В рот взять невозможно, несусветная горечь. Как она умудряется выжить, вливая в себя такое каждое утро?
Александр направляется к выходу, хозяйка семенит за ним, стараясь не отстать.
– До свидания, мадам.
– До свидания, месье. Скажите… Если вы ее найдете, можете дать мне знать? Лора была такой милой…
– Постараюсь, – обещает он.
Совершенно особый момент. Извилистый путь от грез к яви. Медленное высвобождение из снов, сознание стремится взять верх. Тело Лизы в последний раз летит в пустоту и разбивается у ее ног. Только тогда Хлоя просыпается.
Боль опоясывает лоб, как будто тиски сжимали ее череп на протяжении многих часов.
Она садится на край кровати; веки как свинцом налились, ноги ватные.
Он снился ей ночью. Образы уже рассеиваются. Становятся смутными. И скоро погрузятся в мучительные архивы ее подсознания.
Но она прекрасно помнит, что Тень присутствовала в ее кошмарах и разговаривала с ней. Только она уже забыла слова. Зато осталось чувство, что она совсем рядом, ощущение ее присутствия.
Она смотрит на будильник, ей требуется целая секунда, чтобы осознать, что уже девять.
– Черт!
Хлоя кидается в ванную, окунает в воду онемевшее лицо.
В голове стучит, как будто что-то пытается оттуда выбраться. Или забраться вовнутрь. Наверняка тошнотворный результат коктейля из виски с транквилизаторами.
Большой сбор в десять часов с Пардье и высшим руководством. Ежемесячный совет директоров.
Она плюет на завтрак, только проглатывает лекарство, вихрем принимает душ и одевается как по тревоге. Взмах щеткой для волос, и вот она уже сбегает по ступенькам. Подкрасится в машине.
Половина десятого. Еще есть шанс приехать вовремя.
«Мерседес» срывается с места, его чуть заносит на повороте из-за мокрой дороги и большой скорости. Светофоры без всякой жалости раз за разом загораются красным.
Девять сорок пять. Седан выезжает на автостраду.
Через сто метров первая пробка. Вереница стоп-сигналов, уходящая за горизонт.
– О черт! – снова выходит из себя Хлоя.
Кончено: она опоздает. И еще раз выставит себя на всеобщее обозрение.
Коммерческий центр просыпается. Магазины еще не подняли шторы. Только супермаркет открыл свои двери ранним клиентам.
Гомес подходит к справочной стойке, достает свое удостоверение вместо «здравствуйте».
– Мне нужно увидеть кого-нибудь из начальства.
Администратор переводит на него глаза вареной трески.
– Какого начальства?
Гомес вздыхает. Старушкин кофе жжет ему внутренности почище любой сивухи.
– Директора, если вам так понятней. И срочно.
– Директора? Но… его нет. Еще не пришел.
– Ладно, тогда завперсоналом.
– А по какому поводу?
Спокойно, Алекс. Эта несчастная дуреха ни при чем.
Он улыбается, смотрит ей прямо в глаза. Она тут же покрывается мертвенной бледностью.
– Полицейское расследование, душа моя. Поэтому доставьте мне такое удовольствие, позвоните ему немедленно.
Она хватается за телефон, извиняется, прежде чем объявить плохую новость.
Здесь полиция, месье.
Завперсоналом незамедлительно выбирается из своего кабинета, спускается, пожимает руку Гомесу. Рукопожатие вялое, как переспелый инжир. И сопровождается пронырливым взглядом.
– Месье Пастор, заведующий персоналом, – торжественно объявляет он.
– Майор Гомес, Судебная полиция. Ничем не заведую.
Месье Пастор, заведующий персоналом, чуть отступает назад, столкнувшись с такой дерзостью собеседника.
– Чем могу вам помочь?
– У вас есть кабинет?
– Разумеется! – восклицает завперсоналом с улыбкой, которую Гомес находит омерзительной.
Решено: если уж срывать сегодня на ком-то накопившуюся злость, пусть будет этот субъект. Высокомерный, самодовольный. Безукоризненно отглаженная рубашка, чудовищный галстук и начищенные до блеска туфли.
Идеальная добыча.
– Ну что ж, показывайте дорогу, я за вами.
– У вас есть ордер?
Будь он в другом настроении, Александр расхохотался бы.
Но он не в настроении. К тому же скулам и без того досталось.
– Ордер, чтобы пройти в ваш кабинет? А почему не королевская печать?
– Но ведь…
– Ведь что? Я должен задать вам несколько вопросов. Если вы предпочитаете, я могу пригласить вас посетить мою бригаду в симпатичном белом автофургоне с синей мигалкой. У нас его зовут автозаком или мусоровозкой. Ну а мусор для вас дело привычное, верно? Впрочем, как вам будет угодно…
Администратор за стойкой отворачивается, чтобы втихаря прыснуть.
– Хорошо, идите за мной, – капитулирует завперсоналом.
Через несколько минут они уже в пресловутом кабинете, больше похожем на куриную клетку, из которой открывается вид на гигантский дворец сверхпотребления.
– Желаете кофе? – предлагает Пастор, с которого градом льет пот.
– Нет, спасибо. Стоит глянуть на ваш галстук, как меня тянет блевать.
– Вы всегда такой грубый? – возмущается завперсоналом.
– Нет, иногда куда хуже, уверяю вас.
– Понимаю… так чем я могу быть вам полезен?
– Как давно вы работаете здесь? – приступает коп.
– Скоро будет девять лет.
– Отлично. Имя Лора Паоли вам о чем-то говорит?
Завперсоналом напрягает мозги, которые из-за раннего часа пробуксовывают на холостом ходу.
– Уволена около года назад, – добавляет Гомес. – Работала здесь кассиршей.
– Возможно… Я не очень помню.
– А вы припомните, – настаивает майор. – Или найдите ее дело.
– Могу ли я узнать, почему она вас заинтересовала?
Александр чувствует, как последние крохи терпения испаряются из его организма.
– Давайте я вам объясню основной принцип: вопросы задаю я. А вы отвечаете. Это просто, верно? Даже пятилетний ребенок способен понять. Итак, если вы не помните Лору Паоли, принесите ее дело. И побыстрее.
– Не будьте так агрессивны, месье! – встает в позу завперсоналом.
– Я совершенно не агрессивен. Пока. Но если вы настаиваете, за мной не заржавеет.
Он погружает взгляд в бегающие глазки начальника отдела кадров. Пятидесятилетний извращенец с дряблыми щеками и искусственным загаром, который наверняка вдоволь тешится тем, что гоняет свою армию кассирш.
Завперсоналом осознает, что лучше как можно быстрее избавиться от этого грубого субъекта, и начинает торопливо рыться в папках, расставленных в шкафу. Наконец он находит досье Лоры, лежащее в коробке с архивами.
Кладет его на стол, торопливо пролистывает. Гомес понимает, что вся эта суета совершенно излишня. Этот паршивый лицемер прекрасно помнит Лору Паоли, хотя всячески старается уверить его в обратном.
– Да, точно, она отчислена из нашего штата одиннадцать месяцев назад.
– Под отчислена из штата вы имеете в виду, что выставили ее вон… Я правильно перевел?
– Действительно, нам пришлось от нее избавиться.
Можно подумать, он говорит о своей собаке, привязанной к дереву где-то по дороге в отпуск.
– Могу я узнать почему? – продолжает Гомес.
– Увольнение за служебную ошибку.
– Поподробнее, пожалуйста.
Завперсоналом делает вид, что изучает досье. Лишь бы не встречаться взглядом с этими дьявольскими глазами.
– Неоднократные опоздания, неоднократное необоснованное отсутствие, ошибки на кассе.
– Почему?.. С чего вдруг взялись эти опоздания, отсутствия, ошибки на кассе?
– Но откуда мне знать!
– Вы же наверняка вызывали ее, прежде чем выгнать, верно? Вы должны были спросить у нее!
– Может быть… Безусловно. Кажется, я и впрямь припоминаю, что она ссылалась на личные проблемы. Но мы не можем допускать такое. У всех свои личные проблемы.
– Действительно! – насмехается Гомес. – А до этого какой сотрудницей она была?
– Нормальной, никаких претензий, – признает Пастор.
– В деле есть фотография?
Тот кивает.
– Покажите.
Наконец-то Гомес видит лицо Лоры. Красивая шатенка с изумительной улыбкой. Он отцепляет фотографию от досье и кладет себе в карман.
– Мне нужно узнать побольше, – продолжает майор. – Я должен опросить тех коллег по работе, которые были с ней близки.
Завперсоналом становится белым, как его рубашка.
– Придется повозиться, – коварно добавляет Гомес. – Это может занять несколько часов. Если только вы мне не скажете, с кем она здесь дружила. Кто мог бы помочь ее найти.
– Ну… На самом деле мне кажется, что она была очень близка с Амандой… С мадемуазель Жуане, другой нашей кассиршей.
– Она здесь?
– Сейчас посмотрю расписание.
Завперсоналом щелкает мышью, открывает таблицу.
– Аманда… Аманда… Она как раз только что заступила.
– Отлично. Велите ей подняться.
– Невозможно. Она на рабочем месте, вам надо прийти после того, как…
– Велите ей подняться, – повторяет Гомес. – Немедленно.
Пастор на мгновение подумывает, не возмутиться ли подобным поведением копа. Вызвать охрану, выставить его вон. Но в результате решает не доводить дело до скандала.
Следует телефонный звонок, и вскоре вышеозначенная Аманда входит в кабинет. На лице тревога, ей явно не по себе от вызова к этому кровопийце.
Гомес улыбается ей и представляется. Потом поворачивается к завперсоналом:
– Оставьте нас. И, выходя, закройте дверь, будьте так любезны.
Пастор опять собирается запротестовать. Гомес буквально вытесняет его, едва не оттоптав ему ноги. Он надвигается на него, вынуждая отступить в коридор. Потом захлопывает дверь у того перед носом, предлагает кассирше сесть, а сам устраивается в кресле Пастора.
– Расслабьтесь, мадемуазель… Наверняка с ним не сладко, с этим типом! – шутит он, понижая голос.
Аманда робко ему улыбается.
– Это меньшее, что можно сказать! – доверительно сообщает она. – Настоящий фашиствующий ублюдок!
– Итак, я ищу одну девушку, которую вы знаете, она работала здесь… Лора Паоли.