— Приятно видеть вас вновь так скоро, герцог Даренгарт, — приветствовала меня Нирелла. Она вышла навстречу, следом за ней шел слуга. Однако маркиз не показался на глаза. Я счел это подозрительным. Нирелла пояснила:
— Сегодня у моего брата внезапно случился приступ вдохновения. В такие моменты он забывает обо всем, запирается в своем кабинете, не ест и не пьет, если за ним не проследить.
— Он сам пишет пьесы? — заподозрил я. Нирелла просияла, вновь удивив отсутствием даже налета наигранности.
— Выходит, я зря пришел. Ваш брат написал приглашение и свалил на вас заботы о госте.
— Это приятные заботы! — чуть поспешно заявила Нирелла и тут же мило смутилась. Я предложил ей руку, и мы отправились гулять по саду.
— Пьесу про Гарета и Олиень тоже сочинил ваш брат? — спросил я.
— Он очень трепетно отнесся к истории нашего города. Знаете, есть те, кто недолюбливает моего брата именно за уважение к традициям, а еще — за его талант. Не удивлюсь, если убийство бедного Вервуса было местью за успех.
Ах да, неудачливый актер, который ушел от деспотичной графини к мягкому маркизу в поисках лучшей доли.
— А среди злопыхателей есть те, кто способен на подобное?
Нирелла вздохнула.
— Не удивлюсь. Те, кто не ценит искусство, скорее всего, понимают лишь язык жестокости. Таким не составит сложности убить человека, пусть весьма одаренного. Для простолюдина, но все же.
Мы остановились на мостике. Ниреллу как будто привлекло движение черных лебедей по воде. Слуга почтительно замер у самого моста, не приближаясь к нам.
— Как продвигается ваше собственное расследование, герцог? — спросила маркиза. — Сначала исчезновение Эльды Терру, а потом на вас самого напали. Ирвен рассказал мне, я сильно переживала.
— Благодарю, но меня не так легко запугать, маркиза.
— О, прошу, зовите меня Нирелла. Смею надеяться, мы с вами уже достаточно знакомы и вы не сочтете эту просьбу за фамильярность…
Я промолчал, и Нирелла приняла это за согласие.
— Так вы не сыскали следа Эльды Терру?
— Пока нет. Но обязательно найду, — твердо сказал я. Кажется, это слегка расстроило девушку.
— Вы действительно невысокого о ней мнения.
— Она недостойна моего брата, эта девица! — с жаром заявила Нирелла, но уже через мгновение взяла себя в руки и улыбнулась.
— Брат для меня все, герцог. Я не могу спокойно смотреть, как он рушит собственную жизнь, идя на поводу у эгоистичной ингриганки.
— А вы уверены, что ваш брат сейчас дома? — внезапно спросил я. Нирелла сбилась с мысли.
— О чем вы?
Да, о чем же я? Маркиз внезапно счел удачным пригласить меня на ужин в свой дом, но внезапно заперся в кабинете. И все это — как-то подозрительно совпало с возвращением настоящего Мура. Оруан знает о случившемся? Или он просто обнаружил пустой храм и выманил меня из таверны, чтобы проверить, как обстоят дела? Я подумал о Шарлотте. Об оставшемся с ней и Муром Армиле. Он ведь был прав тогда, на кладбище: наблюдатель есть наблюдатель. И чего стоит его слово?
Но если Оруан все подстроил, какова роль бургомистра Одэ? Следил ли он за мной с самого обеда лишь по собственному почину или это намерение проконтролировать меня в угоду общей цели? Черная Башня и возможность заполучить смертоносный артефакт… Одэ в неплохих отношениях с графиней Терру, но при этом маркиз охотно приглашает его к себе.
Есть, о чем подумать.
— Просто эта внезапная перемена планов, — пояснил я. — Если у маркиза возникли срочные дела и он оставил вас убедить меня…
— Уверяю вас, с моим братом действительно такое не впервые. Но он гений, поймите. Вы же слышали партии Деспара, согласитесь, они потрясающие. Мне очень жаль, что все так случилось. Но именно поэтому мне сложно представить, что возле него будет посторонняя женщина. Ирвен такой ранимый… А в этом городе у него больше противников, чем друзей. Некоторым не нравится, что раньше почти вся земля, на которой стоит Рутин Яр, принадлежала Оруанам. А есть такие, кто завидует его таланту.
— В городе есть еще драматурги? — подивился я. Нирелла презрительно усмехнулась.
— Нет. Но есть, например, Робертан.
Где-то я уже слышал это имя. Ах да, автор сомнительных романчиков, которые смущают умы юных прелестниц, а также старую госпожу в удушающей горжетке.
— Слышали бы вы его претензии. Хотя бы о том, что Ирвен искажает историю города, чтобы выставить своих предков в лучшем свете.
Надо же, какие нынче пошли романисты… горой за справедливое отражение действительности.
— Открыто высказывать такое маркизу? — удивился я. — Этот Робертан, должно быть, имеет сильных покровителей.
— У него неплохие родственные связи, только потому его еще не посадили в тюрьму. Бургомистру всегда удается договориться с братом. Ирвен даже приглашает этого выскочку на все свои спектакли. Желает показать, что его совершенно не задевают глупые нападки.
— А при чем тут господин Одэ?
— О, просто этот Робертан… никакой не Робертан. В отличие от моего брата, которому нет нужды придумывать себе громкие имена, дабы привлечь к себе внимание, этот человек пользуется прозвищем, под которым и пишет свои легкомысленные историйки. Да еще смеет сравнивать их с высоким искусством… На самом деле, его зовут Гориан.
Хм… снова знакомое имя.
— Деспар Гориан? — уточнил я. Нирелла кивнула.
— Подумайте, явился к нам под руку с какой-то певичкой, которую сыскал где-то в Игорном доме!
Придушенная дама честила племянника бургомистра в его присутствии? Не удивительно, что самого Гориана в высоком обществе я не видел. Зато видел его на месте гибели тезки, возле оранжереи.
Занятно…
— Насколько мне известно, господин Гориан офицер…
— Да, только не так давно из-за скандала его отправили в отставку. И теперь, испортив собственную жизнь, он старается испортить ее и другим тоже… Светлые духи! Разве мы не можем поговорить о чем-то более приятном, герцог? Я должно быть, совсем вас утомила! Идемте, стол уже накрыт. Сегодня нам привезли прекрасное вино…
Армиль ничего не сказал о том, что мне нельзя угоститься вином Оруанов, так что я решил считать, что запрет распространялся только на крепкие напитки из трактира.
Глава IX. Ловушка для помощника
Особняк Оруанов сиял огнями, когда я покидал его. Нирелла выразила надежду, что следующая наша встреча состоится скоро и будет столь же легка и душевна.
Маркиз так и не появился.
В трактир я вернулся затемно. Здесь все было тихо и спокойно. Армиля не было на своем привычном месте. Появившийся из подсобки хозяин сообщил, что Мур пришел в себя и господин лекарь его осматривает.
Я поднялся на второй этаж. Дверь в комнату, где расположили Агата, была приоткрыта. Господин Армиль проводил осмотр не один, с ним у постели Мура находилась и Шарлотта.
Я подошел ближе, остановился чуть в стороне от входа.
…Голос у Мура незнакомый, скрипучий. Слова будто через силу выталкивает из себя. Но при этом — на диво многословен. Можно подумать — изголодался по нормальным разговорам вместо допросов.
— Лотти… ты судишь слишком строго, не зная всех обстоятельств…
Возмущенное фырканье. Она, должно быть, смешно морщит курносый носик, а
Мур смотрит на нее и от этого она злится еще больше. Оба такие предсказуемые!
— Не пойму тебя, — жалобно проговорила девушка. — Как ты с этим живешь? Это ведь… хуже рабства! Так унижать брата…
— Хм… Что, собственно, Дар тебе сказал?
— Дар?
— Герцог Даренгарт. Так что он сказал?
— Что ты принадлежишь ему. С потрохами! И что я… тоже буду принадлежать
ему!
— Хм…
— И это все, что ты можешь ответить?!
— Лотти, мой брат склонен казаться грозным. Так ему проще работать.
— Но он связал тебя клятвой верности! Он мог бы выполнять свою работу, не прибегая к столь низким методам. Ведь ты… правда обязан повиноваться ему во всем?
— В случае прямого приказа, — спокойно соглашается Мур. — Когда бы он ни позвал, я приду. Прости, не думал, что придется вот так тебе об этом рассказать.
Да уж, Мур, тут тебе не повезло. Молчал бы дальше — не выслушивал бы истерики.
— Повелителю я тоже принес клятву верности, Лотти. И если уж на то пошло, перед ликами богов мы с тобой поклянемся друг другу…
Ой-ей! Кажется, у нас намечается еще одна сбежавшая невеста… Скажи же, раздражающий тип, а, синичка?
— Как ты можешь сравнивать?! Нарушив эту клятву, ты не умрешь в тот же момент! Король справедлив и выслушает тебя прежде, чем вынести приговор…
— Лотти, милая, о чем мы вообще спорим? — наконец, озадачился Мур.
— Да о том, что ты мог умереть, даже если бы тебя обманом принудили предать герцога!
Внезапно установилась тишина. Я представил, как они смотрят друг на друга — Шарлотта сжимает кулаки, а Мур прикрыл глаза, утомленный разговором. Первой по обыкновению не выдержала девушка.
— Видишь, тебе нечего сказать! Что может герцог знать о твоих страданиях? Он не имеет перед тобой обязательств равной силы. Ничем не рискует!
— Лотти, — мягко остановил Мур. — Ты ошибаешься.
— В чем же, поясни!
— Дар не брал с меня клятвы верности в обмен на мою жизнь.
— Что? Ты защищаешь его, но я знаю…
— Да, это обычное условие клятвы крови. Но майорат волен выбирать. Ты делаешь из Дара бесчувственное чудовище.
Вот именно, дражайшая Лотта. В то время как я — чудовище очень чувствительное.
— Ты снова меня запутал, — вздохнула Лотта. — И я действительно не понимаю твоего перед ним преклонения. Эта клятва отвратительна, она сделала из тебя раба.
А ты и слышать об этом не хочешь. Я… не смогу этого принять, Мур. Это ты понимаешь?
— Лотти… прости, только не плачь. Хорошо? Прости… вот так, пожалуйста, не плачь. Послушай. To, что тебе известно — лишь часть всего. Клятва — это двусторонняя связь. Если Дару понадобится помощь, я узнаю. Но и если помощь понадобится мне, он тоже будет знать.