Он что…он передумал брать меня себе? Сердце подпрыгивает, по рукам бегут холодные колючие мурашки.
В ответ он запрокидывает мою голову, подстраивая под себя. Склоняется и тянет своими губами мою нижнюю губу. Потом надавливает большими пальцами на подбородок, заставляя приоткрыть рот, и накрывает его своим.
Жестко и глубоко. О, он это умеет.
У меня подкашиваются колени, поэтому я вынуждена схватиться за его предплечья.
Как же давно это было. Только он целовал меня так. Будто у меня во рту кто-то карамель разлил и его языку нужно собрать всё до капельки. Он целовал меня так, будто хотел съесть.
«Ага, целовал, пока не бросил», — ехидничает моё подсознание.
«Пошло ты», — советую ему, кладя руки на твёрдую широкую грудь. Провожу ими вниз по его животу.
Меня так возбуждает его тело. Даже в одежде. Я хочу окунуться во всю эту силу. Закутаться в неё.
Он толкает меня к стене, целуя моё лицо. Кусает мой подбородок. Одной рукой упирается в стену, второй ловит мою руку и опускает на свою ширинку. Сжимает наши пальцы вокруг своего твёрдого члена. Проводит моей рукой вверх и вниз по себе, будто показывая, как он хочет, чтобы я его трогала.
Он такой большой.
И горячий.
Даже через брюки.
Низ живота сводит чувственный спазм. Неужели, это мне? Это для меня?
— Мамочки… — смеюсь нервно, закрывая глаза. — Ты…стал ещё больше?..
— Вряд ли… — приглушенно отзывается Благов, толкая свои бёдра навстречу моей руке.
Он оставляет её без присмотра и стягивает с моих плеч пиджак. Снова обхватывает руками мою шею, заставляя смотреть на себя. Смотрю, полуприкрыв глаза, нащупав его головку. Паша шумно выдыхает, и его каменный стояк дёргается в ответ. Я опять улыбаюсь, потому что уверена — он сделал это специально.
Благов вдруг становится крайне серьёзным и просит вкрадчиво, глядя мне в глаза:
— Говори мне всё. Если тебе что-то не понравится, или захочешь, чтобы я что-то сделал. Просто сразу скажи мне об этом.
— А если…мне что-то понравится?.. — пытаюсь быть шутницей я, но голос такой хриплый и язык заплетается.
— Если понравится, я пойму, — говорит он так же серьёзно, игнорируя мой несмешной юмор. — И не стесняйся меня, КАтёнок. Я хочу тебя. Мне нравится твоё тело, твой запах. Просто расслабься и будь собой. Поняла?
— Я…да… — заикаюсь в ответ, трепеща от его прямолинейности.
Это самое прекрасное из того, что мне когда-либо говорил мужчина. Звучит жалко, я знаю, но это действительно так.
Сжимаю в руке его яички, на что Благов слегка прикрывает глаза и хрипло спрашивает, целуя мою шею:
— У тебя давно был секс?
Касания влажные и горячие.
О, да…
Это мне нравится.
— Ну…эээ… — пытаюсь решить, как лучше ответить на его вопрос.
— Соображай быстрее… — требует он, поднимая голову.
Смотрит мне в глаза и накрывает мою грудь ладонью через платье. Сжимает её, демонстрируя в действии выше озвученные принципы. Снова сжимает, обводит пальцем затвердевший сосок.
Откидываю голову назад, роняя веки. По телу проходит дрожь. Облизываю пересохшие губы и говорю, вновь глядя на него:
— Эмм…два…эмм…года?
Карие глаза округляются и смотрят на меня недоверчиво. Впервые с момента нашей судьбоносной встречи вижу у него такое дурацкое выражение лица.
Убираю руку от его ширинки и прижимаю ладонь к стене. Чувствую, как начинают гореть щеки. Отворачиваюсь и хмурюсь, изучая потолок.
Он абсолютно белый.
Паша прижимается своим лбом к моему и спрашивает, поглаживая мою щёку ладонью:
— Тебе не понравилось?
Закрываю глаза и судорожно выдыхаю.
Что я должна ответить? Что у меня был только один мужчина, и я его подсознательно сравнивала с другим мужчиной, в то время как тот другой мужчина даже не вспоминал обо мне? Для Благова это такая дичь, что он даже вообразить такое не сможет. Наш с Ваней секс был пресноватым, потому что я сама выстроила между нами невидимый барьер.
Теперь я, и правда, чувствую себя идиоткой.
— Я не хочу об этом говорить… — отрезаю тихо-тихо, но твёрдо.
— Тебя…кто-то обидел? — спрашивает он, напрягаясь после небольшой паузы. Поднимает голову и смотрит на меня хмурым пристальным взглядом.
Мать природа меня обидела, тем, что сделал такой мечтательной дурой.
— Да нет же! — восклицаю я досадливо и, закрыв глаза, прошу. — Можем мы просто продолжить и всё?
Несколько секунд он дышит рядом. Я упрямо жду, сжав губы. Я больше не скажу ему ни слова о своём прошлом. Оно его не касается. Оно принадлежит только мне.
— Ладно, — снисходительно бросает Благов.
Барин, блин!
— Ой, ну спасибо! — злюсь я, открывая глаза и глядя на него негодующе. Складываю руки на груди, спрашивая. — И куда мне пройти?
Благов снова наклоняется и кладёт руку на стену рядом с моей головой. На губах его ленивая насмешливая улыбка. Поднимаю глаза и смотрю на него упрямо. Он начинает откровенно лыбиться, будто его забавляет мой протест.
— Мы тут до обеда стоять будем? — пытаясь быть наглой, спрашиваю я.
— Коготки спрячь, — смеётся Паша, а потом вдруг берёт и дёргает моё платье вниз, схватив его пальцами за вырез. Ахаю, разводя руки от неожиданности. Бретельки мгновенно рвутся, и оно оказывается на полу, скользнув по мне, как ветерок.
Потрясённо смотрю на Благова, он смотрит на моё тело. Несколько раз моргает, потом начинает ржать, запрокинув голову. Я закрываю лицо ладонями, чтобы не умереть на месте со стыда.
— Как же это в твоём стиле… — вздыхает он, просовывая пальцы под широкую резинку моих белых стрингов из полухлопка с весёленьким принтом в виде человечков и зверюшек, которые ВООБЩЕ никак не сочетаются со сногсшибательным роковым платьем и золотыми туфлями на восьмисантиметровых каблуках.
Единственное, с чем эти трусики сочетаются, это мои рыбьи мозги.
— У тебя ещё такие есть? — спрашивает Благов хрипловато, невзначай проведя костяшкой пальца по моей промежности прямо через трусики, задев при этом все нервные окончания, которые только можно было задеть.
— Есть… — пищу я, вздрагивая и сжимая бёдра.
У меня таких десять штук с разными картинками. Это набор, которым я поощрила себя к восьмому марта. Ему что…понравилось?
Паша убирает мои руки от лица и наклоняется, обхватив мою талию ладонями. Это тёплое крепкое кольцо посылает по коже искорки. Он целует меня между грудей, а потом захватывает губами сосок, одновременно просовывая пальцы в мои развесёлые стринги, сжав при этом мою попу второй ладонью.
— Пфффф…ааааай…ммммм… — бормочу я, пока глаза закатываются к затылку. Хватаюсь руками за его плечи, откидывая голову. Он прижимает меня ближе, чтобы было удобнее. Моё горло покидают стоны, один за другим. Его язык играет с моим соском, а его пальцы… — Аааааааааа…ааааааааааййййй…Пашааааааа…
Обхватывая его голову руками. Он прижимается щекой к моей груди, полностью концентрируясь на работе своих пальцев.
Ору, извиваясь.
Потому что он нашёл мой клитор большим пальцем, а указательный и средний вогнал в меня. Если у меня есть точка G, то Благов и её тоже нашёл.
Дергаюсь, теряя контроль над своим телом, но он крепко держит мою попу, не давая никуда деться.
Мои ноги дрожат, на лбу выступил пот. Давление между ног такое, что я сейчас расплачусь. Чувствую, какая я мокрая. Слышу это. Закидываю на его бедро ногу и хнычу. Я хочу…хочу, чтобы он прекратил…вернее я хочу, чтобы он продолжал…
— Ааааа…ааааа… — из уголков глаз потекли слёзы, пальцы в туфлях поджались так, что я боюсь их никогда больше не разжать.
Со мной раньше никогда так не обращались.
Это ведь…это на грани грубости.
Но, круги, которые его палец выписывает по моему клитору такие осторожные и деликатные, что я понимаю — он следит за собой, чтобы не сделать мне больно или неприятно. Приподняв трёхпудовые веки, я ловлю на себе внимательный почерневший взгляд. Паша увеличивает радиус круга, продолжая жестче…аааа…блин, жестче тра*ть меня своими пальцами.
— Ммм… — стону жмурясь, и упираюсь носом в его щёку.
Когда он достаёт руку из моих трусиков, я уже вся покрыта тонким слоем пота, красная, растрёпанная, липкая и оооочень мокрая внизу. Короче, готовая совершенно на всё самка.
Он предусмотрительно не выпускает мою попу из своей ладони, потому что знает, что я свалюсь на пол. Вместо этого обнимает её второй ладонью, заставляя обхватить свою талию ногами. Я подчиняюсь, безвольно уткнувшись лбом в его плечо. Он кладёт одну руку мне на шею, обхватив её со спины, и целует моё плечо. Несёт меня куда-то.
Я не слежу за дорогой. У меня слишком тяжёлые веки. Просто наслаждаюсь силой его тела, теплом его рук, его запахом.
Я доверяю ему безоговорочно. Ради меня он уволился. Неп хочу копаться в прошлом. Он выбрал меня. Буквально десять минут назад отсёк последние сомнения.
Щёлкнув свет, Паша подносит меня к кровати и опускает поперёк неё, как ребёнка. Всё что я могу сказать о комнате, она очень светлая и в ней минимум мебели. Только кровать, тумбочки с двух сторон и стул.
Паша становится рядом и начинает раздеваться, не сводя с меня глаз. Я тоже не свожу с него своих, чуть повернув голову. Первым делом он распускает ремень и расстёгивает брюки, слегка поморщившись.
Кусаю губу, улыбаясь. Да, наверное тесновато.
Он вынимает ремень из петлиц и бросает его на стул. Оставив брюки в покое, принимается за рубашку. Сначала манжеты, потом пуговицы на груди. Слежу за движениями его рук и длинных пальцев. Покончив с пуговицами, он снимает рубашку и бросает её на стул, вслед за ремнём.
Все его движения такие чисто мужские, несмотря на плавность.
У меня сосёт под ложечькой, потому что он потрясающий.
Он очень хорошо подкачан. Значительно больше, чем раньше. Мышцы и кости. Мне кажется, у него изгибов больше, чем у меня. Точно больше.
Грудь рельефная, живот плоский. На руках отчётливо проступают бицепсы, на животе небольшой намёк на кубики, тёмная дорожка волос убегает вниз от пупка, а параллельно с ней длинная тонкая вена, которая тоже скрывается за поясом его чёрных боксёрок.