В раздумьях: через десять дней
Когда Саи узнала, что она нам неродная сестра, она была шокирована. Я не могла принять, что когда-то мать смогла с легкостью отказаться от нее. Вдобавок, когда позже она узнала, что ее 18-летняя сестра — проститутка, она была сломлена. Эта новость разрушила остатки ее самоуважения. Эти страдания выгравированы на ее татуировках на спине и на колечке в языке с внутренней стороны. Все ее отклонения были заметны по ее поведению: употребление Ябы, уход из школы, беременность. Пережитые чувства помогли ей лучше понять мою позицию. Она меня понимает даже лучше, чем Иинг, моя кровная сестра.
Теперь Саи не заботится о своем малыше. Она отдала его своей кровной матери. Как могла молодая женщина доверить своего ребенка той женщине, которая несколько лет назад пыталась убить своего собственного ребенка. Я думаю, что она в силу своего возраста не умеет любить детей и не готова учиться делать это. Она думала, что заставит свою родную мать любить этого ребенка, так как не дополучила свою долю любви. С другой стороны, я считаю, что ее мать воспитывает этого ребенка только из-за того, что Саи каждый месяц посылает ей деньги. Она мне запретила покупать подарки для своей племянницы. Она даже на руки не брала своего ребенка. Она не хочет дать ни капли любви своему ребенку, так как в свое время мать поступила с ней также.
Недавно Саи потеряла свою работу на креветочной фабрике, так как ее бойфренд постоянно приходил к ней. Незадолго до этого, его выгнали с работы за препирательства с начальством. Она жила в маленькой комнате и почти отчаялась найти себе работу, поэтому она выбрала простой путь: она подделала диплом о высшем образовании. Она научилась этому, когда сидела в тюрьме. Немногим девушкам из Исаана удается получить высшее образование. Ее борьба за выживание отличается от моей. Она сделала так, как посчитала нужным. Я горжусь ей. Сейчас у нее хорошая зарплата, 5 500 бат в месяц за 8-часовой рабочий день, 6 дней в неделю. Когда она работает сверх положенного времени, ее зарплата возрастает вдвое. У нее есть страховка, 4 выходных дня в месяц, оплата ланча в столовой компании. Мало, кто может похвастаться такими приятными условиями работы. А все из-за того, что она подделала диплом о высшем образовании. В Таиланде, если следовать правилам и нормам, ничего не добьешься. Мы постоянно ищем альтернативный путь, если хотим чего-то достигнуть.
В июле 2002 года Иинг закончила 12 классов. Она была первой в семье, кому это удалось сделать. Маленький процент девушек из Исаана заканчивает 12 классов. Планы тринадцатилетней девочки по обучению сестер стали реальностью, когда девочке исполнилось 21. Экономика в Таиланде работает лучше, чем государственные экономисты. Мне удалось вытянуть семью из нищеты, и я сделала это в одиночку. Мне не удалось накопить капиталы, все капиталы я вложила в сестер. Я уберегла своих сестер от моей судьбы. Никто мне никогда не скажет: «Твоя сестра — проститутка». Я сделала то, что намеревалась сделать и мне это удалось.
Иинг в центре с одноклассницами
Обе мои сестры жили со бойфрендами. После физических и словесных унижений они решили расстаться с ними. Они стали жить вместе. Я помогла Иинг с колледжем. Моя мама была против дальнейшего обучения Иинг. Она хотела, чтобы сестра быстрее пошла на работу и стала посылать деньги моей маме. А теперь ей нужно ждать еще 4 года.
Незадолго до отъезда в Англию я съездила к Иинг. Иинг думала, что я продолжу ей высылать те же деньги, что в прошлом, когда я работала в дискоклубе. Она всегда думала, что я ответственна за их обеспечение, и профессия барной девушки мне очень подходила. Она очень хотела, чтобы я продолжала ее поддерживать материально.
Теперь Дейв платит за ее колледж. Он купил ей мотоцикл, такой же, какой он мне подарил, когда я вернулась из Швеции. Понимала она или нет, но ей очень повезло, что у нее все так сложилось в жизни. Ее единственной целью было поддерживать репутацию: ей хотелось, чтобы ее не воспринимали как девушку из Исаана. В первую очередь она заботилась о своей внешности, которая была безупречна и безгрешна.
Когда я думаю о своих семи годах, проведенных в секс-торговле, мне становится невыносимо больно. Я не хочу такого прошлого. Я отчаянно пытаюсь стереть из памяти разума и моего тела, все, что я делала за эти семь лет. Но мне не убежать. Моя жизнь была очень трудной, поэтому я решилась на такую профессию. Я убеждена, что мне ничего не сойдет с рук и что худшее ожидает меня впереди. Каждый будет жульничать со мной так, как это делала я со всеми моими клиентами.
Паранойя, подобная моей, развивается почти у всех барных девушек. Мы выстрадали каждый бат, который послали домой. Взамен мы не получаем никакой признательности, а чаще совершенную неблагодарность. Мы — изгои своих семей и общества в целом. Мы уверены, что никто нас не любит, и никто о нас не позаботится. Для семьи мы ценны деньгами, а для общества — доходом от секс-туризма.
Психически и физически мы — больные люди. Чем больше я хочу быть счастливой, тем дальше в глубинах моей души возникает чувство, что я не заслуживаю счастья. Мне известно много печальных историй барных девушек, которые после ухода из профессии, так и не обрели счастье. Мало девушек добивается успеха в дальнейшем.
Я одна из немногих девушек, которым повезло уехать за границу. Здесь платят намного лучше, чем в Таиланде и мне не нужно играть в унизительные игры на кроватях в мерзких отелях. Но я не хочу сказать, что это было легко. Перемена мест, страны, культуры и поиск нормального места работы были для меня настоящей борьбой за выживание. Время от времени я теряла работу, затем находила другую и так далее. Каждый день я убеждаю себя, что я — достойный человек с присущими только мне талантами. Я сильная и знаю, чего хочу, чтобы достигнуть успеха.
Если бы меня однажды спросили, как я вижу свое будущее, я бы ответила, что хочу стать образцом для многих молодых девушек. Я хочу, чтобы они знали, что смогут выжить после ухода из секс-торговли. Нужно только сделать смелый шаг. Нужно, чтобы кто-нибудь просто им сказал об этом. Им нужно внушить, что у них много достоинств и что они должны себя уважать только из-за того, что существуют. Эта вера не присуща исаанской культуре. Каждая девушка должна понять, что продажа тела — далеко не единственная профессия для самоутверждения, и, если она поверит в свои силы, она сможет доказать свою ценность другим способом; самое главное, чтобы она поверила. Я могла бы помогать таким девушкам.
Если я могу себя в этом уверить, то и смогу их тоже. Кто продуктивнее всех сможет поговорить с ними? Кто лучше всех знает о жизни проститутки, если не сама проститутка? Тот, кто действительно выбрал и прошел этот путь, выстрадал свою судьбу, может оценить пропасть, в которую они попали.
Я прошла долгий путь из нищей, грязной деревни в Убоне к рафинированной Европе. Я жила в Щвеции, Швейцарии, Германии и Англии. Я жила и пережила ночные кошмары. Теперь я намерена идти к своей мечте. Я знаю, что значит быть ценным сотрудником. Я хочу помочь другим молодым девушкам почувствовать то же самое. За 10 лет я получила неповторимое воспитание. Я много делала и многому научилась. Передо мной была вся жизнь. Мне было только 24 года.
Глава 17Я никогда не знаю, когда это случится со мной
Я зашла в один местный бар, куда я обычно ходила, когда получала зарплату. Я любила ходить одна; мне нравилось, когда мужчины бросали на меня взгляды. Я села за стол, заказала выпить и через некоторое время ко мне подошли двое мужчин. Они меня сразу же заметили и «были на крючке». Я очень обрадовалась. После двух или трех фужеров вина мне понадобилось выйти в дамскую комнату. Я сказала им, что скоро вернусь и оставила свою сумочку на столике.
По возвращению я не нашла ни своей сумочки, ни мужчин. Я посмотрела вокруг, подумав, что они просто пересели за другой столик, а они просто исчезли. Я спросила у других людей, сидевших рядом, но они ничего не заметили. Я была шокирована, напугана и травмирована. Я думала, что привлекла их своей внешностью, а оказалось, им нужны были мои деньги. Что за невезение!
Я начала спрашивать всех. Я была немного взбалмошной и говорила на повышенных тонах. Я не только потеряла свою сумочку, но и потеряла мой телефон, адресную книгу, банковскую книжку и все, что обычно молодая девушка носит с собой в сумочке. Я спросила у менеджера, видел ли он этих мужчин. Он ответил отрицательно и посоветовал позвонить в полицию. Я сказала ему, что не могу, так как мой телефон украли. Я не могла позвонить. Через некоторое время он сам набрал полицию. Но когда они приехали, они арестовали меня. Да. Меня! Он им позвонил не из-за кражи моей сумочки, а из-за того, что я наделала много шума. Я думала, что он хотел помочь мне. Оказалось, я ошиблась. Я снова стала жертвой.
Там были два офицера полиции: мужчина и женщина. Сначала они поговорили с менеджером, а потом со мной. Они сказали, что я под арестом. «Почему вы не ищите мужчин, которые своровали мою сумочку?» — спросила я. Женщина-офицер попыталась надеть на меня наручники. Когда она приблизилась, я отпрыгнула назад и, что есть силы, укусила ее, затем ударила ее так, что потекла кровь. Она закричала от боли. Я сразу же поняла, что ей нужна будет медицинская помощь.
Женщину забрали в больницу, а меня в тюрьму. Там я провела ночь. На следующий день я уже была на суде и извинялась за свои действия. Когда я извинялась, я была все еще в ярости, так как ни один человек не сделал ни малейшего усилия, чтобы помочь мне найти людей, которые меня обворовали. Это Англия, это не Таиланд. Мне назначили еще одно слушание в суде. Я послала цветы женщине-полицейскому и письмо с извинениями.
Мы ждали продления моей визы, но я не думала, что это займет так много времени. Я готова была ждать столько, сколько понадобится: мое будущее зависело от этого. После десяти лет несносной жизни я готова была подождать еще немного, чтобы получить постоянное место жительства в европейской стране.