Впрочем, почему же не видит?
– Надь, сфотографируй нас с Ольгой на мобильный! – крикнула она.
Надя небрежно отщелкала несколько кадров, сунула телефон Ольге и убежала купаться.
– Надя! Перекупаешься! – закричала ей та. – Ну, что ты как маленькая!
В ответ Надежда с визгом врезалась в воду, подняв фонтан брызг.
– Ну что с ней будешь делать! – всплеснула руками Ольга.
– А ничего, – меланхолично сказала Оксана, вытягиваясь на песке. – Дай человеку морем насладиться.
Ольга легла рядом, стала пересыпать горстку песка из руки в руку.
– Господи! Хорошо-то как! – Она посмотрела на небо, потом на море, на плюхающуюся возле берега Надю и с наслаждением закрыла глаза. – Обожаю вот так лежать и слушать море…
Оксана, пользуясь тем, что у Ольги закрыты глаза, еще раз критически осмотрела ее тело…
По большому счету – бабеха, но все равно в форме… Спортом, что ли, занимается? На массаж бегает? Спа-процедурами увлекается?
Конечно, с барышевскими деньгами многое себе можно позволить… Даже неплохую фигуру после четырех родов.
– А Сережу жалко, – не открывая глаз, вдруг сказала барышевская жена.
– Почему? – спросила Оксана.
– Он этой красоты почти не видит, – пробормотала Ольга. – Все работа, работа…
Оксана достала из сумки сигариллу и закурила. Нужно срочно чем-то занять себя, чтобы не фыркнуть «дура»!
Ольга вдруг села и опять стала пересыпать песок из руки в руку.
– Ты знаешь, с Сережей что-то происходит в последнее время.
Оксана удивленно приподняла брови.
– Что?
– Он какой-то… какой-то удрученный. Его что-то мучает. Ты не знаешь что?
Ольга заглянула Оксане в лицо.
Я! Я его мучаю! Неужели ты не догадываешься, курица?!
– Нет… – Оксана так глубоко затянулась, что перед глазами поплыли цветные «мушки». – А почему ты думаешь, что я должна это знать?
– Потому что это наверняка связано с работой. Какие-то неприятности, скорее всего… Больше нечему!
Оксана выдохнула дым ей в лицо, но Ольга этого не заметила, пересыпая песок из руки в руку и занятая своими мыслями.
– Он никогда таким не был, – продолжала она говорить будто сама себе. – Значит, у него там что-то серьезное. Ты ничего не знаешь?
Оксана отрицательно помотала головой.
– Может быть, ты постараешься узнать?
Оксана пожала плечами. Эта молчаливая пантомима позволила ей справиться с эмоциями. Ведь если Барышев ведет себя дома так, что даже курица заметила, что с ним что-то не то, значит…
Или его просто мучает чувство вины?
Так, что он теряет контроль над собой и не может этого скрыть.
– Узнай, пожалуйста, тебе это сделать легче, чем мне, – Ольга горько усмехнулась и высыпала горсть песка Оксане на ногу. – Ты его, пожалуй, чаще меня видишь.
– Даже не знаю, что тебе сказать… Постараюсь, только вряд ли получится. Я в дела фирмы не вникаю, мое дело – переводить.
Оксана увидела у берега водный мотоцикл, отбросила сигариллу, вскочила.
– Слушай, пошли на байке покатаемся!
– На байке? Давай! – Ольга неторопливо встала.
На берег, стуча зубами, выскочила Надя.
– Ну что, морская царевна, доплюхалась? – засмеялась Ольга. – Губы посинели и зубами стучишь?
Оксана преградила Наде дорогу.
– Мы на байке кататься! Хочешь?
– Н-н-нет! Я л-лучше п-полежу на с-солнышке!
Надя упала на песок и зачем-то накрылась полотенцем – видимо, чтобы согреться.
– Вот дурында! – вздохнула Ольга.
«Обе вы… дурынды», – подумала Оксана, решительно направляясь к мотоциклу.
Ничего, сейчас она покажет класс!
Мотоцикл выписывал на воде фигуры высшего пилотажа – на бешеной скорости разворачивался, вставал на дыбы, разве что сальто не делал в воздухе.
Мотоциклом управляла Оксана.
Надя тревожно смотрела на эти кульбиты, ей казалось безумием вот так вот кататься на водном байке, а еще ей казалось, что у Ольги испуганные глаза.
– Оля! Крепче держись! – закричала она.
В то же мгновение мотоцикл сделал очередной резкий разворот, и Ольга, не удержавшись позади Оксаны, полетела в воду.
– Оля! – взвизгнула Надя.
Байк продолжал нарезать виражи – Оксана не заметила, что Ольга упала в воду.
Или сделала вид, что не заметила?..
Ольга хорошо плавала, и, в принципе, в том, что она оказалась в воде, не было ничего страшного, но мотоцикл, на огромной скорости носившийся рядом, превратился в убийцу.
– Оксана! Оксана! Оля, держись! – Надя, подпрыгнув, замахала руками, но Оксана ее не видела. Она лихо рулила, проносясь в опасной близости от Ольги, которая тоже кричала, но ее крики тонули в реве мотора.
– Да что же это… – Надя огляделась вокруг – никаких спасателей и в помине нет, а отдыхающие, которых на этом пляже оказалось не так уж много, занимались своими делами – играли в волейбол, загорали, у многих в ушах были наушники.
Ольга, взмахнув руками, ушла на пару секунд под воду, вынырнула, опять замахала руками, забила ими по воде, опять ушла под воду и снова вынырнула – бледная, обессиленная, испуганная.
Надя побежала к воде…
Плавать она не умела, оставалось только кричать. Она остановилась, когда вода оказалась ей по плечи, и заголосила так, что пляжники наконец обратили внимание на мотоцикл и на тонущую Ольгу.
Кто-то засвистел, кто-то бросился в воду, кто-то начал куда-то звонить. Оксана заметила, наконец, орущую Надю и Ольгу, которая все реже появлялась на поверхности, барахтаясь из последних сил.
Или сделала вид, что только сейчас заметила?
«Слишком много свидетелей для такой преступной невнимательности», – вдруг подумала Надя.
Оксана заглушила мотор и прыгнула в воду. Она очень быстро и ловко подняла Ольгу на мотоцикл, словно та была пушинкой, а Оксана спасала утопающих не первый раз.
Надя почувствовала слабость в ногах, перед глазами все поплыло… Кто-то подхватил ее и поволок к берегу…
Настроение было каким-то… странным.
Вроде бы она побывала на волосок от смерти, и это должно ее угнетать, но угнетало совсем другое…
Осталось ощущение, что Оксана помогла ей нехотя, в последний момент, вволю насладившись ее страхом и мучениями.
– Ей медаль надо дать, – тараторила Надька, рассказывая Барышеву за столом историю чудесного спасения Ольги. – Да, медаль! За спасение утопающих! Тут у вас есть такие медали? У нас-то есть.
Сергей ел, не глядя на Ольгу, хмурился и молчал. Он осунулся, побледнел, руки его заметно дрожали. Ольга с радостью списала бы эти симптомы на сегодняшнее происшествие, но не получалось, не срасталось… Сергей был таким уже больше недели.
– Сама не понимаю, как это получилось, – вздохнула она. – Ладно, с мотоцикла свалилась, не удержалась, так еще и ногу свело! А от ноги все тело как-то заклинило, что ли… В общем, запросто утонуть могла.
Сергей отложил вилку и еще больше нахмурился, так и не взглянув ни разу на Ольгу.
– Ну да! Олька вообще уже ко дну пошла, а Оксана ее – хвать – и вытащила! – Надька жестами продемонстрировала это «хвать», но Сергей даже не посмотрел на нее. – Она молодец! Вот молодец!
– В самом деле молодец, – отрешенно произнес Барышев, глядя в пустую тарелку.
– Да нет, Сереж, она просто чудо какое-то! – горячо воскликнула Ольга. – Она очень хорошая, Оксана, очень!
Ольга больше для себя это сказала… Чтобы неприятные мысли не лезли в голову…
– Храбрая и настоящий друг! – поддержала ее Надежда.
– Оль… – словно не слыша ничего, сказал Сергей, – положи-ка мне еще кусочек ростбифа… или нет! – Он вдруг засмеялся, вытер руки салфеткой и встал. – Хватит, наелся. Я пойду, девочки, мне еще поработать надо. Спасибо.
Ольга с недоумением посмотрела на его удаляющуюся спину. Ей показалось, что муж стал ниже ростом и похудел.
– Нет, я уверена, что у него какие-то неприятности, – пробормотала она.
– Вообще-то, у него жена чуть не утонула, – фыркнула Надя. – Чем не неприятность, скажи?!
Надька встала, потянулась, посмотрела на озабоченную Ольгу и рассмеялась:
– Оль, ну все ж хорошо закончилось! Знаешь, есть поговорка такая – кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
– Ну спасибо! – улыбнулась Ольга. – За перспективы…
Они вышли из дома к бассейну, в котором отражалось звездное небо.
– Макнуться, что ли, перед сном, а? – задумчиво спросила Надя. – Макнусь!
Она быстро разделась и плюхнулась в воду, обдав Ольгу фонтаном брызг.
Все это приобретало масштабы то серьезной болезни, то мелкой безделицы и веселого приключения.
То казалось, что он подлец и предатель, то – что нормальный мужик со здоровыми признаками полигамии. Его словно швыряло – сначала в холодную воду, потом в кипяток.
В общем, он запутался и потерял почву под ногами. От этого стало неспокойно и неуютно жить, а главное, страдала работа.
Он просто не мог о ней, о работе, думать. Он днем и ночью размышлял об одном – подонок он или просто обычный мужик с нормальными рефлексами.
Утром Барышев вызвал к себе кадровика.
– Валерий, скажи, пожалуйста, на фирме есть еще переводчики?
– А что, Оксана не справляется? – перепугался кадровик.
– Справляется, но мне бы хотелось, чтобы переводчик владел не одним языком, – отрезал Сергей.
– Но она владеет! У нее же еще и хороший английский…
Черт бы побрал этот английский. Он должен был догадаться, что это не аргумент.
– Я тебе задал вопрос! – Сергей не нашел ничего лучшего, как прикрикнуть.
– Понятно… – пробормотал совсем сбитый с толку кадровик.
– А если понятно, пришли мне другого синхрониста! А Оксана… пусть поработает с документами.
Кадровик вышел, а Барышев вытер вспотевшие ладони о брюки.
Вот так мы – директорским авторитарным решением по своим рефлексам.
Продержаться бы только подольше… Барышев вздохнул и полез в стол за сигаретами, хотя еще в Москве бросил курить.
– Ну, все, хватит, – скомандовала Ольга детям. – Пора обедать и спать!