Гомес тоже присаживается.
– Хлоя яростно отталкивает всех, кто пытается объяснить ей, что она больна и должна лечиться, – продолжает Квентин. – Она считает их врагами. Именно так и случилось с Кароль. Я дал ей координаты специалиста, очень хорошего. Но когда Кароль попыталась убедить Хлою к нему обратиться, та воспротивилась. И до такой степени, что больше не желает с ней разговаривать… Хотя они двадцать лет были лучшими в мире подругами!
Александр прикуривает новую сигарету, и ему кажется, что у той странный привкус.
– Вы ведь спите с ней, не так ли? – бросает Квентин.
Коп не отвечает; медбрат воспринимает его молчание как признание и продолжает свой монолог.
– Заметьте, я вас понимаю, она и впрямь очень привлекательна! Я обратил на нее внимание в первый же раз, когда увидел. Она ослепительна. Но я тут же почувствовал, что она опасна.
– Опасна?
– Есть в ней что-то подспудное, – уточняет медбрат. – Я таких замечаю за километр! Это отчасти моя профессия, надо признать.
– Ладно… подводя итог тому, что вы мне сказали, Хлоя серьезно больна, и я ничего не могу для нее сделать.
– Вы теряете время, майор. Можете вести расследование хоть десять лет, вы никогда не найдете этого психопата. Потому что он существует только в голове у Хлои. И нигде больше. Поэтому, если вы действительно хотите ей помочь, постарайтесь убедить ее обратиться к специалисту. Желательно к хорошему.
– Судя по тому, что вы мне рассказали, эта миссия невыполнима!
– Кто знает… Любовь иногда творит чудеса!
Некоторое время они молчат, потом Гомес возвращается к теме:
– И все же в вашей теории меня смущает одна вещь… Вся эта история серьезно навредила Хлое: пост генерального директора уплыл у нее из-под носа, она потеряла своего парня, лучшую подругу…
– Верно. Хлоя причинила себе зло, вы правы. Она могла бы даже окончательно себя разрушить. Это и есть самоуничтожение.
Гомеса бросает в дрожь при мысли о попытке самоубийства, о которой Хлоя ему рассказывала.
– Но почему?
– Только хороший психиатр мог бы вам ответить! Кстати, Хлоя и сама этого не знает. Она действует бессознательно.
– Полагаю, она чувствует себя виноватой в несчастном случае, который произошел с ее сестрой, – делает попытку Гомес.
– Да, Каро мне рассказывала. На самом деле вполне вероятно. Может быть, она накладывает на себя наказание, потому что считает себя виновной. Она придумала себе палача и кару.
– Но почему сейчас? Почти тридцать лет спустя! Это не имеет смысла.
– Напротив, имеет, и еще какой. Все это случилось в тот момент, когда она должна была окончательно добиться успеха. Чудесный любовник, директорский пост… У нее было все. А у ее сестры больше ничего нет. Начинаешь понимать, Александр?
Гомес кивает, слегка удивившись этому неожиданному переходу на «ты».
– Так, мне пора возвращаться, – заявляет Квентин, глянув на часы. – Я не могу отсутствовать дольше. Но если тебе понадобится дополнительная информация, обращайся в любой момент.
Они встают, пожимают друг другу руки.
– Если я смогу помочь Хлое, то буду рад.
– Спасибо… Можешь оставить мне свои координаты?
– Да, конечно. Звони мне сюда или на мобильник.
Квентин диктует оба номера, Гомес прилежно записывает их в свой блокнот.
– А твоя фамилия?
– Варфоломей. Как святой Варфоломей! До скорого, Александр. И держи меня в курсе.
– Обязательно.
Медбрат возвращается в помещение больницы, Гомес провожает его глазами и медленно идет к машине.
Он приехал сюда, выслеживая подозреваемого. А уезжает с поселившейся в голове неуверенностью.
Глава 53
Они сидят в кухне друг против друга.
Александр задумчив и почти не открывает рта с момента, как они вернулись домой.
– Понимаю, что не очень вкусно, но у меня не было времени заехать в магазин, – извиняется Хлоя.
– Не важно. Все равно я не очень голоден.
– Ты чем-то недоволен?
– Нет, просто умотался.
Хлоя кончиком вилки вяло ковыряет содержимое своей тарелки. Она тоже не голодна.
Ни сна, ни аппетита… Батарейка под слишком высоким напряжением.
– А ты? Как день прошел? – спрашивает коп.
Хлоя пожимает плечами.
– Пора мне оттуда уходить, это становится невыносимым! Все хихикают у меня за спиной, все меня ни в грош не ставят…
Александр хмурится:
– Как это? Что они тебе сказали?
– О, ничего! – нервно улыбается Хлоя. – Они ничего не делают в лицо, ты же понимаешь! Но стоит мне повернуться спиной, тут они дают себе волю!
– Если это за твоей спиной, откуда тебе знать?
– Знаю, и все, – сухо уклоняется от ответа Хлоя. – Они так довольны, что меня унизили, просто ликуют!
– А почему бы среди них не оказаться людям, которые разочарованы назначением Мартена? Некоторые предпочли бы тебя, я уверен.
– О чем ты! Я знаю, что говорю. Они все против меня.
– Тебе так кажется.
Хлоя испепеляет его взглядом, бросает вилку.
– Нет, ничего мне не кажется, – вспыхивает она. – Они все сговорились против меня!
Слова Квентина освещают сцену иным светом. И очень жестким.
– Они не могли пережить, что я так быстро взобралась наверх, что я лучше их! Поэтому решили со мной покончить. Может даже, они заодно с Мартеном!
Слова путаются, словно Хлоя на грани истерики.
Ее глаза блестят, как в горячке.
– Кто это они? – пытается нащупать логику Александр. – Кто это все? Ну же, назови имена.
– Да откуда мне знать! Люди… люди из агентства под руководством Мартена. Они вполне могли нанять Бертрана, чтобы он меня терроризировал, заставил ошибаться.
Гомес закрывает глаза, проводит рукой по волосам.
– Послушай, Хлоя, мне кажется, ты бредишь. Ты видишь зло повсюду, ты всех подозреваешь…
Она смотрит на него с яростью, он не поддается.
– Теория заговора и наемника не выдерживает критики, можешь мне поверить. У тебя просто слишком богатое воображение! Я слабо представляю себе группу коллег по работе, подкупающих какого-то типа, чтобы он тебя соблазнил, а потом терроризировал. К тому же типа, который вполне прилично зарабатывает.
– А вот мне зато кажется, что это у тебя не хватает воображения! – парирует Хлоя.
Александр старается сохранять спокойствие. Хотя ему становится все больше и больше не по себе.
– Ты забыла про Лору, – добавляет он. – Ее толкнули на самоубийство тоже Мартен с коллегами?
Лицо Хлои превращается в неприятную маску.
– Между мной и этой девушкой нет ничего общего.
– Ты уверена? А я нет. Поэтому продолжаю копать.
– Если ты копаешь не в том месте, то никогда ничего не найдешь.
– Ты хочешь сказать, что я лузер?
Она вываливает в мусорное ведро содержимое своей тарелки и швыряет тарелку в раковину.
Разумеется, та разбивается.
– Черт! Смотри, что я из-за тебя наделала!
– Уймись! – просит майор. – Мы можем поговорить так, чтобы ты не злилась? Я здесь, чтобы помочь тебе, сколько раз я еще должен повторять? Но если я так действую тебе на нервы, то могу и вернуться к себе.
Хлоя сдерживает ярость перед лицом самой действенной угрозы.
– Я только хочу, чтобы ты мне верил! – отвечает она, понизив тон.
– Я тоже хочу, чтобы ты мне верила. Я слежу за Бертраном, и на данный момент у меня на него ничего нет… Не считая того, что я не знаю, где он был, когда тот тип напал на тебя вчера.
Хлоя снова садится, берет у него сигарету, которую якобы будет курить.
– Он не пошел на работу, оставался дома. Но я заснул в своей тачке, и разбудил меня твой звонок… Поэтому постарайся вспомнить хоть что-то.
– Я уже все рассказала, – вздыхает молодая женщина.
– Должен заметить, что я так от тебя ничего и не узнал. Какого он был роста? Маленький, высокий?
Она медлит с ответом, смотрит в сторону.
– Ну? – раздражается майор. – Ты же прекрасно видела, маленький он или высокий, верно?
– Высокий.
– Насколько высокий? – продолжает Александр, вставая. – Как я? Выше?.. Ниже?
– Приблизительно как ты.
– Скажем, в нем около метра девяносто. Не самый распространенный рост. Навскидку я бы сказал, что у твоего бывшего метр восемьдесят пять максимум. Ты согласна?
Хлоя опять вздыхает.
– Метр восемьдесят пять или метр девяносто… не вижу разницы!
– Вот уж нет! – возражает коп. – Еще какая разница.
– Он мог надеть каблуки.
– Ты хочешь сказать, шпильки? Ну вот наконец примета! – шутит Александр.
– Прекрати издеваться надо мной! – ярится Хлоя.
– Ладно, положим, что рост у него от метра восьмидесяти пяти до метра девяноста. А телосложение?..
Поскольку она молчит, он продолжает настаивать:
– Тщедушный? Широкоплечий?
– Нормальный.
– Ладно, нормальный. Знаешь, твои показания очень много мне дают. Ценю твою помощь!.. Толстый или худой?
– Нормальный, говорю же!
– Решительно, у этого мерзавца нет ни одной отличительной черты! Может, акцент?
– Да нет же! В любом случае, когда он говорит со мной, то наверняка меняет голос.
– Можно подумать, ты просто не хочешь мне помогать, – намекает коп с жестокой улыбкой. – Как если бы тебе не хотелось, чтобы я его поймал…
– Чушь какая! Вспомни, это длилось всего несколько секунд. Я не видела его лица и умирала от страха! И какого черта, я по горло сыта твоим допросом! Это же не я подозреваемая, а?
Она вылетает из кухни, хлопнув дверью, Александр падает обратно на стул.
– Я бы не был так уверен, – бурчит он.
Одна в комнате, одна в темноте, она плачет. Сидя на кровати, прижимая подушку к животу, раскачиваясь из стороны в сторону.
Он меня бросил. И другой скоро придет. Вернется. Снова и снова. Чтобы прикончить меня.
Хлоя думает об оружии, лежащем в кухонном шкафу. Не забыть положить его на прикроватную тумбочку перед тем, как заснуть. Хотя она все равно не заснет. Правда, есть еще снотворное…