– Что? – уточнил он.
– Ну… – Погодин, взяв себя в руки, все-таки нажал на селекторе кнопку вызова секретарши и сделал равнодушное лицо. – Я хотел сказать, Ольга Михайловна продолжит работу над рекламной кампанией нашего совместного проекта?
«Все, что ты хотел сказать, ты уже сказал, братец, – усмехнулся про себя Барышев. – Так вот почему Ольга нервничала… И почему не поехала!»
– Давайте сначала подпишем договор, – не скрывая откровенной усмешки, предложил он. – Пока «совместный проект» существует только на словах. А рекламой будет заниматься «Солнечный ветер». Но вот кто лично – они сами решат.
Погодин покраснел и замешкался, когда зашла секретарша – такая же стильная и дорогая, как все в «Питер Ренессансе».
– Два двойных эспрессо, – самостоятельно распорядился Сергей.
Он любил диктовать свои правила.
В агентстве праздников «Улыбка» Наде даже рассказывать про косметику ничего не пришлось.
Едва заметив ее сумку с фирменным логотипом, девушка на ресепшн крикнула:
– Девчонки! «Глэйм»!
Из кабинетов, договаривая на ходу по телефонам, валом повалил весь женский персонал фирмы. Они окружили Надю, взяли в кольцо – потянули руки к вожделенным флаконам и тюбикам.
«Можно было и три сумки взять, – подумала Надя. – Все разлетелось бы».
Ей нравилась эта толкотня, и девчонки все нравились – яркие, веселые, от них и правда праздником веяло. И голова кругом пошла от радостного гомона.
– Ой, это все?! Мне еще такая же помада нужна – для подруги!
– А мне тушь еще одну привезите! Синюю!
– Катя! Галя! – рявкнул грозный начальственный, но жизнерадостный голос. – Что у нас с «Продо»?
К ресепшн подошла высоченная дама в бордовом брючном костюме. При ее появлении девчонки притихли, но не испугались – видно было, что в коллективе, несмотря на строгую субординацию, сложилась вполне дружеская обстановка.
– Нина Алексеевна, – вразнобой загалдели девушки. – Мы работаем! Только рук на все не хватает!
– Я вижу, – хмыкнула гренадерша, забрала у одной из девиц помаду, деловито выкрутила ее из тюбика и приложила к костюму, сверяя, видимо, гармоничность оттенков.
– Я, наверное, не вовремя… – улыбнулась Надя.
Ей отчего-то все так нравилось в этой «Улыбке» – и яркие девушки, и галдеж, и хохот, и Эйнштейн на стене, показывающий язык, и даже директорша, которая только старается казаться суровой, а на самом деле еле сдерживает улыбку при виде всей этой кутерьмы с кремами, духами, помадами…
– Да подождите вы! – схватила Надю за руку Нина Алексеевна и все-таки сменила грозное лицо на широкую улыбку. – Хорошо, что пришли! У меня вся косметика закончилась, а в магазин выбраться времени нет!
Все засмеялись, и Надя тоже, и Эйнштейн на стене как-то особенно дерзко и необидно дразнился, пока с Надей расплачивались за покупки.
– Девочки, «Продо» очень важный заказчик, – проворчала директорша, нахмурив подведенные брови и забирая последний непроданный ночной крем. – И еще мне привезите скраб абрикосовый и… Вика, может, тебе не нужна эта помада?
– Нужна!
– Девочки, работать надо, работать!
– Нина Алексеевна, мы даже не знаем, с чего начинать! – захохотала Вика, не пожелавшая уступить помаду начальнице.
«И правда, агентство праздников, – подумала Надя. – Вот бы… где работать!»
– А кто должен знать? – возмутилась Нина Алексеевна, глядя в круглое зеркало пудреницы и увлеченно подкрашивая губы.
– С идеи надо начинать, – посоветовала Надя. – С креатива, как говорят рекламщики. Вы же праздники организуете? А сейчас лето… Лето – вообще сплошной праздник! Да хоть пикник своему заказчику организуйте – уже хорошо!
Даже Эйнштейн, кажется, округлил глаза от неожиданного Надиного предложения. Девушки замерли, глядя на нее, как на гения, а Нина Алексеевна закрыла пудреницу.
– Учитесь! – провозгласила она, обращаясь к сотрудницам. – Сейчас же продумайте мне эту идею! – И, взяв Надю под локоть, отвела ее в сторону, к портрету Эйнштейна.
– Наденька, – прочитала она имя на бейджике. – Надя. Мне кажется, сетевой бизнес не раскрывает ваши таланты. Хотите работать у меня? Начальником… – Нина Алексеевна подняла к Эйнштейну глаза, словно ища у него подсказки. – Начальником креативного отдела.
Надя снизу вверх смотрела то на директоршу, то на Эйнштейна.
«Соглашайся! – услышала она голос Грозовского. – А то фигней всякой занимаешься».
– А вас не смущает, что я не знаю английского? – на всякий случай уточнила она у директорши.
– Да кто его знает-то! – засмеялась Нина Алексеевна. – Не в Англии же живем!
Надя, не удержавшись, показала Эйнштейну язык – знай наших!
– Может, прямо сейчас и приступите?
– А что? И приступлю! По косметике я сегодня план уже перевыполнила, теперь по праздникам буду перевыполнять!
– Пойдемте, пойдемте, – взяв под руку, Нина Алексеевна провела ее в огромный кабинет со стеклянными перегородками, где по телефонам оживленно разговаривали уже знакомые Наде девушки.
– У нас заказчица одна есть – Роза, – доверительно сообщила ей Нина Алексеевна. – Капризная – жуть! Хочет именины свои так отметить, чтобы шоу-звезды обзавидовались! Вон тот стол – твой, и телефончик – тоже. – Она исчезла, оставив Надю в круговерти офисной суеты.
«Ну, ты даешь!» – то ли похвалила, то ли обругала себя Надя, отыскивая в толстом справочнике телефон цветочного салона.
– Алло, «Орхидея»? Агентство праздников «Улыбка». Мне нужны розовые розы. Пятьсот штук!
– А бегонии не подойдут? – поинтересовался прокуренный бас. – Они очень похожи!
– Я понимаю, что они похожи, но нам не подойдут! Потому что именинницу зовут Роза и вся вечеринка строится на теме розы! Если бы ее звали Бегония, я бы с вами не спорила!
В комнате воцарилось молчание, все девчонки смотрели на нее с уважением. Надя подмигнула Вике – знай наших, прорвемся! – и включила телефон на громкую связь.
– А если будут не только розовые? – жалобно переспросил бас. – Можно белых половину, очень даже…
– В общем, так, – перебила Надя. – Либо вы нам подтверждаете пять сотен розовых роз, либо… – Она обратилась к девушкам: – Кто нам сегодня со скидкой предлагал цветы?
– Да кто только не предлагал! – включились в игру девчонки. – Такой заказ выгодный, все телефоны оборвали!
– Так чего я тут «Орхидею» какую-то уламываю?! – громко «возмутилась» Надя.
– Постойте! – взмолился бас. – Будут вам самые розовые розы с самыми большими скидками! Дайте полчаса!
– Вот так бы давно! – фыркнула Надя. – Тридцать минут у вас есть. Та-ак… – нажав отбой, она оглядела свой стол. – С розами разобрались, теперь займемся…
– «Продо»! – подсказала ей Вика, пододвигая папку. – Вот тут все материалы.
– Устроим праздник по высшему разряду. Итак, начнем совещание, девочки. Нужно решить, где будем закупать продукты!
Девицы послушно расселись за столы и подобострастно уставились на Надю.
«Ну, ты даешь! – опять подивилась себе Надя. – Димочка, что со мной?»
Грозовский промолчал.
Надя знала – он молчит, когда обдумывает что-то важное.
Барышев прилетел из Петербурга в приподнятом настроении, поцеловал ее и безмятежно сказал:
– Правильно, что не поехала. Сам в два счета управился. Как тебе мой подарок?
Неужели ничего не понял, ничего не заметил? Неужели Погодин ни словом о ней не обмолвился?
– Спасибо, Сережа. Красивая брошка. Только… мне и надеть-то ее сейчас некуда.
– Ничего, вот будем обмывать избрание Юрки мэром, тогда и наденешь!
Он как ни в чем не бывало разобрал чемодан и сообщил, что чуть с голоду в Питере не умер.
И ни слова о Погодине.
А раз ни слова, значит, понял все, догадался…
А если догадался, то почему нет той бешеной ревности, которой он изводил ее в первые годы семейной жизни?
Может – перегорел? Привык? Не чувствует соперника в молодом черноволосом и синеглазом красавце, хотя вчера еще боялся отпустить ее хоть на шаг от себя?! Что происходит?..
В ночь перед выборами Ольга плохо спала – все думала и перебирала варианты ответов на вопрос, почему Сергей так спокоен, так немногословен и невозмутим.
Будильник прозвенел в шесть утра.
– Сегодня выборы, – сообщил диктор региональных новостей.
– Сегодня выборы! – передразнила его невыспавшаяся Машка.
– Понятно, почему мы так рано встали, – проворчал Костик в кровати.
– А вас никто и не поднимал. Спите! – сказала Ольга.
– Ага, спите! – Маша натянула шорты, майку, недовольно тряхнула непричесанной головой. – Да вы топаете как слоны!
В комнату зашел Барышев – голый по пояс, свежий, сияющий, с полотенцем через плечо, – и скомандовал:
– Так, Маша, Костик, не спать! Держать кулаки за дядю Юру! – Он обнял Ольгу, потерся свежевыбритой щекой об ее щеку. – К тебе это тоже относится!
– Это уж само собой! – усмехнулась Ольга. – Потому что, если твой Юрка не выиграет, мы тут до следующих выборов зависнем.
– Не зависнем! – Он довольно расхохотался. – У Юрки нет выбора, он должен победить! Оль, мои новые носки с биркой, я помню, они здесь лежали…
Сергей начал перерывать шкаф.
– Сережа! Ты в Питер их брал! Если только бирку не оторвал…
– Точно. – Он замер, весело глядя на Ольгу. – Я носил там носки с биркой! И договор в них подписывал!
Почему он ее не ревнует?.. Не срывает в бешенстве со стены картину? Не говорит, что «Питер Ренессанаса» с его директором в их жизни больше не будет?!
Неужели ему плевать, что серебристый «Мерседес» с «крыльями чайки» догоняет ее на трассе только для того, чтобы еще раз – последний, – Егор на нее взглянул?
– Паспорт, пропуск, деньги… – прыгая на одной ноге и надевая носки, бормотал Сергей. – Только бы ничего не забыть!
Перед тем как выйти, он поцеловал ее как ни в чем не бывало, и в этом поцелуе было столько привычки, что Ольга невольно вспомнила страстно подхватившие ее руки Погодина.
«Мерседес» летел по шоссе со скоростью сто сорок километров в час.