Грозовский только собрался позвонить Наде, как она влетела в кабинет – разъяренная, в распахнутой настежь куртке…
– Это что?! – сунула она Диме рубашку под нос.
– Рубашка, – пощупал он ткань. – А что тебя так взволновало, матушка?
– Ты понюхай, понюхай рубашку-то!
Не выражая никаких признаков беспокойства, Грозовский послушно понюхал.
– И что? – ледяным тоном поинтересовался он.
– А то, что духами пахнет! Не моими! Не придуривайся! – Надя размахнулась и швырнула трофеем в Диму. Сорочка повисла на Грозовском, закрыв лицо.
Грозовский под ней тяжко вздохнул и достал из стола шикарный флакон с туалетной водой.
– Понюхай. Этим пахнет?
Надя понюхала.
– Этим. Эта стерва, что, тут у тебя поселилась?! – она задохнулась от гнева и огляделась, словно надеялась застукать пассию мужа на месте преступления, но никакого криминала, кроме пепельницы, переполненной окурками, не обнаружила.
– Послушай, – Дима медленно стянул рубашку с лица, – у меня рекламное агентство, а не ветеринарная клиника. А в рекламном агентстве, да будет тебе известно, на каждом шагу встречаются рекламные образцы. Так вот, это, – он угрожающе ткнул пальцем во флакон, – рекламный образец. Мы его, – Грозовский вскочил и проорал во всю силу легких, – рек-ла-ми-руем! Тут все этим воняют! Даже уборщицы!
– Димочка, Димочка, – попятилась к двери Надя. – Димочка, успокойся. Я все поняла…
– Поняла?! – рявкнул Грозовский.
– Да, да, да, рекламным образцом пропахли даже уборщицы…
– Ну и хорошо, – Дима бухнулся в кресло и вытер раскрасневшееся лицо рубашкой. – Нервная ты стала, матушка, сил нет. Нужно тебя на курорт отправить.
– Я постираю, Димочка, – Надя выхватила у него сорочку и сунула в пакет. – А на курорт я без тебя не поеду.
– Поедешь! – шибанул он кулаком по столу.
– Поеду, поеду, – пропела она и выскользнула из кабинета с видом нашкодившей кошки.
Грозовский едва успел спрятать образец в стол, как Надькина вихрастая голова опять просунулась в дверь.
– Но только с тобой! – грозно выкрикнула она и скрылась.
– Ну вот что ты будешь с ней делать! – засмеялся Дима. – Ужас, сколько счастья в семейной жизни.
Он закурил и подумал – надо бы и правда Надьке путевку купить, а может, и себе тоже. Работа подождет, а семейное счастье – нет. Его еще укреплять и укреплять…
Поспешно ретируясь из кабинета Грозовского, Надя заметила, как от двери быстро отошли две девицы и деловой походкой двинулись на ресепшн. Подслушивали, поняла она.
– Наша Отелло настроена решительно, – донесся до нее заговорщицкий шепот.
– Да уж, бедный Дездемон! Ужас! Сцена у фонтана! – рассмеялась Ася, обязанностью которой было улыбаться посетителям за стойкой ресепшн.
Девчонки сгруппировались у стойки, оживленно перешептываясь.
Надя решительно направилась к ним – сейчас вам будет сцена у фонтана… Совесть надо иметь – следить, подслушивать и кости мыть жене шефа.
– Привет! – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, поздоровалась она.
– Ой, Надюх! Как ты хорошо выглядишь! – воскликнула Ася.
– Похорошела! Помолодела! – поддакнула Катя.
– А похудела-то как! – сделала контрольный выстрел Настя.
Ладно, оттаяла Надя, в конце концов, если б я на их месте была, то тоже бы такой концерт ни за что не пропустила! Шеф и ревнивая стерва-жена, шоу-биз отдыхает…
– Спасибо, девчонки, – улыбнулась она, пряча пакет с рубашкой за спину. – Ну, как тут у вас дела?
– Ничего, слава богу, у тебя как?.. – Ася потеребила гелевыми ногтями шелковый платок на Надиной шее. – Процветаешь?
– У меня все отлично.
– Сын растет? – спросила Настя, просканировав Надину располневшую фигуру, ненакрашенное лицо и остановив взгляд на новых бриллиантовых сережках, подаренных Димой неделю назад в ответ на ее заявление, что «он ее в упор не видит».
– Растет, – вздохнула Надя, тряхнув головой, чтобы закрыть вызывающе крупные бриллианты гривой волос. – Большущий вымахал.
– На кого похож?
– На рекламу детского питания. Мордатый. Щеки со спины видать.
– Разговаривает? – спросила Катя.
– Вовсю, – Надя рассмеялась, вспомнив «разговоры» Дим Димыча. – Смешно так… Ой, цитоцек! Мозно мамухать? Это вместо понюхать…
Девчонки дружно расхохотались, а Надя с тоской подумала – как же она соскучилась по работе! По своему кабинету, по вечным проблемам и болтовне на ресепшн.
– Все слова у него перевернутые. У нас сундук стоит старинный, так он его кудюга называет… А вчера вообще умора… – Надя замолчала на полуслове, заметив, как почти двухметровая девица в мини, на шпильках, с макияжем кинозвезды, получающей Оскара, заглядывает во все кабинеты и что-то записывает в блокнот.
Девица шаталась по агентству, как у себя дома, походкой, которой завоевывают подиумы. Она была стопроцентно во вкусе Грозовского – длиннющая, худющая и беспардонная.
– Это кто еще такая? – сглотнув, спросила Надя, чувствуя, как пересохло в горле от нового приступа ревности.
– Это? Наш новый офис-менеджер, – ответила Ася.
– Вместо тебя взяли, – уточнила Катя не без легкого злорадства.
– А ты не знала? – похлопала нарощенными ресницами Настя.
Девица, заметив Надю, остановилась и что-то спросила у проходившей мимо бухгалтерши. Та, очевидно, дав ей исчерпывающую информацию, пошла дальше, а офис-менеджер уставилась на Надю с нескрываемым удивлением.
«У такого красавца такая жена?» – отчетливо прочитала Надя в ее округлившихся глазах.
Она ринулась в кабинет Грозовского. Пинком открыла дверь.
Дима по ее виду понял, что лучше молчать. По крайней мере, первые десять секунд.
Надя схватила переполненную окурками пепельницу и сунула ему под нос.
– Это что, я спрашиваю?!
– Пепельница, – покорно ответил Грозовский.
– Почему полная?
– Курю много.
– А офис-менеджер тебе на хрена?! Завхоз то бишь! Для красоты по офису шляется?! Почему пепельницы не моет?!
За спиной дышали – подслушивали девчонки, еле сдерживая раздирающий их смех.
Грозовский вздохнул, встал и, сграбастав Надьку в объятия, всерьез и надолго принялся ее целовать.
При этом он показал фигу девчонкам, которые поспешно закрыли дверь.
На базаре было всегда так – сначала Ольга испытывала эйфорию от бесконечных рядов ярких экзотических фруктов, но потом, отдавая водителю очередную покупку с экзотическим названием, думала: «Господи, ну куда мне все это, все равно не съедим…»
Вот и сейчас, передавая Саше несколько свежих мангостинов, она поняла, что больше всего на свете хочет соленый огурец – хрустящий, с пупырышками, чтобы из холодильника, и обязательно из банки рукой…
Ольга остановилась и огляделась. Здесь такой точно не найти. Хотя, казалось бы, нет только птичьего молока.
– Чем-то помочь, Ольга Михайловна? – спросил Саша.
– Саш, а где тут можно купить…
– Здравствуйте! – перебил ее грудной низкий голос.
– Здравствуйте, здравствуйте! – оборачиваясь, Ольга уже знала, кого увидит.
Оксана стояла перед ней в молочного цвета брючном костюме, открытых сандалиях без каблуков и держала в руках какой-то пакет.
Странно было видеть ее без шпилек, без макияжа и с пакетом вместо крохотной сумочки.
«Все равно очень красивая», – невольно подумала Ольга.
– Хозяйничаете? – кивнула Оксана на большую корзину в руках водителя.
– Да. Вот, на базар вырвалась… Все-таки какое-то развлечение.
– Не самое лучшее, наверное, – грустно усмехнулась Оксана.
– Ну, почему, интересно, – Ольга хотела рассказать о своем желании найти соленые огурцы, но передумала. – Диковин полно всяких разных. А главное – жутко красиво.
– Да, с этим здесь полный порядок. И с красотой, и с жутью.
Какая-то она была сегодня другая – эта переводчица. Не такая блистательная. Усталая. И немного желчная. Это не шло ей, лишало очарования и загадочности – ее главного козыря и оружия.
– А ведь я ждала вашего звонка! – только чтобы поддержать разговор, сказала Ольга.
Идея просить уроки тайского сейчас показалась ей неудачной – ну чего ради заставлять человека работать в свободное время? Вон какой у нее измученный вид.
– Вы не поверите, но я именно сегодня собиралась позвонить! – Оксана натянуто улыбнулась и оглянулась – будто хотела сбежать.
– Поверю, поверю, хотя вы наверняка обманываете! – Ольга опять чуть не рассказала про свой бзик на соленые огурцы, но удержалась – Оксана явно была не расположена к беседе.
– Ладно, ваша взяла. – Переводчица виновато склонила голову. – Замоталась. Но звонить собиралась. Это правда. Не сегодня, но вообще…
– Как-нибудь, когда-нибудь, – закончила за нее Ольга. – Понятно.
– Какая вы! Просто Эркюль Пуаро. От вас ничего не скроешь.
– А вам есть что скрывать?
– Сейчас подумаю… Нет! Я рассказала все, что знала, господин следователь!
Они рассмеялись вместе, как тогда, в гостиной, потому что в этом словесном пинг-понге было что-то свое, родное, московское. Саша тоже заулыбался, обнажив обаятельную щербинку на верхних зубах. Они пошли к выходу с рынка, с трудом пробираясь сквозь толчею. Саша прокладывал путь, и минут через пять им удалось добраться до парковки.
– О нашем уговоре не забыли? – рискнула напомнить Ольга. – Поболтать в кафе.
– Конечно, помню. Давайте завтра. – Оксана задумалась. – Завтра у меня почти свободный день. Буду занята недолго, так что мы с вами можем посидеть в уютном местечке, как договаривались. Посидим и поболтаем. Я ведь и в самом деле собиралась вам звонить сегодня. Погодите-ка… – Оксана открыла шикарный красный кабриолет «Мерседес», бросила на сиденье пакет и достала из бардачка пухлый ежедневник. – Вот, смотрите, что тут написано?
– Ольга Барышева. Позвонить, – вслух прочитала Ольга крупную запись на последней странице.
– А число какое?
– Сегодняшнее. – Ольга расхохоталась. – Ну вы и хитрюга!
– Со мной опасно иметь дело! – подмигнула Оксана. – Я страшно коварная! Значит, договорились? Завтра в двенадцать?