мы не ехали, город покинули какими-то разбитыми колеями. Ехали мы часа два, я задремала, иногда морщась от боли. Приехали мы в небольшую деревеньку, огородами подъехали к маленькому деревянному дому на окраине. Машину Марк приткнул в кустах, чтобы она не бросалась в глаза с дороги.
Мы поднялись на крыльцо, он открыл дверь и прошел внутрь. Быстро осмотрел дом, а я прошла в кухню и замерла, опираясь на кухонный шкаф. Дом был одноэтажный, из прихожей одна дверь вела в кухню, другая — в комнату. Сама прихожая уходила вглубь, превращаясь в коридор, и заканчивалась задней дверью. Марк появился в кухне и окинул меня хмурым взглядом.
— Кровь еще идет?
— Вроде нет.
Он стянул футболку, бросил ее в старое кресло и пошел к раковине. Открыв кран, сунул голову под воду, потом умылся.
— Надо обработать рану, — сказал мне, подходя к шкафу, я тут же отошла к столу. Он вытащил аптечку, поставил ее на стол.
— Я сама, — сказала, но Марк только нахмурился.
— Не дури. Покажи рану.
Я откинула рубашку. По ощущениям пуля прошла по боку, зацепив только мягкие ткани. Рана пустяковая, но обработать стоит. Марк, видимо, пришел к тому же выводу. От его близости было нечем дышать. Я чувствовала, что руки начинают дрожать, а сердце останавливается. Он же только деловито осматривал рану, безучастно и не проявляя вообще никаких эмоций.
Вдруг подхватил меня за бедра и легко приподнял, сажая на край стола. Я словно окаменела, а он разорвал мою футболку и отбросил в сторону. Подготовил лекарства, сунул свою ногу между моих коленей, раздвигая их и располагаясь между, и принялся обрабатывать рану. Чтобы не мешать ему, мне пришлось откинуться на руках. Когда он коснулся меня ватой, я инстинктивно дернулась, сжимая ноги, но тут же отпустила, закусив губу.
— Меньше страсти, дорогая, — усмехнулся Марк и добавил серьезно: — Потерпи, ты же сильная девочка. Сначала будет больно, зато потом быстро все заживет.
Я терпела, стискивая зубы, изредка вздрагивая. Наконец он закончил, наложил компресс и обмотал бинтом. Завязал бантик и положил руки на стол с двух сторон от меня.
— Готово.
Я приподнялась, и мы оказались слишком близко друг к другу. Наши взгляды встретились, и я сразу вспомнила, сколько раз мы с ним находились вот так рядом, только занятия были совсем иного рода. Его глаза начали менять выражение на хорошо мне знакомое. Марк наклонился к моим губам, но в последний момент я отвернулась, поняв, что не выдержу этого. Он опустил глаза и, усмехнувшись, отстранился. Достал сигарету, закурил, стоя напротив. Я вытащила ее у него из рук и затянулась.
— Ты же знаешь, я этого не люблю.
Я промолчала, а Марк достал новую сигарету и закурил, вставая рядом и опираясь на стол.
— Скажи-ка, — обратился ко мне, и в голосе появились насмешливые интонации, — чего это Миронов так рвется тебя спасать? — я удивленно уставилась на него, но тут же отвела взгляд, не в силах выдержать. — Его парень метит тебе в ноги, а Миронов выбивает пистолет у него из рук. Вы, случаем, не сговорились?
Я слезла со стола, затушила окурок и надела футболку Марка, валяющуюся на кресле. На ней был его запах, такой родной, такой забытый. Главное, не сходить с ума. Я залезла с ногами в кресло.
— А к Глебу зачем сунулась? — продолжил Марк. — Ты вообще головой думала, насколько это опасно для тебя?
— А ты зачем сунулся? У меня не было выбора, Женька заставил.
— Миронов? — нахмурился Марк. — Он знает?
— Нет, — я сразу поняла, о чем он. — Ни он, ни Глеб.
— Значит, парень тебя не узнал?
— Он ни разу не видел мою фотографию. После смерти отца Глеб явно съехал головой, потому что проклял весь женский род со мной во главе.
— Он лежал в психушке, — кивнул Марк. — Выглядела она, конечно, как санаторий, но названия это не меняет.
— Это ты надоумил его приехать сюда?
Он усмехнулся и некоторое время молчал.
— Да, — сказал после. — Я приглядывал за ним. Когда ты заселилась в гостиницу, так и понял, что из-за него. Естественно, он не удержался и все тебе разболтал. Смотрел в твои глазки и глупел. Впрочем, я сразу понял, что так будет. А вот ты меня удивила. Что за приступ милосердия?
— Ты не хуже моего знаешь, Женька бы ему этого не простил, значит, его бы убили.
— А тебе что за дело? Замаливаешь грехи за почившего отца? — я сцепила зубы, Марк вздохнул. — Ладно, извини. Такого поворота никто не ожидал, ты воспользовалась общей растерянностью и сбежала.
— А они?
— А что они? Кинулись следом, нашли Миронова у выхода без сознания, попытались тебя догнать, но ты как в воду канула. Кстати, я тоже умудрился тебя прошляпить. Отличная подготовка.
Я посмотрела на него. Марк был тем, кто научил меня всему этому. Правда, практиковаться в реальной жизни мне пришлось впервые.
— Что? — хмыкнул он на мой взгляд. — Имею право гордиться. Ты вырубила двух охранников, увела целый чемодан наркоты на глазах у десятка бандитов, после чего умудрилась сбежать, при этом, заметь, ни одного выстрела не прозвучало.
— Как же меня нашли?
— Случайность. Я решил, что выгодней сесть на хвост Миронову, раз уж вы оба обитаете здесь, а Глеб приезжий. Оказалось, не зря. Ребята упорно мотались по городу в поисках тебя… Кстати, этот сорокалетний невротик — твой нынешний ухажер? Интересный выбор.
— Тебя это не касается.
— Согласен. В конечном итоге ребята заехали в какой-то частный дом в пригороде, после чего довольно уверенно двинули обратно. Я почувствовал: что-то нашли. Приехали мы к тому дому, где тебя и выловили. Я пристроился в уголке, смотрю, Миронов тоже подтянулся, значит, точно ты рядом. Тут и ты сама объявилась с криками про Антона. Что за Антон?