— Вот так вот живёшь полтораста лет на свете, на Земле сколько раз бываешь, не перечесть… А тут возникает переделанный наспех абориген, и раскрывает тебе глаза. Где ж ты раньше был, Рома? И Уэф тоже, на Земле ведь живёт! Там коконом минут сорок, не больше!
Она вдруг осекается.
— Слушай, а может, они там и не знают? Ну не интересовались, и всё тут!
— Хм… Может, Уэф и не знал. Медведи на историю не влияют, и их мировые линии отслеживать некому. А вот дед Иваныч…
— Тогда не прощу! Деду тем более!
Мы с Аиной складываем сухие сучки на костровище, уложенный тут специально каменный круг, похожий на жёрнов. Вообще-то огонь разводить на пляже не принято, но и запрета прямого нет. Вот и камешек тут специально уложен, пожалуйста. Я уже давно заметил — здесь, в Раю, разрешено всё, что не несёт прямой угрозы жизни и здоровью обитателей.
Над самыми верхушками деревьев проносятся наши коллеги, несущие кто что — Иол тащит длинную древесную дыню, точ-в-точь, как это делают маленькие дети, придерживая руками и ногами. Уин несёт две авоськи, набитые всякой всячиной. Что касается Биана, то я уже ощущаю, как он доволен и горд.
— Ну, работнички-бездельнички, хвастайтесь! Где ваша доля?
Мы с Аиной переглядываемся. В глазах у неё пляшут озорные огоньки.
— Мы бы хотели поглядеть на ваш улов, почтенные.
— Ха! Этого недостаточно? — Иол потрясает громадной древесной дыней.
— Так себе.
— А вот что ты скажешь на это? — Биан извлекает из своей авоськи нечто, напоминающее шипастый ананас, жестом Маяковского, достающего из штанин советский паспорт.
Вот он, миг нашего торжества. Мы с Аиной выкладываем по паре таких же точно шипастых ананасов. Полярный орех — фрукт достаточно редкий, и с ходу найти его непросто.
— Что бы ты делал, начальник, если бы выгнал тогда меня и Рому?
— Пропал бы, безусловно пропал, — Биан разглядывает наши трофеи. — Но это надо жарить, сырьём есть — только деликатес зря переводить.
Аина молча протягивает руку в сторону сложенного на камне костра, и тот мгновенно вспыхивает, как облитый бензином. На пальце Аины поблёскивает серебряный перстенёк. Понятно…
— Твоё повеление исполнено, о Владыка!
— А ты чего это с оружием? — щурится Биан.
— Да понимаешь, Биан… — давненько я не видел Аину смущённой. — Вот привыкла, и ношу. Нет, только скажи, я сразу…
— Да носи, мне не жалко. Потеряешь, будут проблемы.
— Не потеряю.
Действительно… На ангелов умное психотронное оружие не действует, и использоваться в Раю перстень-парализатор может разве что как зажигалка. А вот терять и правда нежелательно, потому как перстенёк это изготавливается индивидуально для каждого владельца. Не столовый набор.
Кроме нас, вблизи на пляже никого нет. Берега в полярных морях сильно изрезаны многочисленными искусственными бухтами и шхерами, и сильно растянутая береговая линия способна вместить одновременно миллионы отдыхающих, не превращая пляжи в лежбища тюленей и котиков. Господи, как тут красиво! Мне вдруг страшно хочется поделиться своим настроением с женой.
«Ира, Ир…»
«М-м?»
«Мы сегодня отдыхаем всей командой»
Шелестящий бесплотный смех.
«А то мне неизвестно»
«Подслушала, да?»
«Естественно. Я же женщина, и мне всегда любопытно, чем таким занят мой муж»
«Слушай, тут так здорово… Вот бы тебе сюда»
«Извините за вторжение в семейный разговор. Ну чего вы мылитесь, супруги?» — Биан поворачивает орех в уже нагоревших углях. — «Присоединяйся, Иолла, правда. А то у нас из дам только Аина, а она та ещё дама…»
Аина фыркает, уловив мысль Биана. Все тут всё слышат-ощущают… Плохие мысли здесь может позволить себе только ярый мазохист и неумолимый вражина себе самому, вот что.
Ирочка колеблется.
«А я впишусь? Вы там все коллеги…»
«Обязательно. И потом, если оперативный сотрудник земной миссии нам не коллега, то я уже и не знаю…»
— Да чего там! — вслух подаёт голос Иол. — Скорее, сейчас орехи изжарятся!
«Ира, Ир… Тут полярные орехи жарятся уже»
Шелестящий бесплотный смех.
«Таким аргументом можно опрокинуть кого угодно. Всё, лечу!»
— Ну вот, другое дело! — Биан тоже переходит на звук. Угли начинают угасать, и шеф раздувает их несильными взмахами крыла. Очень удобно, кстати.
— А мы пока искупаемся, — Аина встаёт, потягиваясь. — Эх, прохладная водичка…
— А орехи кто будет жарить? — возмущённо вскидывается Биан.
В глазах Аины пляшет смех.
— О наш властелин, ну разве может кто-нибудь из ничтожных слуг твоих выполнить столь ответственную работу? Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам…
— Ты… вы… — от возмущения Биан не находит слов.
— Пошли, Рома, он справится, не сомневайся, — Аина увлекает меня к морю, и вся наша команда с хохотом следует за ней. — Биан самый ответственный из нас!
— Уволю!
— Не раньше, чем дожаришь орехи!
Мы с визгом и хохотом влетаем в прохладную морскую водичку. Эх, хорошо! Ух, здорово!
— Ладно, для начала хватит, — Аина первая вылезает из воды. — Пойду сменю Биана, он весь извёлся, так купаться хочет. Угнетать начальство сверх меры нельзя, Рома, себе дороже!
— Ага, а вот и гостья!
Я оглядываюсь. К нам скользит против ветра маленькая фигурка, в которой я издали узнаю мою ненаглядную. Должно быть, кокон выгрузил её невысоко. В принципе транспортный кокон может любой груз опустить прямо на землю — на Земле с нелетучими аборигенами поступают именно так. Но у ангелов это почитается неприличным. Красотой полёта здешние женщины гордятся больше, чем земные своей походкой.
Ирочка спускается с небес, как мимолётное виденье, почти не шевеля крыльями, и я любуюсь ей. Моя… Я всегда ей любуюсь, между прочим. Хотя среди ангелов уродливых или даже просто некрасивых вообще не бывает — а зачем тогда она нужна, генетика! — моя жена красивее всех. И можете спорить хоть до посинения.
Короткий взмах крыльев, и Ирочка легко опускается на землю, изящно складывая крылья, как балерина воздушного балета, очаровательно опустив глаза долу.
— Здравствуйте, уважаемые, — и голосок чарующе-хрустальный. Артистка, ну артистка.
— О! — вся наша команда, исключая меня, становится на одно колено, протягивая к Ирочке руки. — Мы безмерно счастливы приветствовать тебя, живая легенда будущего!
Ирочка заметно розовеет, блестя глазами из-под длиннющих ресниц. В каждой шутке есть доля шутки, а всё остальное чистая правда. И это особенно приятно.
— А ты чего? Не безмерно, что ли? — косится на меня шеф.
— Безмерно, — искренне подтверждаю я, и хотя мой нынешний изящный ангельский ротик заметно уступает в размерах прежнему человечьему, мне кажется, он всё же дотягивается до ушей.
— А чего не приветствуешь, как положено?
— Он делает гораздо лучше — он с ней спит, — подаёт голос Аина, и хохот покрывает её слова. Вот интересно — откуда у пожилой, воспитанной ангелессы такой солдатский юмор?
Но Аина уже идёт к моей Ирочке, лучезарно улыбаясь, и даже крылья чуть распустила.
— Ну наконец-то! Иолла, садись вот сюда, — Аина указывает на большую охапку листвы, содранную с веток при подготовке костра, — тебе вредно сидеть на песке, тут прохладно. И ты садись рядом, Рома. Можете обняться, и ты накроешь её крылом. А мы будем смотреть на вас и получать дополнительное эстетическое удовольствие, так, коллеги?
— Безусловно, — это Иол.
Я уже достаточно пожил в Раю, чтобы привыкнуть. Чопорность совершенно несвойственна ангелам, и естественное проявление чувств не считается здесь зазорным. Нет только принародного секса, а больше эти крылатые нудисты, похоже, ничего не стесняются. Здесь стесняются совсем другого, и встретить где-либо ссорящихся супругов гораздо менее вероятно, чем на Земле увидеть семейную драку перед окнами райотдела милиции.
— Мне помнится, изначально речь шла о жареных полярных орехах… — скромно так напоминает моя жена, чуть отводя крылья назад, чтобы мне было удобнее её обнять.
— Так уже! — Биан с ловкостью фокусника достаёт из груды углей почерневшие орехи с обгоревшими шпеньками шипов. — Аина, где нож?
— Вот!
И начинается нормальное пиршество, которое на Земле я наблюдал несчётное множество раз. Булькает уха в котелке, выкатывается из костра почерневшая, в пятнах золы картошка…
— … А где твоя жена, Биан? — обращается Ирочка к моему шефу.
— Уммм… — Биан проглатывает кусок. — Вместе с дочкой лепят в этой вот курортной зоне остров. Народу тут всё больше, все хотят жить роскошно…
— Красивый остров будет? — Аина разделывает следующий орех, раздаёт нам куски.
— Я смотрел проект, вроде неплохо. У них там хороший коллектив землеустроителей подобрался, — поясняет Биан Ирочке. — Остров с двумя вершинками, озерца там, лес, бухточка симпатичная… Вот только водопадов, на мой взгляд, перебор.
Я энергично жую свою долю ореха, и Ирочка не отстаёт от меня. Ангелы вообще любят покушать, потому как расход энергии у летучего существа много больше, чем у нелетучего.
— А почему бы её не пригласить, и вместе с дочкой?
— Уммм… — Биан несогласно мотает головой. — Нельзя их сейчас отвлекать. Работа есть работа. В другой раз как-нибудь соберёмся…
Да, работа…
«Мы все надеемся на тебя, Рома» — Биан говорит мысленно, потому как сидит с набитым ртом. — «Ты не забыл, что у тебя на выполнение задания осталось три смены?»
Я поперхнулся даже. Нет, начальство — оно даже в раю начальство… Ест-пьёт с тобой рядом, а потом тебе же клизму…
— Ну безусловно, — Аина уже прожевалась, и может позволить себе говорить голосом. — Большую и горячую клизму, Рома. Единственная возможность избежать этого — сделать работу в срок. Это принято даже в службе очистки пресных водоёмов, куда ты так упорно стремишься.
Все смеются. Нет, ехидная она всё же особа, эта наша Аина…
Привычно танцуют свой таинственный та