Прикуривая очередную сигарету, майор осознает, что этот извращенец не ищет легкой добычи. Он, без сомнения, любит, чтобы они сопротивлялись, чтобы они сражались до конца. До смерти.
Он любит их красивыми и сильными. Непокорными и опасными.
Уже почти четыре утра, у Гомеса ломит поясницу. Но его боль не имеет значения. Важно только, чтобы Хлоя могла спать в безопасности.
Важно только, чтобы эта женщина вернула себе свою жизнь.
Ведь он свою потерял.
Кто-то стучит в боковое окошко, Гомес просыпается, вздрагивая. Уже светло, на тротуаре стоит Хлоя, кутаясь в большую шаль. Майор выпрямляется на сиденье, опускает стекло.
– Привет, – говорит Хлоя с легкой улыбкой.
У него челюсти свело от холода, жуткая боль словно режет лицо пополам.
– Вы провели ночь здесь?
– Похоже на то, – отвечает Александр.
– Идемте, я сделаю вам кофе.
Он не заставляет себя уговаривать, идет за Хлоей до самой кухни. Вид у нее более спокойный, чем вчера, почти безмятежный. Что совершенно не убеждает майора.
– Я увидела вашу машину, когда открыла ставни. И решила проверить, не умерли ли вы от холода!
– Очень мило. Вам удалось поспать?
– Нет, – признается она, ставя перед ним чашку с кофе. – Вы пьете с сахаром, кажется?
– Да, пожалуйста. И… как вы себя чувствуете?
Она быстро поворачивается спиной. Явно избегает его взгляда.
– Нормально, спасибо.
– Присядьте, – просит Александр.
Хлоя устраивается напротив гостя. Ей дурно, он не может этого не видеть.
– Скажите мне, как вы себя чувствуете, – повторяет коп. – И мне нужна правда, а не ложь.
Она греет руки о кружку с кофе, смотрит в стол.
– Вы наверняка голодны? Сейчас приготовлю вам завтрак.
– Ответьте мне, – велит Гомес. – Завтрак может подождать.
Наконец она поднимает на него глаза, он видит, как дрожит ее нижняя губа.
– Мне плохо. Очень плохо…
Он только хотел, чтобы она доверилась, как будто это что-то меняет.
– Любому было бы плохо на вашем месте.
– Что вы знаете о нем?
– Ничего, – заверяет Александр. – Мне пока не хватает данных, чтобы…
– Вы лжете! – обрывает его Хлоя. – Теперь ваша очередь быть откровенным.
Он отпивает глоток кофе, прикуривает сигарету.
– Вы правы. Но это может вас добить.
Ему, конечно же, следовало подобрать другое слово.
– Давайте же, – решительным голосом требует Хлоя.
– Я нашел женщину, которой пришлось пережить то же, что и вам… Около года назад.
В Хлою словно молния ударяет, Александру кажется, что она сейчас грохнется со стула и разобьется на тысячу осколков. Тысячу осколков прекрасного тонкого белого фарфора.
– Мужчина, которого видела только она одна, но была неспособна описать. Мужчина, который ее преследовал… С точностью до некоторых деталей тот же сценарий.
– Вы хотите сказать, что… что…
– Я хочу сказать, что этот человек не впервые такое делает. Речь не о мести или чем-то еще. Он душевнобольной.
Хлоя задыхается, словно ей что-то попало в горло. Александр молчит, давая ей время переварить информацию.
– И что с ней стало? – после долгой паузы спрашивает Хлоя.
– Она умерла, – сухо бросает Александр. – По официальной версии, покончила с собой.
Хлоя резко срывается со стула, ее заносит, она вцепляется в край раковины.
Гомес сидит неподвижно. Она хотела правды, значит должна ее пережить.
– Вы имеете полное право собрать чемоданы и уехать подальше, – говорит он наконец.
Она не отвечает, все еще наклонившись над раковиной. Он спрашивает себя, ее вырвет или она потеряет сознание. Или начнет скулить…
Потом она оборачивается, смотрит ему в глаза:
– Я не побегу.
– Подумайте хорошенько, – настаивает коп.
– Но вы же его остановите! Вы… посадите своих людей у моего дома и…
– Есть еще одна вещь, которую я должен вам сказать, – прерывает ее Александр. – Я не на службе.
– Как это?
На этот раз глаза опускает он. Признаваться труднее, чем он думал.
– Официально я не веду это расследование. Кстати, официально расследования вообще нет.
– Ничего не понимаю… Объясните! – кричит молодая женщина.
– Я говорил вам о лейтенанте, который сейчас в больнице между жизнью и смертью. Из-за меня. Я втравил его в слишком опасную операцию. Шеф отправил меня в вынужденный отпуск, и я даже думаю, что Генеральная инспекция потребует моей отставки.
Хлоя злобно на него смотрит, словно готова разорвать в клочки.
– Когда я прочел в журнале учета запись после вашего посещения, я отнесся к этому серьезно. Потому что один мой друг, майор, рассказал мне историю, до странного похожую на вашу. И тогда я сказал себе, что кто-то должен вам помочь. Даже если у меня нет разрешения это делать… Вот, теперь вы знаете все. Завтра я должен увидеться с психиатром, к которому обращалась Лора, та молодая женщина, покончившая с собой. Расследуя ее смерть, я стараюсь больше узнать об этом человеке, о его методах.
В конце концов Хлоя усаживается на прежнее место. Потому что ноги ее не держат. В ней кипят ярость, разочарование и растерянность. Сильные эмоции, которые почти перевешивают страх.
Этот коп что, тоже ненормальный? Или он ее последняя надежда?
– Именно поэтому нужно было подать жалобу вчера вечером, – продолжает майор. – Надеюсь, что теперь они откроют следствие. Завтра я зайду к своему начальнику. Изложу все, что узнал, все, что выяснил по поводу Лоры. И надеюсь, он поручит мне это расследование и даст возможность его вести.
– А если он откажет? – спрашивает Хлоя.
– Буду проводить ночи у вас под дверью.
– Это все, что вы можете предложить?
Сколько презрения в ее голосе…
– Больше я ничего не могу. Мне очень жаль.
– А если он появится, что вы сможете сделать?
Сколько гнева в ее глазах. Почти ненависть.
– Если он появится, я с ним разберусь.
– Раз у вас нет полномочий, то по какому праву?..
– Если я отправлю его в больницу или в морг, он больше не сможет к вам прикоснуться.
– Если вы это сделаете, то сожжете все мосты!
– Единственно важное – это вы. На остальное мне плевать. Мне совершенно безразлично, что со мной случится потом.
– Прекратите врать! Я думаю, вы не хотите потерять свою работу. Ведь это все, что у вас осталось.
– Вы ошибаетесь. – Гомес смотрит на нее леденящим взглядом. – У меня не осталось ничего. Абсолютно ничего.
Он надевает куртку и выходит из кухни. Хлоя бросается за ним, хватает за руку:
– Куда вы идете?
У Александра желание укусить ее. Наверняка потому, что она разговаривает с ним как с собакой.
– Возвращаюсь в свою конуру. Спасибо за кофе.
Хлоя становится между ним и дверью.
– Останьтесь здесь!
– Я здесь не для того, чтобы подчиняться вашим приказам. И я вам не выхлопной клапан!
Она похожа на пантеру, которая сейчас вцепится ему в горло. Софи тоже бывала прекрасна в гневе… Вот только в ней было больше элегантности.
– Ну и везет же мне! – бросает Хлоя. – Единственный коп, который заинтересовался моим делом, – изгой, самозванец!.. А может, и его сообщник!
Он сдерживает бешеное желание заставить ее заткнуться.
– Вы несете вздор! И если я для вас недостаточно хорош, найдите кого-нибудь другого.
Он не думал, что она воспримет это так тяжело. Даже надеялся, что она увидит в нем героя. И вдруг спрашивает себя, с какой стати он решил помочь ей.
– Вы меня за дуру держали! Убирайтесь!
– Если вы желаете, чтобы я ушел, то посторонитесь и дайте пройти.
Она не двигается с места, продолжая провоцировать его. Тогда он берет ее за плечи, передвигает на метр и открывает наконец дверь.
– И никогда больше ко мне не прикасайтесь!
Она на грани истерики.
– Можете не беспокоиться, – бросает в ответ Александр, сбегая по ступенькам. – И передайте от меня привет вашему другу, когда он придет вас навестить!
Хлоя теряет последние крохи самообладания и продолжает орать:
– Сукин ты сын! Неудивительно, что жена тебя послала! И правильно сделала, что смылась, козел несчастный!
Александр разворачивается. Удивленная Хлоя торопливо возвращается в дом и пытается закрыть дверь.
Слишком поздно.
Гомес наддает плечом, Хлою отбрасывает назад, она едва не падает.
– О, простите! – ухмыляется Александр. – Я не расслышал вашей последней фразы… Так что вы сказали?
Инстинктивно Хлоя отступает на несколько шагов.
– Выйдите из моего дома.
Она понижает тон, его улыбка делается еще шире. От такой улыбки содрогнулась бы преисподняя. Хлоя знает, что переступила черту. И что этот тип опасен.
Бегство не вариант, потому что дверь одна, и он ее загораживает.
– Знаете, я бы с удовольствием выпил еще кофе, – добавляет Александр. – Вы позволите?
Он задевает ее, проходя, чтобы устроиться в кухне. Хлоя остается стоять в прихожей, не очень представляя, как теперь себя вести. Она подумывает сбежать из собственного дома, пытается вспомнить, где ключи от машины.
От ее машины, припаркованной у дома Гомеса.
Если она попытается уйти пешком, он ее догонит. Лучше уж схватка.
Она идет к нему в кухню, видит, что он налил себе кофе.
– Будьте как дома! – ядовито предлагает молодая женщина.
– Спасибо, вы очень любезны.
У него такой вид, будто все это его развлекает. Если не считать ненависти, которая горит в глазах, вновь ставших безумными.
Бешеными.
Хлоя хватает нож, лежащий рядом с раковиной, и прячет его за спину. Потом поворачивается лицом к Гомесу и твердо встречает его взгляд.
– Итак, вы полагаете, что я его сообщник? Возможно даже, я и есть он! – насмехается коп. – Раз уж я сукин сын… Ах нет, я забыл, что я всего лишь козел несчастный… Так что я недостаточно умен, чтобы быть тем самым психопатом!
– Я не говорила этого, – лепечет Хлоя. – Я не говорила, что это вы.