Лагерь, покинутый нами накануне, а, казалось бы, что в прошлой жизни, еще спал. Только лишь один караульный стоял в тени раскидистого дерева и бдительно следил за обстановкой. Возле потухшего костра, под темными непромокаемыми плащами ворочались остальные члены нашего отряда. Все, кроме Андрэ. Его мы оставили в карете.
– Мой лорд! – приветствовал воин, приложив кулак к области сердца и склонив голову. – Происшествий на вверенной территории за время дежурства не зафиксировано.
– Принято, – кивнул Его Светлость.
Вместе со мной на руках он забрался в карету, первым делом ссадил меня на скамью, после скинул с плеч походный мешок. Андрэ выглядел ужасно. Еще ужаснее, чем когда я увидела его в первый раз. Щеки герцога посерели и впали, будто он вместе со здоровьем потерял несколько стоунов* (*мера веса, равная примерно 6 кг), светлые волосы слиплись от пота, дыхание было частым и поверхностным.
– Надеюсь, мы не опоздали! – с тревогой выдохнула я. – И его организм сможет оправиться от повреждений, – все внутри меня требовало срочно броситься к больному и что-то предпринять для его спасения, но единственное, что я могла, это лишь надеяться на лорд-канцлера и удачу, которая нас все эти дни не покидала.
– Андрэ дышит, а значит, еще ничего не потеряно, – спокойно возразил Его Светлость.
При помощи специальной ложки лорд Вестон разомкнул герцогу губы и по капле влил противоядие. От жуткой горечи Андрэ даже не поморщился.
– Кажется, ему вовсе не противно, – попыталась я разрядить обстановку, внимательно следя за состоянием герцога. С замиранием сердца я ждала хоть какого-то внешнего намека на то, что Андрэ стало легче, и токсин вынужден сдаваться без боя. Мне требовалось хоть что-то, что подарило бы мне маленький росточек надежды.
– Тебе понадобилась пара часов, чтобы очнуться, – верно оценил мою тревогу Его Светлость. – Дай организму герцога время, он справится.
– Да, вы правы. Тем более что Андрэ пострадал гораздо сильнее. Умом я это понимаю, но все равно не могу перестать беспокоиться, – со вздохом призналась я.
– Вы с герцогом очень сблизились за время путешествия, – отметил Его Светлость и посмотрел испытующе.
– Вы же прекрасно все знаете, – отвела я взгляд в смущении. После того единения сознаний на склоне мои чувства и мысли сделались для лорда Вестона как на ладони. Но я их не стыдилась, потому что ничего предосудительного или противоестественного не испытывала.
– Я мог что-то неправильно понять, – не пожелал отступать Его Светлость, все еще сверля меня взглядом, жадно следя за каждой реакцией и даже намеком на нее. Что я чувствовала буквально кожей.
– К чему этот разговор? – горько произнесла я, на миг вернув глаза к лицу лорд-канцлера, а потом снова уставилась на деревянную панель обшивки салона и продолжила: – Я – всего лишь травница из провинции, вы же – герцог Ирривии, а вдобавок еще и лорд-канцлер нашего Королевства…
– Зависит от того, на что ты готова пойти ради своего будущего, – рукой Его Светлость развернул мое лицо обратно к себе и впился в меня требовательным взглядом. По его напряженному виду я поняла, что от моих следующих слов зависит очень многое, если не все.
– На что угодно, если это не будет порочить мою честь и доброе имя, – как могла, обозначила я то, на что никогда в жизни не позволю себе пойти, какими бы сильными ни были мои чувства к мужчине.
Еще несколько долгих мгновений Его Светлость разглядывал меня, а потом единым порывом сграбастал в охапку и принялся вдруг покрывать лицо поцелуями. Почему-то из моих глаз потекли слезы, хотя повода для их появления вроде как не было…
– Верь мне, Мари, – выдохнул он, вытирая соленые ручейки большими пальцами обеих рук. – Обещаешь?
– Обещаю, – всхлипнув, кивнула я.
– Будешь называть меня Дрейком? – он прижался своим лбом к моему.
– Ни за что! – с искренним ужасом ответила я.
– Ты неисправима, девочка, – с легкой улыбкой произнес он, но как-то без упрека, и я расслабилась. А в следующее мгновение лорд Вестон вытащил из-под рубашки подвеску с небольшим прозрачным камнем в форме капли и надел ее мне на шею, аккуратно заправив под ворот платья. Нежно погладил изгиб шеи горячими пальцами, вызвав у меня дрожь. Как только незнакомый камушек коснулся моей кожи, он тут же чуть засветился всеми цветами радуги, а я почувствовала тепло, идущее от него.
– Что это?
– Простенький защитный артефакт, – подмигнул лорд-канцлер, но не очень-то я ему поверила: не стал бы человек его уровня брать с собой в полное опасностей путешествие безделушку. – Ни при каких обстоятельствах не снимай ее, это важно.
– Простенький артефакт, говорите? – позволила я себе хмыкнуть.
– Не снимай, – с теплой, похожей на золотистый солнечный лучик улыбкой повторил он и оставил нас с Андрэ в карете. Уже скоро до меня донесся аромат чая с местными горными травами и запах чуть пригоревшей каши – лорд-канцлер окончательно разбудил лагерь и каждому определил занятие. Мы с герцогом Ламандским в тот момент были примерно так же полезны, как парочка ярких попугаев в ажурной клетке, которых я видела каждый раз, как заезжала в городскую кондитерскую. Потому я могла лишь наблюдать за чужими передвижениями в окошко кареты, Андрэ же не мог и этого.
Спустя какое-то время мне показалось, что его дыхание немного улучшилось, а серость щек сменилась на болезненную бледность, но этот новый оттенок кожи уже не так пугал и даже вызывал некоторую радость. А может быть, я просто страстно желала верить в то, что все идет хорошо. Его Светлость принес завтрак и лично покормил меня с ложечки, отирая все досадные промахи очередным расшитым платком. Все мои жаркие заверения, что я не голодна и поем в другой раз – желательно не раньше, чем в момент, как руки мои обретут былую подвижность – результата не принесли. Я добилась лишь угрозы того, что Его Светлость на руках вынесет меня на улицу и покормит прилюдно. Пришлось, сгорая со стыда, послушно открывать рот и глотать невкусную кашу. Зато чай я выпила с удовольствием.
– А если целители мне не помогут, так и будете кормить меня с ложечки? – проворчала я после очередной порции овсянки, стараясь за недовольством скрыть жгучее смущение, что окутывало от чуть грубоватой, но такой искренней заботы Его Светлости.
– Я в любом случае поставлю тебя на ноги, – безапелляционно заявил лорд-канцлер. – Видится мне, что ты недооцениваешь мои возможности.
– Уж вы-то точно поставите, – вздохнула я, ни капли не сомневаясь в сказанном.
Обратный путь мы проделали таким же образом, каким и приехали к горам: Лорд-Вестон передал свою лошадь воинам и пересел третьим в карету, дабы присматривать за двумя обездвиженными. А я-то, глупая, всегда была уверенна, что люди его уровня только и делают, что сидят в кабинетах, да раздают указания, свысока глядя на всех страждущих. Важные бумаги еще подписывают. И пьют ароматный чай за неспешной партией в шахматы с правителем. А оказалось, что круг обязанностей Его Светлости настолько широк, что в него даже входит работа сиделкой у двух немощных попутчиков…
К вечеру Андрэ не очнулся. Все выглядело так, будто герцог просто безмятежно спит, но я точно знала: к простому сну его самочувствие имело отношение меньше всего. Успокаивало одно – хуже ему тоже не становилось. Но и лучше не делалось – друг будто застыл в этом пограничном состоянии между жизнью и смертью, и как долго может продлиться эта пауза, доподлинно было никому не известно.
– Почему герцог до сих пор не очнулся? – не выдержала я и побеспокоила Его Светлость, который сидел рядом, прикрыв глаза.
– Повреждения оказались сильнее, чем мы думали? – нехотя отозвался лорд-канцлер. Было видно: в отличие от меня беспокойства по поводу здоровья подопечного он не испытывал.
– Но медведица его полностью излечила, – напомнила я.
– Значит, его уставшему организму требуется больше времени. Не забывай, токсин в него попал уже давно, и неизвестно, сколько времени понадобится антидоту, чтобы остановить яд и помочь всем пострадавшим органам. Напоминаю, в новейшей истории мы – официально первые, кто использовал это противоядие. Надо будет, кстати, запатентовать рецепт. Никаких данных о том, как работает снадобье, у нас нет, да и быть не может, понимаешь? Прямо сейчас мы ничем не в силах помочь Андрэ. Знаешь, в чем главный секрет моей работы? – вдруг спросил лорд-канцлер. Я отрицательно мотнула головой, и тогда он продолжил: – Необходимо уметь очень тонко различать ту грань, где следует действовать немедленно, а где – сжав зубы, просто ждать. Поверь, я очень хорошо знаю то чувство бессильной злости, которое сейчас владеет тобой. Но просто дай Андрэ это время, хорошо? От того, что ты сейчас изводишь себя переживаниями, ему не становится легче. Уверен, он слышит все, что происходит в карете, и чувствует твои эмоции. Так подари ему свою железную веру в то, что все с ним будет в порядке.
– Да, вы правы, – вздохнула я. Но, несмотря на все разумные доводы Его Светлости, заставить себя перестать беспокоиться было не просто. Совсем не просто. Я бы сказала – невозможно. Это было сильнее меня и всякой логики.
– Прекрати так тяжко вздыхать! – пригрозил Его Светлость. – Уверен, если бы могла, ты бы еще и ерзала сейчас. Лучше постарайся уснуть.
– Это не так легко! – вполголоса огрызнулась я.
– Могу помочь, – хмыкнул лорд Вестон, а я обиделась – так он меня при любом удобном случае усыплять будет!
– Благодарю за щедрое предложение, но предпочту воздержаться. Справлюсь своими силами, – чопорно ответствовала я и гордо отвернулась. Почувствовала прикосновение теплых пальцев, что заправили выпавший локон мне за ухо, а потом услышала вкрадчивое и явно намекающее на что-то:
– М-м-м, какой темперамент…
Мурашки разбежались от того места, где теплый воздух коснулся раковины уха, и на мгновение, кажется, я даже вновь почувствовала свои ноги.
– В-ваша Светлость, – неуверенно пискнула я в жалкой попытке донести, что лорд-канцлер в очередной раз пересекает положенную черту, но тот и слушать мои возражения не стал.