Моя маленькая лицемерка
С Несмеяной явно что-то происходило. В последнее время она стала какой-то неестественной, много врала, придумывала всякие небылицы и наговаривала на себя. За ней такое и раньше замечалось, но не в таком количестве и не в таком объеме.
Как-то мы сидели с ней на вахте, зашел к нам один из жильцов нашего общежития, наш хороший знакомый Петр. Сидели, разгадывали кроссворды, и Петр попросил Несмеяну что-то ему подать. Несмеяна неожиданно и совсем не к мес ту повернула разговор в эротическое русло:
– Петя, неужели я от тебя услышала слово «дай»?
Хоть я и была привычная к такой простоте, но меня в тот момент покоробило поведение моей подруги. Это было настолько низко, настолько примитивно, что мне стало не по себе. А Петя растерялся, ему стало неудобно, будто я узнала то, что не должна была узнать. А когда он в замешательстве ушел, я спросила:
– Ты зачем такое ляпнула? Он даже смутился, бедняжка, ему было неловко передо мной.
– Да ты что? Разве не знаешь: у нас с ним роман? Я так его люблю. И он мне тоже не разрешает пить, как тебе твой Бриллиантов.
Она была омерзительно неестественна. Что с ней происходило? Это что? Подражательная зависть?
Однажды незадолго до того случая Несмеяна меня немного удивила. Тогда так получилось, что мы с Бриллиантовым не поняли друг друга, и он с ночной смены не пришел ко мне, как обычно. Я его прождала всю ночь, нервничала, ревновала, сходила с ума. А на следующее утро мне надо было бежать на другую работу. Утром я сидела злая на весь свет, меня переполняли эмоции. Мне надо было обязательно высказаться. Что же делать? К подругам подниматься в такую рань неудобно. Я им написала записку, где жаловалась на свое состояние, на его поступок, обзывала его всякими нелестными словами. И просила Несмеяну передать ему, что я на него обижена. Разумеется, устно. Ведь она же его увидит, она убирала на его этаже.
Днем, не находя себе места, я позвонила на вахту и попросила позвать Несмеяну:
– Ты видела его?
– Да, – отвечала она. – Я ему все передала, он тебе позвонит.
– Записку не показывала?
– Нет, ты что! Я же понимаю, что ты его оскорбляла от обиды.
Вечером того же дня Бриллиантов мне позвонил. И по разговору я поняла, что он знает больше, чем мне хотелось бы. Значит, Несмеяна передала не только то, что я просила, а дала ему записку. Вот подруга!
После этого случая Несмеяна долго не признавалась в этом. Ему, конечно же, неприятно было читать оскорбления. В конце концов, она в свое оправдание сказала:
– Мне было жалко тебя. Я хотела, чтобы этому козлу тоже было больно.
Я вспомнила тогда еще один случай. Бриллиантова до нашего с ним знакомства я не знала вообще. Хотя он в нашем общежитии жил уже целых шесть лет, проходил через вахту, как все жильцы, но я его в упор не видела.
Однажды сидели у меня Несмеяна с Алевтиной, и Несмеяна рассказывала:
– Представляешь, ходила я сегодня в душ, помылась, возвращаюсь, дверь в комнату открыта, захожу, сидит этот х…
И столько неприязни в ее голосе, столько ненависти и брезгливости.
– А что за х..? – спрашивает Алевтина.
– Да Бриллиантов.
– Кто это такой? – спросила я.
– Такой омерзительный тип. Тебе просто повезло, что ты его не знаешь.
Тот разговор я запомнила очень хорошо, потому что мне необычная фамилия врезалась в память. И это был не единственный нелестный отзыв о нем. Мне Полина Юсупова тоже как-то рассказывала, как он раньше пил и вел себя отвратительно. А мне не верилось. Зато теперь он не пьет ни грамма, думала я, оправдывая свое сокровище. И вообще, наплевать мне на мнение людей. Мне с ним хорошо, а остальное, господа-ценители, вас не касается. Не понимаете, как я с ним могу быть, – так это ваши проблемы.
Был еще один случай, которому в тот момент я опять-таки не придала должного значения. Несмеяна время от времени подрабатывала в той косметической фирме, куда я ее подписала. Бриллиантова она считала своим постоянным клиентом. Как-то я собиралась в офис за заказами, и тут позвонил он. Мы поговорили, и он у меня напоследок спросил:
– Чем будешь сегодня заниматься?
– Да вот собралась в офис, кое-какие заказы есть, и кредит погасить надо, пока не просрочила.
– Алинка, возьми мне, пожалуйста, тушь для жены и дочери.
– Ты у Несмеяны закажи.
– Да я заказал, а она говорит, подожди пока, в следующем месяце будут скидки. Не хочу я ждать ваших скидок, принеси! Мне послезавтра уже ехать.
– Ладно, только не забудь предупредить ее, что у меня заказал.
В следующую нашу встречу он мне выдал:
– Несмеяна с Алевтиной сказали, что я лоханулся. Ты меня «обула» на целых сто пятьдесят рублей. Они на тебя так злились, говорили, что ты нечестно с ними поступила.
– Ты же сам хотел без скидки, сам торопил меня! – возмутилась я.
– Да я не отказываюсь. Мне знаешь, эти сто пятьдесят рублей, как для вас пятнадцать копеек.
– А что ты тогда сейчас нес? Ты тоже считаешь, что я на твоих деньгах разбогатела? Или ты думаешь, мне приятно, как ты передаешь эти бабские сплетни за моей спиной? – я окончательно вышла из себя.
– Они же твои подруги, – усмехнулся Бриллиантов.
– Похоже, они больше твои подруги, если за моей спиной с тобой обсуждают меня. И как это до тебя не доходит, насколько это омерзительно, неужели ты этого не понимаешь? Или в провинции такие вещи – норма? Деревня!
Господи, час от часу не легче! Значит, мои милые подруги за моей спиной интриги плетут? А он? Ему это нравится? Получается, он меня предает? А может, он не понимает этого? Мужской инфантилизм? Или не хочет этого понимать? Может, ему там с ними лучше, чем со мной? Мужчина ведь, как правило, ищет, где ему удобно. А со мной какие могут быть удобства! Я – женщина замужняя, со мной открыто не повстречаешься, под меня надо подстраиваться. К тому же, я – человек деятельный, максимально занятой. У меня помимо мужа, двоих детей и собаки, еще две работы, параллельно свой небольшой бизнес, а к тому же я учусь. И всегда стараюсь идти по жизни в ногу со временем. Я – театралка. Театр для меня – это источник вдохновенья, это глоток свежего воздуха. Если я не схожу в театр две недели подряд, я начинаю задыхаться. Театр – это особый дух.
И еще стараюсь быть в курсе всех новостей в искусстве. Какая картинная галерея открылась, например, или, какие новые картины выставляет тот или иной новомодный столичный художник.
А с моим Брюликом у нас сложились «горизонтальные» отношения. По театрам ходить он не любит.
Однажды, на следующий день после просмотра балета «Лебединое озеро», я сидела на вахте и надо мной, словно, голосовой галлюцинацией «висела» музыка из этого балета. Моя бренная душа где-то витала, млея от этой музыки. И тут ко мне вошел из мирской жизни мой любимый мужчина. Я с ним поделилась своим состоянием, и он спросил:
– А для тебя сходить в театр – это как нам сходить в ресторан?
– Не знаю, это очень сложно сравнить. Чтобы понять меня, наверно, надо любить театр так же, как и я.
– Я просто никогда не ходил в театр. Кто знает, может, мне тоже понравится. Представляешь, мне так понравится, что я оптом скуплю все билеты на «Щелкунчик».
– Зачем тебе скупать оптом все билеты на «Щелкунчика»? – Я чуть не задохнулась от смеха. Ничего комичнее мне не приходилось слышать. – Дорогой мой, больше нигде не повторяй таких высказываний.
Боже, с кем я общаюсь? Получается, у нас действительно только «горизонтальные» отношения. Вот куда с ним с таким? Пригласить его в музей, например, я просто не рискнула, боялась, неправильно поймет. И была права. Однажды я ему неопределенно, без конкретики, предложила сходить куда-нибудь, выбраться в свет, в люди. На что он опять-таки сказал:
– Я мужик не жадный. Пойдем, куда захочешь.
Опять он меряет все деньгами! Неужели можно так все опошлить и даже не заметить этого?
Ну, что ж, если для него выбраться в люди – это сходить в крутой ресторан, можно и такое себе позволить, для разнообразия. Только он не знает, куда идти, на мое усмотрение. Я предложила сходить в «Седьмое небо» – убить двух зайцев сразу, глянуть с такой высоты на красавицу Москву и заодно посидеть в крутом ресторане. Но организационные вопросы тоже ложились на меня. И все равно мы так и не выбрались: то у нас не совпадали выходные, то я была занята своей семьей, то он был занят своей.
А однажды я почувствовала серьезную угрозу нашим отношениям. Я старалась всегда курить приличные сигареты. Как считала Ира, я курила хорошие дорогие сигареты не потому, что трудилась на двух работах, а потому что у меня есть муж. А они, то есть Ира, Несмеяна, Алевтина курили, на какие хватало денег. А денег хватало на дешевые. Жадностью я не страдала, всегда могла поделиться сигаретами. Они ко мне на вахту приходили покурить и, как правило, брали мои сигареты. Мы могли часами просиживать, покуривая по очереди, или иногда все сразу, хором. У меня уходило порядка трех пачек сигарет в рабочие сутки на вахте. Бриллиантов почти постоянно покупал мне сигареты, а сам он курил сигареты другой марки.
И вот однажды я поднялась к Несмеяне. Был как раз тот период, когда она стала избегать меня, наговаривать на себя, фальшивить в разговоре. У нее в комнате на столе лежала пачка тех дорогих сигарет, которые я обычно курю. У меня защемило сердце. Казалось бы, подумаешь, пачка сигарет! Нет, это были не просто сигареты, это были следы, оставленные Бриллиантовым. Я это почувствовала сердцем. Чтобы сестры могли себе позволить такие дорогие сигареты! А других более-менее денежных людей возле них тогда не крутилось. Тот Петр, с которым Несмеяна якобы завела роман, был беден: обременен семьей и зарабатывал очень мало.
Сигареты стали для меня действительно сигналом. Очень было похоже на то, что сестры берут в оборот моего Бриллиантового и что скоро они съедят его с потрохами, он даже не успеет очнуться. Господи, как все это было мерзко, гадко! До чего доводит людей меркантильность, безысходность, зависть и нищета! Именно в тот момент я поняла поведение Несмеяны за последнее время. Как она без нужды фальшивила, увертывалась, ухищрялась, придумывала всякие небылицы про несуществующих любовников, которые, якобы, как мой Бриллиантов, запрещали ей пить, заботились о ней.