Я усмехаюсь. Да, действительно — от этих свиров вряд ли уйдёт даже самый резвый земной скакун.
О, а вот и огородики появились! Машут, машут мотыгами резвецы. Меня вдруг разбирает смех — я вспоминаю, как один проповедник самым убедительным доказательством сотворения человека считал его ступню, как нельзя лучше приспособленную под лопату-заступ. А вот со свирами промахнулся Создатель Вселенной, выходит — с такими копытцами только тяпкой-мотыгой…
— Нет, Рома, это невозможно! — вслух смеётся Ночная тайна. — Ты посерьёзней смотри.
Ага, а это уже город. И поскольку свиры существа нелетучие, то имеют место стены, высокие и крепкие. Впрочем, нет, это не город, это просто крепость-форт. Существа, привыкшие к вольному бегу по бескрайним просторам саванны, с большим трудом переносят заточение в тесноте.
А вот и первые пленные, связанные верёвкой. Всё верно — чем самому махать мотыгой, не лучше ли заставить ближнего своего? А дальше пойдёт как по нотам — законы местных Хаммурапи, закрепляющие право собственности на себе подобных, труд есть удел рабов, господин работать не должен…
— Так бы оно, возможно, и было, Победивший бурю, — прадедушка сейчас очень серьёзен, — если бы мы не успели вмешаться. Все империи на Свире были погашены в зародыше.
На экране разворачивается следующий сюжет — огромная толпа, нет, целая конная армия Будённого собралась под стенами крепости-форта. Переминаются с ноги на ногу, ждут. Кто-то ждёт сидя, экономит силы. А вот эти не ждут, работают — тяжёлый рычаг стенобитной машины опускается, четверо свиров тащат тяжеленный валун… Рычаг взмывает вверх, и валун летит, с шипением рассекая воздух. Удар! Толстая стена вздрагивает, от неё отваливается изрядный пласт каменной кладки. А рычаг уже вновь опускается, медленно и неспешно. Куда торопиться? Там, в крепости, засели господа рабовладельцы, подлинный бич окрестных племён. Бывший бич, потому как через несколько часов стенобитные машины сделают в стенах большущие проломы, и ещё до заката неудавшиеся повелители прекратят своё существование. Вот у ангелов с их зажигательными бутылками процесс ликвидации повелителей, засевших в Проклятых башнях, протекал быстро, а у этих, в крепости, ещё масса времени, чтобы сделать себе харакири…
— Ёмко мыслишь, молодец, — смеётся Летящий поперёк, улавливая ход моих мыслей. — Так у них пошло правильное развитие.
А на экране уже движется купеческий караван. Только вместо вьючных животных тут сами свиры, нагруженные, как ишаки. Быстро шагают ребята, вёрст десять-двенадцать за час делают. Да, скорость доставки пониже, чем у первых ангельских купцов, зато и груза рослый свир берёт не в пример больше.
А вот эти ребята изображают картину «Бурлаки на Волге». Ну, пусть не на Волге, но бурлаки точно. Тащат баржу с грузом. Так-то лучше, пожалуй, всё не на своём горбу…
Ага, а вот морское судно под парусами. Если бы не матросы на палубе, это можно было бы принять за ганзейскую коггу. Не такой уж малОй кораблик-то, примерно на триста регистровых тонн.
А на экране уже торжественно и неспешно плывёт пароход весьма необычного вида. Вместо колёс с плицами позади судна делает волнообразно-колебательные движения одна лопасть, наподобие рыбьего хвоста. Шум, гам, народ восхищён… Ну наконец-то!
Дальше процесс пошёл быстро, в нарастающем темпе. Вращается колесо паровой машины, вертится шпиндель станка… В общем, всё как положено. Вываливает из ворот предприятия длинноногая толпа, одетая по тогдашней моде — в разноцветных семейных трусах и куртках, навроде джинсовых… Резво цокают копытца по мостовой, девушки перешучиваются с парнями. Я вновь вспоминаю кадры, виденные мной во вводном курсе — угрюмая измазученная толпа людей, устало бредущая с завода, источающего ядовитый дым… Вероятно, свиры крепче физически, выносливей потомков обезьян. А может, всё проще? Здесь не было тысячелетий дикого рабства, и хозяева не смеют выжимать из рабочих всё до капли — отработал своё и сдох, следующий! Здесь народ знает себе цену, здесь народ стоит дорого. И заводик чистенький какой, даром что на паровой тяге…
«Тут сыграли свою роль особенности планеты, Рома. Уголь тут почти повсеместно залегает глубоко, и про его горючие свойства долго просто не знали. Да и добыча его недёшева. И нефти на Свире мало, и месторождения все глубокие. Зато горючего газа в недрах очень много, и природные факелы там были не редкость. Так что с самого начала свиры ориентировались на газ».
А вот это что-то до боли знакомое. Длинная насыпь, и рабочие укладывают рельсы поверх утрамбованных в землю шпал. Сейчас я увижу паровоз…
«Не увидишь. Это электрическая железная дорога. К тому времени у свиров было электричество».
Точно, электрическая. Вот он, ярко раскрашенный электровоз, тянущий пёструю связку вагонов. А это что такое?
— А это гусеничный транспорт, Рома. — Летящий поперёк вновь переходит на звук. — Этот вопрос я изучал отдельно, потому как он имеет отношение к одной научной теме, которую я разрабатываю, насчёт инерции мышления. Вот на Земле, я знаю, первые механические повозки были колёсными, и дальше шёл процесс развития именно такого транспорта. А у свиров первыми появились вот такие гусеничные тягачи на паровой тяге, громоздкие и очень тяжёлые. В дальнейшем их всячески развивали и улучшали, и когда появились тепловые машины внутреннего сгорания, их сразу же стали ставить на гусеничный транспорт. А про колёсные машины никто особо не вспоминал, и они остались неразвитыми. Инерция мышления, Рома — страшная сила!
А на экране уже резво мчатся лёгкие широкогусеничные машины, чем-то напоминающие земные ретраки, используемые на лыжных курортах. Грунт такие машины не калечат, в дорогах не нуждаются, проедут везде, где угодно… Зачем ещё что-то? Колёсная техника? Да бросьте! Да ваша машина завязнет в своей же колее. Нет, колёсные машины — это тупик, бред инженерной мысли… Не строить же для них специальные дороги с твёрдым покрытием, таких идиотов нет.
А на экране уже следующий сюжет — инопланетный родич «фармана» взлетает в небо…
Я смотрю на даты в углу экрана, и мне становится как-то тоскливо. Когда свиры только осваивали бронзу, люди уже вовсю плавили железо в сыродутных горнах, строили и разрушали крепости и увлечённо пыряли друг друга копьями и мечами. Когда свиры поднимали в воздух первые самолёты, люди продолжали плавить железо в горнах, строить и разрушать крепости и пырять друг друга. С благородной, естественно, целью — поиметь бабу, выпить и закусить. И ещё чтобы все дрожали, чтобы уважали Великого Повелителя, доминирующего самца в стаде. Жизненная программа, унаследованная от благородных предков-обезьян.
А на экране проплывает жизнь чужой планеты. Какие-то плантации с движущимися машинами-автоматами, сельские коттеджи, утопающие в кущах странных деревьев, цветущих ярко-алыми цветами… Свиры, как и ангелы, любят жить просторно, только ангелы исстари строят башни — для летучих существ самое то. А свиры живут на таких вот ухоженных мызах-фермах-хуторах. Им и пешком не в тягость сбегать за десяток-другой километров, это даже полезно для здоровья. А в многоэтажных коробках жить — увольте, уж лучше в мазанке самодельной…
Я наблюдаю, как по чужому небу плывёт серебристая крохотная птичка, оставляя за собой инверсионный след. Это ещё самолёт или местный «шаттл»? Да какая разница!
Они ушли в отрыв от нас, от людей, эти свиры. Ушли в СВОЁ светлое будущее, оставив людей прозябать в смрадном болоте тысячелетий дикости, где разумные в принципе существа отчаянно борются между собой за осуществление своей заветной мечты — поиметь, выпить и закусить. За право хоть какое-то время протянуть в созданном ими грязном и жестоком мире.
А на экране цокает копытцами стайка очень длинноногой молодёжи. Весело смеются странно звучащими голосами, одна девица даже присела от хохота, совершенно по-человечьи всплеснув руками. И копытца у неё посеребрённые, с узором, педикюр… Модная девушка…
Да, им помогли. А разве людям не помогали? А толку чуть. Потому что помочь можно только тому, кто сам хочет выбраться.
Я смотрю, как медленно взмывает в небо шар первого свирского гравилёта, окрашенный в ярко-оранжевый цвет. Папа Уэф прав, тысячу раз прав. Не нужно подсказывать ученику готовые решения задач, надо научить его эти задачи решать. Вот этот гравилёт свиры сделали сами, а не по чертежам, исподтишка подсунутым наставниками. И будут делать ещё и ещё, всё лучше и лучше. Ученик, научившийся самостоятельно решать задачи, в подсказках уже не нуждается.
А на экране уже одевается фиолетовой аурой сияния первый свирский внепространственный звездолёт…
— Ну хватит, старый! — Фииа одним движением брови гасит экран. — Гляди, до чего гостя довёл!
— Ничего, ему это полезно, — щурится прадедушка. — Злее будет.
— Спасибо вам, — я встаю. — Я полечу, ладно?
— Лети, лети.
— До свидания! Ещё раз спасибо!
Я выпархиваю наружу и сразу же, с разгона делаю мёртвую петлю. Ещё, ещё, да с разворотом! «Ему полезно, злее будет»… Ух, как я зол, как зол!
«Рома, хватит. Это уже псих у тебя. И вообще, я соскучилась и кушать хочу. И Нечаянная радость тоже, кстати»
Я в раскаянии. У меня дома семья голодает, а я тут бесцельно петли заворачиваю, хорош кормилец!
Транспортный кокон берёт меня на борт так внезапно, что я ещё трепыхаю крылышками, точно воробей под шляпой.
Ну погоди, начальничек кладбища со своей зелёной упырьей бандой!
— Здравствуйте, коллеги!
— Здравствуй, здравствуй, Рома, — щурится шеф, и я улавливаю: вот только сейчас тут обо мне шла напряжённая дискуссия.
— Верно мыслишь, — улавливает в свою очередь Биан. — Тут такое дело — мы с Уином отправляемся на Землю, разбираться с теми самыми «техническими средствами». Ну, ты понял. И я полагаю взять тебя. Короче, третьим будешь.
— Да, Биан, — мне становится смешно. На моей прародине эта фраза имеет вполне определённое значение…