— Господин проездом в нашем городе? — поинтересовался он. Я благосклонно кивнул.
— Вы хозяин этой лавки, Леран Тор?
— Истинно так, — он заинтересованно взглянул на меня, не слишком приветливо — на Агата. — Что привело вас ко мне?
Не стал спрашивать насчет украшений. Выходит, понял, что я по другому делу.
— По какому делу?
— Приехал в гости к графине Терру. Мое имя Леторел Даренгарт.
Тор кивнул, как будто его это совершенно не касалось.
— По ее просьбе я пекусь о судьбе пропавшей девицы Эльды Терру.
— Вот оно что, — задумчиво протянул Тор. — Чем же я могу вам помочь?
Мы посмотрели друг другу в глаза. Не очень-то я ему нравился и не стремился он мне помогать. Но препятствовать тоже не был намерен.
Я сел на банкетку. Тор застыл напротив.
— Графиня высказала предположение, что вы имели намерение в отношении ее племянницы.
— Да, мне тоже приходилось слышать эти обвинения.
— Ну, я бы не назвал это обвинением. Я видел портреты предков сей девицы, у нее прекрасная наследственность. Так что сама она наверняка не дурна собой.
— Бесспорно, — отозвался Тор. — Но графиня в каком-то смысле порочит имя племянницы, приписывая ей излишнюю… легкость взглядов.
— Она называет это «ветреностью», — подсказал я.
— Не могу согласиться с этим, — заключил Тор.
— Это означает, что ваши намерения чисты и тверды?
— Это означает, что у меня вообще не было мысли порочить имя Эльды Терру.
Как и намерения жениться. Я, возможно, способен поспорить со старой графиней в богатстве, но не в родовитости.
— Когда это мешало молодым чувствам?
— Господин Даренгарт, я не столь уж молод и способен здраво оценить свои возможности.
Мы снова смотрели друг на друга.
— Значит, Эльда Терру не приходила в вашу лавку?
— Почему же? Приходила по поручению графини. Она приносила ожерелье из старых потемневших камней. Я чистил серебро и восстанавливал магические защитные плетения. Смею надеяться, работа понравилась госпоже графине. Однако Эльду ко мне прислала она сама.
Я кивнул.
— Выходит, она принесла вам ожерелье и более вы не виделись? Откуда же слухи о ваших тайных встречах?
Тор не колебался.
— Нет, после этого юная Терру посещала мою лавку еще дважды. Принесла мне другое украшение. На этот раз просьба была лично ее.
— Что за украшение?
— Жемчужная брошь. Старинная вещь, но не слишком ценная. Серебряная, с чернением. Ковка грубая, а жемчуг хоть и крупный, но деформированный. Не круглый, знаете ли. К тому же, потемневший, почти мертвый. Эльда сказала, что брошь принадлежала ее предкам и хотела узнать, можно ли оживить жемчуг. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть чем-то ей помочь. Мне удалось сделать не так уж много. Даже цвет жемчужинам толком не вернул.
Я кивнул.
— Почему Эльда не сказала об этом тетке?
— Откуда мне знать? — пожал плечами Тор. — Графиня весьма властная женщина. Возможно, Эльда действовала так, желая почувствовать себя самостоятельной девушкой.
Возможно, он и прав. Жизнь под командованием графини Терру, должно быть, утомительна.
— Вы вернули Эльде брошь?
— Да, для этого мы встречались вторично. Я послал Эльде записку. Возможно, это послужило дополнительным основанием для слухов.
— Благодарю за откровенность, господин Тор.
Мы с Агатом покинули ювелирную лавку.
— Вы ему вериге? — спросил Агат. Я покосился на него, и он примолк.
— Кто его знает. Говорит вроде уверенно. Во всяком случае, господин Тор на работе, а не пропадает где-то по неизвестным причинам.
Впрочем, на месте похитителя, который решил остаться в городе, было бы разумно не привлекать внимания. Но Тор сказал, что не имел романтической связи с Эльдой. И, честно признаться, мне сложно представить, как девица при такой тетке могла бы исчезать из дома на свидания… Только когда ходила в лавку. Или выполняла другие поручения тетки. Были ведь другие поручения? На диво доверительное отношение к «ветреной» племяннице — вручить ей фамильную драгоценность и отправить в город…
***
Маркиз Оруан был предельно вежлив и неестественно добродушен. Нашему с Муром появлению он предсказуемо не удивился, и было очевидно, что к разговору он готовился загодя. Маркиз Оруан был заметно моложе Лерана Тора. Еще один щеголь. Роскошный особняк, огромный парк с двумя блюдцами прудов по сторонам от дороги: в одном плавали упитанные белоснежные лебеди, в другом — угольно черные… кажется, дом Оруана занимал добрую половину города. В отличие от Лерана Тора, Оруан определенно не был сторонником умеренности. И средства позволяли ему шиковать. Видно было, что маркиз умеет и любит произвести впечатление.
В доме маркиза было много слуг. А еще — куча излишеств. Вазы, головы диких животных на стенах… В маркизе с трудом можно было предположить любителя охоты. И эти цветы. Везде — в доме, в парке. Какое-то сумасшедшее буйство цвета: бешеные глицинии, безумные розы, я уже молчу о настурциях… Яркие бутоны, сочная, словно после дождя зелень… как будто по вечерам маркиз приказывает тайком подкрасить растительность, чтобы утром впечатлить горожан больше обычного. Стены дома были облицованы темно-серым арверийским мрамором, на портике извивались рогатые змеи и скалились горгульи. Посреди всей этой цветной неумеренности мрачный дом смотрелся откровенно дико.
Родовая магия? Имя Оруана не было мне известно. Но стоило призадуматься…
— Я планировал жениться на Эльде, — сказал Оруан доверительно. — Хоть старуха Терру кичится своими корнями, дать достойное приданое за девушку она не в состоянии. Впрочем, корни все искупают. Легендарная белая кровь, родство с Вендерадами. Отдаленное, разумеется. И весьма сомнительное. Но в Рутином Яру и этого достаточно. А мне неплохо было бы украсить фамильный герб жемчугом.
Я задумчиво взглянул на Оруана. Но он, похоже, не шутил. Белая кровь, ха! По крайней мере, теперь ясно, почему на всех портретах в доме Терру присутствуют жемчужные украшения. Порой люди сами создают себе проблемы, намысливая невероятное.
А у самого Оруана, похоже, есть некое чувство обделенности. Должно быть, горгульи не просто так поселились на крыше его дома. Предки маркиза водили родство с Лоэнринами, не такое близкое, чтобы оказаться в числе приговоренных к смерти, но достаточное, чтобы лишиться своих владений. Даренгарты избежали этой участи лишь благодаря своим заслугам перед короной, особенно во время магической войны… А вот у Оруана своих владений — только поместье да сад, потому и живет он в свободном городе…
Историей Рутина Яра я раньше не интересовался. Знаю только, что, как и большинство других, он получил статус вольного в первое десятилетие после Великой Магической войны. В те времена все жители таких городов обязаны были служить на благо короне вне зависимости от происхождения и богатства. Зато можно было не опасаться карательных магических патрулей, рыщущих по Реллю в поисках отступников и их родни. В вольных городах оседали все, кому посчастливилось спастись от кровавых расправ первых послевоенных лет и дожить до тех времен, когда испуганные люди начали приходить в себя и подсчитали число жертв, прикинув, сколько среди них было действительно виновных…
Вольные города обычно возникали двумя путями. Чаще всего они создавались в послевоенное время на выморочных землях, что остались после казни магов- отступников или конфискованные у их родственников, достаточно близких, чтобы попасть в немилость к королю. Еще бывало, что обычные города просили у короля пожаловать им вольную грамоту в обмен на верную службу… порой, даже повышенные налоги казались облегчением по сравнению с самодурством иных аристократов.
Появление Рутина Яра во владениях Даренгартов тоже логично было считать королевской карой за родство с Лоэнринами. Не удивительно — некоторые мои предки уж очень ревностно хранили память об этом. Вот почти как маркиз Оруан, с показной гордостью, чтобы ни у кого сомнений не осталось. А были для равновесия и такие, кто хотел истребить память о родственных связях с магами-отступниками…
Потомки королевской династии по соседству с наследниками Лоэнринов. Хм. Не это ли истинная причина взволнованного письма Агата?
Да ну, ерунда. Он, конечно, идеалист и мечтатель, но тут явно перегнул палку.
Оруан продолжил:
— Исчезновение Эльды, разумеется, нарушило мои планы.
— Что, как вы полагаете, случилось?
— Разве старуха не сказала вам? Эльда сбежала, — хмыкнул Оруан. — Я бы на ее месте тоже сбежал, пожалуй.
Да, только какой смысл, если тебя уже и так выдают замуж? Или Эльда из тех девиц, которые считают брак клеткой?
— Вот только способ она выбрала не особо умный, — в такт моим мыслям проговорил Оруан.
— Вы не особо уважительно отзываетесь о графине Терру. Вы с ней не ладите?
— Не то чтобы. Она вообще мало кого любит… Но с Оруанами у нее кровная вражда. Мы — потомки Лоэнринов.
Так вот что должны были символизировать змеи… Добрые духи, да рутиноярцы все помешаны на вопросе родства? И я еще могу понять тех, кто жаждет оказаться поближе к светлым легендам, но Лоэнрины…
— Понимаю, нечем гордиться, — снисходительно произнес маркиз. — Но предков не выбирают… Герцог, удовлетворите мое любопытство. Зачем вы на самом деле приехали в Рутин Яр?
— О чем вы? — небрежно спросил я. — Графиня Терру просила покровительства, и я не мог ей отказать. Оруан сжал губы в линию, размышляя.
— И все же, — сказал он, наконец, — бегство девицы с любовником, как это подает графиня, не видится мне достаточным поводом для вашего приезда. Рутин Яр — не ваши владения и… что же вы расследуете здесь на самом деле?
— Вы не считаете Эльду Терру способной сбежать с любовником? — спросил я. Оруан осекся, видимо, сообразив, что оговорился. Но лишь пожал плечами.
— Во всяком случае, я знаю, что у нее ничего не было с Тором, хоть она к нему и бегала. Да я и сам разговаривал с Эльдой вряд ли больше трех раз — и то в присутствии компаньонки. Вот уж кто мог ввязаться в авантюру. Стреляла глазками направо и налево. Не удивительно, что графиня вышвырнула ее из поместья.