— Всё продумано, Рома, — Биан заканчивает ужин. — Был уже случай, когда оставили такой стаканчик впопыхах. Да так и не нашли, представляешь?
— Не понял… — я смотрю на шефа круглыми глазами. — То есть?
— То есть след его затерялся, как принято говорить. Это было ещё во время местной гражданской войны. Сразу не спохватились, а потом фьють… Ни телепатия не помогла, ни технические средства наблюдения. Вот так и гуляет алмазный бокал где-то в бескрайнем море аборигенов, Рома. С тех пор в инструкцию внесли соответствующий пункт — без необходимости подобные вещи с баз не выносить. Оно нам надо?
Мда… Я соображаю — бокал, сработанный из цельного алмаза… Стоимость такой посудины в наше время выразить невозможно, просто не хватит нулей.
Над импровизированным столом без всякой опоры висит матовый шарик шаровой молнии, служащий нам для освещения. Разумеется, это иллюзия, голограмма, но смотрится здорово. Даже змеистые искры-разряды внутри виднеются. В квартире жарко и душно, потому как приоткрыты лишь форточки, и то на чуть-чуть, чтобы могли проскользнуть наши мухи и гвоздики.
— Биан, можно приоткрыть форточки пошире? — спрашивает Уин.
— М-м… Нет, не будем рисковать. Да и отключать опять защиту периметра…
Я уже знаю — при включённой защите открыть эту форточку невозможно даже при помощи кувалды. Как, впрочем, и разбить стекло на окне. Защита строго блюдёт статус-кво охраняемого периметра.
— Вот работёнка, а? — вздыхает Биан. — Пыль, духота, да ещё и душ принять невозможно. Работаем просто-таки в человеческих условиях.
Мы все смеёмся вслух, не опасаясь. Стороннему наблюдателю наша квартирка видится абсолютно нежилой, и свет не виден, и ни звука не пропускают системы охраны и маскировки… Мы даже пошли на небольшой риск и сняли свои скафандры, дабы не превращать работу в инквизиторскую пытку.
— Ладно, коллеги, давайте спать, — вздыхает Биан. — Уин, будь добр, надуй матрасы, вон там насос-мотор… Рома, ты будешь спать на своём любимом диване?
— На диване мне не с кем, — ляпаю я. Коллеги хохочут, оценив шутку, и в этот момент из ванной доносится длинный хрипящий звук.
— Что это? — замирают мои товарищи. Звук повторяется, сменяясь невнятным бульканьем. Я усмехаюсь.
— Это значит, что сейчас будет вода.
— Не может быть! Рома, я беру назад все свои плохие слова и мысли насчёт человечества. Всё, я в душ! А матрасы надувать тебе! — Уин катает по полу в мою сторону белый цилиндрик насоса-мотора.
— Я следующий! — спохватывается Биан. — Рома, как добрый хозяин, пропускает гостей вперёд. Так, коллега?
— Ну безусловно! — я улыбаюсь.
— А полотенца тут в доме есть, Рома? Мы своих не взяли сдуру.
— Там вон, в шкафу должны быть.
Мне хорошо с ними. Жара, пыль в нежилой квартире и даже отсутствие воды — ерунда. И не страшит меня тяжёлая и довольно-таки нудная работа. Единственно, чего мне не хватает сейчас, это Ирочки.
Как всё же жаль, что я не могу прямо отсюда и сейчас заказать разговор с домом…
С моим вторым домом, вот так вот.
Танцуют, танцуют свой танец цветные пятна. Ну куда же я без вас, ребята… Что вы хотите сообщить мне на этот раз?
Лицо Истинно Разумного, одетого в ярчайший, сияющий небесно-синий комбинезон проступает сквозь танец пятен, обретает объём и плоть.
«Я рад приветствовать тебя, биоморф»
«Не могу сказать того же про себя, господин начальник кладбища»
Скрежещет, царапает напильник по стеклу — Повелитель смеётся.
«Ты злишься, значит, неправ. Я вынужден признать — ты продвинулся очень далеко, биоморф. Но это тебе не поможет»
«Вот как? Старая, старая сказка»
«Зато правдивая. Ты многое сумел увидеть, да. Но много ли ты сумел понять своими человечьими мозгами?»
«С нетерпением жду, когда ты просветишь меня, о разумнейший»
Снова скрежещущий смех.
«А ты уже в состоянии воспринять? Тебе же всё объяснил ещё тот биоробот, которого так ловко разделала твоя самочка. Ты идёшь против законов природы, биоморф»
«О как! Я нарушил закон всемирного тяготения?»
«Твоя ирония бессмысленна. С твоими… гм… наставниками разговаривать бесполезно, они неизлечимо больны, и исправит их только могила. Но вот ты, как мне кажется, пока не безнадёжен»
Лицо Повелителя, лишённое мимических мышц, абсолютно бесстрастно, но я ощущаю — ему НАДО, чтобы я прислушался к его аргументам. Для начала прислушался, а там видно будет.
«Я слушаю тебя»
«Уже неплохо. Ответь мне на такой вопрос: почему, несмотря на тысячи больших кругов, то есть лет — а они на твоей родной планете длинные — миссионерам пернатых так и не удалось сдвинуться с мёртвой точки?»
«Потому что им мешали Истинно Разумные. Закон физики — когда действие равно противодействию, ничто не двинется с места.
«Очень грубое упрощение. Да, когда наши интересы приходили в противоречие, мы отстаивали свои, что естественно. Но причина вовсе не в этом. Вы, люди, оказались здравомыслящими. Устойчивыми к сумасшествию, понимаешь?»
«С этого места подробнее»
«Хорошо. Только сперва ответь мне на самый простой вопрос — в чём смысл жизни?»
Глаза мои закрыты, потому что я сплю. Иначе я уже вовсю хлопал бы ресницами. Ну надо же, и этот вопрос задаёт мне Истинно Разумный…
«Боюсь, ты не в состоянии воспринять»
«Думаю, что в состоянии. Так вот: конечная цель-сверхзадача любого разумного существа — стать Повелителем Вселенной, её Хозяином, если тебе так привычней»
Вот теперь я точно хлопал бы глазами, как кукла Барби, будь они у меня открыты. Кто бы мог подумать…
Скрежещет напильник по стеклу.
«По твоему лицу можно читать без всякой этой вашей телепатии. Разумеется, ты изумлён. Я так понимаю, это же самое, слово в слово, говорили тебе и твои… гм… благодетели. Что ж, пернатые хоть и сумасшедшие, но отнюдь не дураки. Вот только, как и все сумасшедшие, они представляют всё это себе в искажённом виде. Ответь мне на другой вопрос — почему пернатые всё никак не могут разгадать тайну, как именно Создатель Вселенной создал этот мир?»
«Если бы кто-то смог, он бы стал Хозяином Вселенной…»
«Вот! Именно так. Первый, кто это сделает, и станет Повелителем Вселенной. Только вот этой самой Вселенной, и никакой иной. Всё остальное — сказки пернатых»
«Короче — твои предложения?»
Большие чёрные глаза без белков смотрят на меня прямо.
«Мне нужна твоя голова, Ро-ма. Эту задачу не решить в одиночку. Вместе мы сможем. К нашим услугам будут ресурсы двух планет»
Я стремительно утрачиваю к беседе интерес. Наркоман-параноик может долго и логично рассуждать в кабинете у врача, маскируя словами истинную цель — украсть из шкафчика нужные ему препараты…
«Мне тоже нужна твоя голова. Отдельно от туловища»
«Я не исключаю и такой вариант. Цена велика, но не чрезмерна»
Вот теперь я изумлён по-настоящему.
«Насколько я понял, любой Истинно Разумный, даже двенадцатизначный номерной, ценит свою жизнь намного больше всей остальной Вселенной»
Снова скрежещет напильник по стеклу — Повелитель смеётся.
«Так то двенадцатизначный. В отличие от него я умею думать, Ро-ма. Шансы стать Повелителем Вселенной — настоящим, а не на словах — у меня без тебя нулевые. С тобой — пятьдесят на пятьдесят. Ну пусть даже сорок на шестьдесят в твою пользу. Сорок процентов много больше, чем ноль»
Он смотрит прямо, не мигая.
«Я хорошо понимаю, Ро-ма, кто не сумел, тот не смог. Икринка, из которой не вылупился малёк, гибнет. Если разумное существо не становится Повелителем Вселенной, оно умирает, рано или поздно. И твоё, и моё бессмертие мнимое, по сравнению с возрастом Вселенной просто ничто. Рано или поздно меня убьют, а ты сам призовёшь свою смерть»
«Я не вижу своей выгоды» — я уже окончательно утратил к беседе интерес.
«А шестьдесят процентов? Подумай, Ро-ма, не торопись»
«Уже подумал. Слушай же моё резюме. Во-первых, не называй меня «Ро-ма», тебе это страшно неудобно выговаривать, а мне страшно неприятно слушать. Во-вторых, мне неважно, стану я Хозяином Вселенной или нет. Запомни, начальник упырей: основная цель любого разумного существа — счастье. А всё остальное приложится»
«Но…»
«Никаких «но». Я тебя слушал долго и зря. Горе тебе, если в словах врага твоего тебе почудится благо. И вдвойне горе тебе, если в словах твоих друзей и твоей любимой тебе почудится зло. И, наконец, в-третьих. Меня не устроят шестьдесят процентов, меня не устроят даже девяносто девять. Твоя голова нужна мне авансом, со стопроцентной гарантией. Туловище можешь оставить себе»
Вот теперь я ощущаю, как он разъярён.
«Ты глуп, биоморф» — хрустит битое стекло под сапогами. — «Ты сам выбрал свою судьбу»
«Разумеется. Я вообще люблю выбирать сам. Твою судьбу я тоже решу, великий упырь. Причём в данном вопросе у тебя нет даже совещательного голоса»
«Проклятая пернатая тварь!»
Вспышка света!
Я открываю глаза, в которых медленно тают цветные пятна. Оказывается, я лежу на спине, в несвойственной ангелам позе, раскинув крылья на пол-комнаты. Возле меня маячит тенью Уин.
— Ты чего не спишь… — начинаю было я, но он зажимает мне рот ладонью.
«Тихо. Биан работает. А у тебя снова спонтанные видения, Рома»
И только тут я ощущаю на лбу лёгкий нагревшийся металл мыслесъёмника.
«Всё, давай спи. Выпей вот это, иначе завтра ты не работник»
Я послушно глотаю из алюминиевой кружки зелье.
«А ты? А шеф?»
«Я тоже сейчас лягу. Шеф на кухне, и насчёт него не беспокойся — он же Грезящий, и в состоянии управлять своими видениями. Его из Запределья вытаскивать не надо, если что»