но не настолько я хороша, чтобы он не заметил слежки. Марк оторвется от меня так быстро, что я глазом моргнуть не успею.
Пожалуй, не остается ничего другого, кроме как забыть об этом и просто сбежать. Куда подальше. Ситуация явно складывается не в мою пользу: Женька продал меня Глебу, и если я попадусь ему, мало мне не покажется. К тому же спятивший стрелок все еще может искать меня. Его задача, конечно, весьма осложнилась в связи с происходящими событиями, но тем не менее угроза моей жизни есть. Если я уеду, то будет шанс, что смогу начать очередную новую жизнь. Я вздохнула и услышала Марка:
— Хватит вздыхать. Иди сюда.
Я поднялась и прошла в комнату, замерла на пороге. Марк при моем появлении сел на кровати.
— Что надумала, вздыхая? — спросил меня.
— Бежать. Только у меня нет ни денег, ни документов.
Марк поднялся и прошел к небольшой спортивной сумке, стоявшей у шкафа. Достал оттуда паспорт и бросил мне. Я поймала и открыла, нахмурившись. На меня смотрела Катя, информация о месте рождения истине не соответствовала, но год был указан верно. То есть ее.
— Документы липовые, как понимаешь. Пожалуй, ты сможешь воспользоваться ими.
— А Катя?
— Не волнуйся, Кате я сделаю новые. И вот еще, — Марк вытащил из сумки две пачки крупных купюр и опять перекинул мне. — Это тебе на первое время. Как я понял, запросы у тебя небольшие, так что должно хватить.
Я горестно уставилась на деньги и документы. Не жизнь, а сплошное дежавю. Как и пять лет назад, я в полном дерьме, а мужчина дает мне паспорт и средства к существованию в новой жизни. И что? А что, придется ехать куда-нибудь подальше, чтобы уж наверняка.
— А ты?.. — начала я, но Марк перебил меня:
— Я уеду, когда закончу дела. Ситуация сложилась хреновая, так что придется сливать компромат и валить. Катю тоже надо куда-нибудь отправить. Она, конечно, слабее тебя, но справится как-нибудь, — меня от этих слов покоробило. В его жизни ничего не меняется. Он использовал очередную девчонку, а теперь бросает. — Учить тебя не надо, но все-таки… Передвигайся автобусами или попутками, не светись, не торопись, времени у тебя теперь много, так что лучше все сделай правильно.
Я кивнула и молча уставилась на стену, Марк вернулся на кровать.
— Спасибо тебе, — сказала я. — Завтра с утра уеду.
— Не за что. По большому счету за все ты должна быть благодарна Леше.
Я словно окаменела и с трудом перевела на Марка взгляд, в котором роились тысячи вопросов. Главным, конечно, был тот, знал ли он все это время, что я жива. Ведь если знал, что Леша помог мне, значит…
— Я не знал, что ты жива, — перебил Марк мои мысли, видимо, прочитав вопрос на моем лице. — Я тебе уже говорил об этом. Как раз наоборот, был уверен, что ты мертва. Избавиться от вас с Потаповым было решено с самого начала, но я… Я не смог при этом присутствовать, — я зажмурилась, а он продолжал: — Все должен был сделать Леха. Моей задачей было найти и обучить подходящую девчонку, на нем — грязная работа. Он убил Потапова, а потом должен был приехать на завод и убить тебя, оставить на пистолете твои отпечатки и поджечь завод, чтобы тела нашли быстро. Нужно было проконтролировать ментов, чтобы дело закончилось убийством на почве ревности. А ждать, пока обнаружат тела, можно было очень долго. Пожар весьма ускорил процесс. Когда он вернулся… Ты знаешь, я наивно надеялся, что он отпустит тебя, — тут Марк усмехнулся, — и это несмотря на то, что весь наш план тогда полетит к чертям. Все равно надеялся. А он только головой покачал. Сказал, ты все поняла и сама хотела застрелиться. И я понял, что он говорит правду. Ты же обещала, что умрешь за меня, если надо будет, и я знал, что для тебя эти слова не были пустым звуком. Более того, я знал, что так и будет, хотя и надеялся, что тебе хватит ума сбежать. Но ты никуда не побежала, просто сидела и ждала, когда тебя придут убивать.
Я сползла вниз по стене, закрывая лицо руками. Казалось, я снова сижу там, в полуразрушенной комнате завода, и слушаю шаги. Осторожные, едва заметные. Я слышу их только потому, что жду его. Своего убийцу.
— Леха сказал, что сжалился и сам тебя застрелил, — услышала я голос Марка. — А я как будто видел все это своими глазами.
Он замолк, я спросила, не раскрывая лица:
— Это ты его убил?
Марк немного помолчал.
— Да. Откуда ты узнала о его смерти?
— Из интернета. Все это время я читала наши газеты в сети, сама не зная, что пытаясь найти. В одной из статей было написано о смерти киллера, какие-то его данные… И я сразу поняла, что это Леша.
— Я устроил его смерть так, чтобы до меня было не добраться. Не мог простить ему тебя. Как оказалось, зря.
— В любом случае не стоило этого делать.
— Думаешь, мне было легко? — усмехнулся он. — Да я чуть с ума не сошел. Каждый долбанный доллар напоминал мне о том, какой ценой я его получил. Я не мог взять тебя с собой, иначе бы Леша избавился и от меня. Но убивать тебя я не хотел. И простить твоей смерти не мог. Но он оказался куда умнее меня, потому что подготовился ко всему основательно. Нашел подходящий труп, сделал тебе документы… Ведь это он дал тебе документы?
— Он, — кивнула я, решив не вдаваться в подробности.
— Позаботился о тебе, дал путевку в новую жизнь. И молчал, до последнего молчал. Не знаю, заметила ты или нет, но он был в тебя влюблен.
— Что? — уставилась я на Марка, а он усмехнулся:
— Конечно, ты ничего не заметила. Скажи, пожалуйста, с какой кстати наемному убийце без принципов и с большим стажем оставлять в живых девчонку, которая к тому же является прямой нитью к раскрытию преступления? Дело было для него превыше всего, и если он пошел на такой поступок, то причина должна была быть веской.
— А ваша дружба?
— Какая дружба, Лика, — рассмеялся он, — не было никакой дружбы. Сошлись двое, чтобы провернуть прибыльное дельце. А потом появилась ты, и все полетело к чертям. Сначала я поплыл, а следом за мной и Леха. Даже деловые отношения наши начали трещать по швам. Поэтому столько глупых косяков в той истории, — Марк потер лицо, а я сидела, пытаясь осознать услышанное. — А теперь я вдруг встретил тебя, — продолжил он, — и сразу все понял. И то, что он тебя выгораживал, и то, что я убил его ни за что. Невесело мне было тогда, — горько усмехнулся Марк. — Зато появилась новая мысль: Лика жива. Не думать об этом было просто невозможно. Катя рассказала мне обо всем, что знала, и я решил присмотреть за тобой на всякий случай. Потом мы оказались здесь… Я дал себе слово, что не вернусь к прошлому. Нет ничего глупее этого. Но стоило тебе оказаться рядом, и я…
— Не говори, — прошептала я, подбегая к Марку и садясь перед ним на колени, — ничего не говори.
Я знала, знала, что все следующие слова будут ложью, знала, что я в нее поверю и обманусь ею на короткий миг счастья. Потому хотела обойтись без нее. Марк использует меня, всегда использовал. И эти слова всего лишь способ удержать меня при себе, пока я ему нужна. Но где-то в глубине билась мысль, что он говорит правду, и я прижалась к нему, а он уткнулся мне в волосы носом.
— Твой запах, — прошептал тихо, а голос в моей голове сказал:
"Все бесполезно. Он тебя обманет".
Да, обманет. Но это будет завтра. Все будет завтра. Я подняла голову, и Марк стал целовать меня, привлекая к себе.
Я проснулась, когда за окном начало светать. Марк спал рядом, лицом ко мне. Скорее всего, мы видимся в последний раз. На самом деле в последний. Я едва коснулась его лица пальцами, но он проснулся. Сонно взглянул на меня и улыбнулся.
— Ты чего? — спросил, зевая. — Рано еще.
— Надо ехать.
Марк посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но я приложила палец к его губам.
— Я знаю все, что ты можешь сказать. Так что лучше молчи.
Он отвел мою руку и нахмурился.
— Снова проявляешь милосердие?
— Скорее пытаюсь сохранить спокойствие себе.
Он положил мою голову себе на плечо, обняв меня.
— Эта вечная попытка сбежать от самого себя, — вздохнул он, поцеловав меня в лоб.
Еще минут десять мы так лежали, и я чувствовала, как все уходит. Весь вчерашний вечер растворился в них, не осталось ничего, даже тени. Еще немного — и начнут наступать напряжение и неловкость, а этого мне хотелось меньше всего. Я соскользнула с кровати и быстро оделась. Марк сел, разглядывая меня. Я засунула паспорт в карман джинсов, деньги за пояс под футболку и посмотрела на него.
— Ну, мне пора, — улыбнулась я, он встал и приблизился.
Если бы он только мог сказать: «Давай сбежим вместе, бросим все, уедем, забудем прошлое и начнем все сначала». Я бы уехала? Я не стала отвечать на этот вопрос. Марк никогда не предложит такого. Для него я камень на шее, меня будут искать Глеб, Женька, к тому же мы не имели права бросить Катю одну разбираться с Мирновым-старшим, а он неизменно вышел бы на нее, если бы Марк все бросил сейчас. Пауза между нами затягивалась. Трогательное прощание выглядело неуместным, но я не могла взять и просто уйти.
— Удачи тебе, — сказал Марк серьезно и поцеловал меня в лоб, а я усмехнулась, точнее постаралась усмехнуться.
— И тебе, — кивнула ему и пошла из дома, чувствуя, как выступают слезы. Покинув дом, кустами стала выбираться из деревни, не переставая плакать.
— Вот дура-то, — вытерла я слезы, качая головой.
Несколько километров от деревни я прошла пешком, сторонясь дороги. Марк был прав: торопиться мне действительно некуда, от себя все равно не убежишь. Ближе к обеду я поймала машину и доехала до соседней области. Дядька, везший меня, косился в мою сторону, но вопросов не задавал. В области я вышла в первом же городке, а дальше передвигалась маршрутками и автобусами до областного центра. Там купила новые джинсы, майку и кофту с капюшоном, а также кепку, солнечные очки и рюкзак. Старые шмотки выбросила в ближайшую помойку.
Денег, по моим меркам, у меня было очень прилично, так что должно было хватить надолго. Вечером я купила на автобусном вокзале билет в следующий город, набросав примерную схему движения. Таким образом в жизни появилась некая цель, к которой можно было двигаться. Главное, не думать, зачем и что будет потом. Впрочем, с этим ясно: устроюсь на очередную работу и вернусь к привычной жизни. Дома всегда будет кровать, на которую можно лечь, и потолок, который можно разглядывать. А там, глядишь, все само собой наладится.