– А я тебе говорю, ты не можешь обвешать Мари драгоценностями, пока официально ее не признал, – злился Его Светлость.
– Марианна не будет принимать дорогостоящие подарки от посторонних мужчин, – холодно цедил новоиспеченный родственник.
Ну а я, стоя лицом к дверям террасы, была вынуждена слушать эту перепалку.
– Я сбегу, – равнодушно пообещала обоим и обернулась. Мужчины удивленно молчали. – Если вы не прекратите это нелепое соревнование, я сбегу в какой-нибудь небом забытый университет, и ищите меня потом по всему Королевству, а то и материку!
– Мари, у тебя стресс, мы понимаем, – начал аккуратно приближаться ко мне лорд-канцлер.
– Согласен, Марианна, тебе не стоит так остро реагировать… – поддержал оппонента Андрэ.
– Вы ополоумели? – взорвалась я. – Ходите в мою спальню, как к себе домой, еще и разборки тут постоянно устраиваете! А моим мнением вы поинтересоваться не забыли?
– И что же ты предпочтешь, Мари? – вкрадчиво поинтересовался лорд Вестон. Его глаза загадочно мерцали, и это меня нервировало. – Жемчужный гарнитур или изумрудный, под цвет твоих глаз?
– Но помни, что незамужним девушкам не рекомендуется слишком ярко украшать себя, – сверлил меня взглядом Андрэ.
– Я выбрала. Жемчужную нить мне Катрина пустит по волосам, а на шею я надену вот это ожерелье с изумрудами. Благодарю, остальное не понадобится.
Мужчины моим выбором удовлетворены явно не остались. Ну а я не была довольна их поведением! Это что еще такое? Ни у одного, ни у второго прав на меня, если так разобраться, никаких нет, зато амбиций – хоть отбавляй. И каждый ведет себя согласно лучшим побуждениям… И вот что с ними делать?
На бал я отправилась с Его Светлостью. Не потому что мне вдруг предоставили выбор, а потому что Андрэ был занят невестой. Катринка навертела мне на голове что-то неведомо сложное и воздушное, украсила свое произведение жемчугом, как я и просила. Ожерелье же мне на шее застегнул сам лорд-канцлер. Провел легко пальцами по плечу, чем вызвал дрожь под коленями, и прошептал:
– Этот гарнитур предназначен моей невесте. Не думай, что в новых обстоятельствах ты сможешь отвертеться от данных мне обещаний. Свое слово ты уже дала, и от него я тебя не освобождаю.
– В таком случае прекратите намеренно задевать и нервировать Андрэ, – возразила я.
– Нет. Я всегда защищаю свое, – Его Светлость повернул меня лицом к себе. – А ты моя, Мари. Уже моя.
Последние слова он выдохнул мне прямо в рот, поцеловал в уголок губ и, чеканя шаг, покинул спальню, оставив меня в раздрае. Кажется, все силы схлынули с меня, смывшись лавиной эмоций, что будил во мне этот мужчина. Я подошла к зеркалу, осмотрела себя в который раз – отражение было так же безупречно, как и несколько минут назад, натянула тонкие перчатки и вышла в гостиную. Лорд Вестон предложил мне локоть, и я осторожно опустила пальцы на его рукав. Катринка, рыдая, причитала о том, какая я красивая, и наказывала как следует повеселиться.
Бал проходил в том зале, где господин Ферье учил меня танцам. Оркестр играл негромкую приятную мелодию, пока гости собирались. Возле стены располагались столики с напитками и закусками, между нарядно одетыми людьми сновали лакеи с подносами, а в воздухе витала атмосфера праздника. Наконец, в парадный зал вошла невеста под руку с отцом, и Андрэ ее встретил церемониальным поклоном, исполненным истинного герцогского достоинства. В богато расшитом фраке брат выглядел бесконечно роскошно, и я невольно им залюбовалась, втайне гордясь, что имею отношение к этому прекрасному мужчине. Андрэ сказал несколько слов, и тоненькая ручка в белоснежной перчатке перекочевала на его локоть. Они неспешно прогуливались вдоль стены с зеркалами и о чем-то беседовали. Повсюду слышался негромкий смех, разговоры, стук каблучков и шорох платьев.
Но вот герцог Ламандский произнес полагающиеся случаю слова и дал отмашку оркестру. Мы выстроились парами – бал официально начался. Я кружилась в паре с Его Светлостью, стараясь успевать за отточенными движениями и не напортачить ненароком. Наши глаза уже привычно не отрывались друг от друга, и в свете тысячи огней не было для меня ничего, кроме этих завораживающих черных омутов…
Вывел меня из оцепенения чей-то испуганный крик.
– Целителя! Скорее целителя сюда!
Пары танцующих начали расступаться, пока в образовавшемся круге не остался Андрэ. Он лежал прямо на паркетном полу, а на его груди по белоснежной шелковой ткани сорочки уже расползалось кровавое пятно. Рядом стояла растерянная невеста со стилетом в руке. Его Светлость среагировал мгновенно. Тут же засиял фиолетовый щит, отрезая нас четверых от остальных присутствующих.
– Андрэ! – заверещала я и бросилась к брату. Но он уже ничего не слышал и ни на что не реагировал. – Андрэ, миленький, давай же очнись, – жалобно звала я и тормошила его.
Да как вообще эта амеба недокормленная посмела поднять руку на невинного человека! Вот что он ей сделал плохого? Ярость захлестнула меня, кажется, я совершенно перестала соображать. Я рванула в сторону тщедушной убийцы с намерением собственноручно придушить за содеянное, и будь после этого, что будет, но лорд-канцлер был начеку. Он поймал меня, от души тряхнул и рявкнул:
– Быстро к Андрэ, пока твоя магия не остановилась! Девицей я займусь сам.
В этот самый момент мне показалось, что брат едва заметно застонал, и я бросилась к нему. Представила, что из меня хлынул поток любви на грани нежности и бесконечной надежды, который своей неистовой силой просто-напросто стирает смертельную рану, будто ее там никогда и не было. По щекам текли злые слезы. Я, конечно, слышала, что маги жизни определенного уровня способны вернуть человека, практически переступившего грань, но где гарантия, что мой уровень – именно тот самый, а Андрэ не ушел слишком далеко?
ГЛАВА 30
Я гладила едва обретенного брата по щекам, слезы уже залили все его побелевшее лицо, а лунного цвета магия оплела бездвижное тело искрящимся коконом. Где-то на периферии сознания я слышала, как Его Светлость раздает команды* (*менталист использовал свою силу, чтобы его речь была слышна за пределами шумопоглощающего щита). Резкие, рубленые фразы – единственное, что сопровождало меня в тот момент, потому как щит, наведенный менталистом, отрезал все внешние звуки. Не знаю, как долго все это продолжалось, но в один совершенно неожиданный момент Андрэ распахнул глаза. Его веки слабо подрагивали, зрачки какое-то время не могли сфокусироваться, а я уже пищала от облегчения и восторга. Магический кокон сам собой растворился, словно туман по утру.
– Андрэ! – я гладила его по мокрым щекам и в сотый, наверное, раз повторяла имя брата.
Фиолетовый щит тем временем опал, и в наше пространство ворвались все внешние звуки: взволнованный гул голосов и даже чей-то плач. Их все перекрыл властный и жесткий голос лорд-канцлера, раздавшийся в непосредственной близости:
– Леди Ингрид, вы обвиняетесь в покушении на убийство герцога Ламандского, лишаетесь статуса неприкосновенности и проговариваетесь к ментальному сканированию.
– Нет! – отец девушки, внешне постаревший за это время лет на двадцать, рванул к нам, но его быстро остановила стража. Неподалеку без чувств лежала мать Ингрид. Ее пышное красное платье разлилось вокруг тела кровавым пятном, и выглядело это откровенно пугающе.
– Протестую, – неожиданно разлепил обсохшие губы Андрэ и не без труда приподнялся на локте. – Как пострадавший я имею на это право, – напомнил он Его Светлости.
– Прошу вас, не делайте этого, – взмолилась я, в красках помня, что стало с целителем после такого сканирования, и почему-то этой девушке со странным взглядом я подобного не желала.
Собрав все силы, поднялась на дрожащие ноги, почувствовала, как темнеет в глазах и, пошатнувшись, свалилась прямо в руки лорд-канцлера.
Очнулась в собственной постели. Балдахин раздражал воздушной легкомысленностью, свет, льющийся из окна, резал глаза, а молоточки, стучащие в висках, вызывали только одно желание – вернуться в блаженную темноту.
– Как ты? – раздался тихий и хриплый голос Его Светлости.
– Как будто умерла вместо Андрэ, – просипела в ответ.
– Еще бы, ты его с того света вытянула. Если бы не твоя магия, ни один целитель бы ему уже не помог. Мари, ты в очередной раз спасла герцога, – темные глаза лорда Вестона смотрели с нежностью, хотя лицо его выражало беспокойство.
– Да, это уже входит у меня в привычку, – попыталась отшутиться я, но собственный каркающий голос не позволил легко отмахнуться от того, насколько все серьезно. – Как он?
– Чуть лучше, чем ты. Лежит под наблюдением трех целителей, магистра Арниуса и стражи. Смертельные раны так просто не исчезают. Ты, конечно, его вытянула, но еще с недельку ему придется провести в постели.
– А невеста? Она жива? Это она заказала отравление герцога? – накинулась я с вопросами.
– Обязательно тебе все расскажу, но сперва накормлю и избавлю от головной боли, – улыбнулся лорд-канцлер.
– Вы же не целитель?
– Но головной мозг – моя специальность, – подмигнул он мне, прикоснулся губами к виску, и канонада, все это время не дававшая мне покоя, послушно угомонилась. В голове настала благословенная тишина, я даже зажмурилась от удовольствия, а потом неприятная мысль отрезвила меня.
– И многим вы подобную услугу оказываете? – нахмурилась я. – Должна сообщить, у вас нездоровая тяга к поцелуям с явным их прикрытием магической необходимостью.
– Ты не совсем права, – покачал головой канцлер, а его глаза явно искрились от сдерживаемого смеха. – У меня нездоровая тяга к одной леди, с которой постоянно что-то приключается.
– По вашей же вине, прошу заметить, – бесстрашно ткнула я пальцем в самого лорд-канцлера нашего Королевства.
– Каюсь, – согласно опустил подбородок Его Светлость. – Но тогда бы мы не познакомились. Мне даже страшно представить, – он приложил ладонь к моей щеке, и я тут же потерлась о теплую кожу. – А теперь тебе нужно поесть, – резко сменил тему лорд Вестон, будто сам себе не позволял останавливаться на запретной теме дольше нескольких мгновений.