т платил налоги, нет даже номера его социальной страховки.
— Когда?..
— Когда он исчез?
— Да.
— Я поднял сведения за последние десять лет — ничего. — Дункан полез в карман пальто и вынул новый снимок, который протянул Грейс. — Узнаете его?
Грейс впилась глазами в изображение. Сомнений быть не могло — на снимке был второй парень с таинственной фотографии. Она подняла глаза на Дункана. Тот кивнул:
— Жутковато, да?
— Где вы это взяли? — спросила Грейс.
— У матери Шейна Олуорта. Она утверждает, что ее сын стал миссионером в Мексике, поэтому его имени нигде нет. Младший брат Шейна — он живет в Сент-Луисе и работает психологом — подтверждает слова матери.
— Но вы в это не верите.
— А вы?
Грейс положила первую фотографию на стол.
— Значит, мы выяснили личности троих на этом снимке, — сказала она скорее для себя, чем для Дункана. — Это ваша сестра, которую убили. Это ее бойфренд, Шейн Олуорт, который бесследно исчез. Это мой муж, который пропал сразу после того, как увидел эту фотографию. Все правильно?
— Да.
— Что еще сказала мать Олуорта?
— Что с Шейном никак нельзя связаться. Он в джунглях Амазонки.
— Что за чушь, откуда в Мексике амазонские джунгли?
— Ну, у старушки неважно с географией.
Грейс покачала головой и указала на снимок:
— Остаются еще две девушки. Вы установили, кто они?
— Пока нет, но нам уже многое известно. На рыжую мы вот-вот выйдем, а вот ту, которая стоит спиной к камере, я даже плохо представляю, как искать.
— А что еще вы узнали?
— Да почти ничего. Я довольно долго добивался эксгумации тела Джери. Сейчас проводится полная аутопсия — может, удастся найти какие-то повреждения, тогда появятся доказательства, но это не быстро. Вот. — Он указал на фотографию, скачанную из Интернета. — Это первая реальная ниточка, которая у меня появилась.
Грейс не понравилось оживление в его голосе.
— Этот снимок может не иметь отношения к делу, — сказала она.
— Бросьте, вы и сами в это не верите.
Грейс положила руки на стол.
— Вы считаете, что мой муж как-то причастен к гибели вашей сестры?
Дункан потер подбородок.
— Хороший вопрос.
Грейс ждала.
— Что-то в этом роде, наверное. Но я не считаю его убийцей, если вы об этом. Что-то с ними произошло много лет назад — я не знаю что. Сестру убили, ее комнату подожгли, а ваш будущий супруг спешно уехал из страны. Во Францию, вы говорили?
— Да.
— Шейн Олуорт тоже сбежал на край света. Слишком много совпадений.
— Моя невестка что-то знает.
Скотт Дункан кивнул.
— Вы говорите, она юрист?
— Да. Работает в «Бертон и Кримстейн».
— Это плохо. Я знаю Эстер Кримстейн. Если она не захочет говорить, я не смогу ее заставить.
— Так что нам делать?
— Продолжать расшатывать прутья клетки.
— Прутья?!
— Расшатать слабый прут — единственный способ куда-то продвинуться.
— Тогда пошли трясти Джоша, — сказала Грейс. — Именно он подсунул мне этот снимок.
Дункан встал:
— Хороший план.
— Вы сейчас в «Фотомат»?
— Да.
— Можно, я с вами?
— Поехали.
— Глазам не верю, сам капитан Перлмуттер! Чему обязана столь высокой честью?
Индира Харивалла была миниатюрной и худой. Смуглая кожа этой уроженки Бомбея начинала грубеть и вянуть. Она еще не утратила привлекательности, но уже не была неотразимой экзотической соблазнительницей, как когда-то.
— Давно не виделись, — сказал Перлмуттер.
— Да. — Легко вспыхивавшая прежде улыбка далась ей с трудом, чуть ли не разрывая кожу. — Давай не будем ворошить прошлое.
— Давай.
Когда Перлмуттер начинал работать в Касслтоне, в напарники ему дали ветерана военной службы, год назад ушедшего в отставку, Стива Гёдерта, отличного парня. Они очень подружились. У Гёдерта было трое уже взрослых детей и жена Сьюзен. Перлмуттер не знал, как Гёдерт познакомился с Индирой, но у них начался роман, и Сьюзен узнала.
Подробности безобразного развода Перлмуттеру неприятно вспоминать до сих пор.
Гёдерт остался без денег — адвокаты постарались — и в конце концов стал частным детективом, но не без выверта: он специализировался на делах о супружеской неверности. По мнению Перлмуттера, он занимался самой настоящей аферой, расставляя подлейшие ловушки с Индирой в качестве наживки: она знакомилась с подозреваемым мужем, соблазняла его, а Гёдерт делал снимки. Перлмуттер неоднократно советовал ему прекращать: последнее дело — провоцировать мужчин на измену; это вовсе не безобидный розыгрыш.
Гёдерт и сам понимал, что занимается он не тем. И начал пить. Стив Гёдерт тоже держал в доме пистолет и однажды воспользовался им не для защиты от взломщиков. После его самоубийства Индира начала работать самостоятельно. Детективное агентство перешло к ней, но названия она не меняла, оставив над входом вывеску с именем Гёдерта.
— Да, давно мы не виделись, — сказала она.
— Ты его любила?
— Не твое дело.
— Ты его погубила.
— Неужели ты веришь, что я обладаю подобной властью над мужчинами? — Индира двинулась на стуле. — Чем могу быть полезна, капитан Перлмуттер?
— У тебя есть человечек по имени Рокки Конвелл.
Индира не ответила.
— Я знаю, он работает на тебя неофициально. Это меня сегодня не интересует.
Не дождавшись реакции, он шваркнул по столу скверным полароидным снимком мертвого Конвелла.
Индира мельком глянула на фотографию, готовая к отпору, но ее глаза невольно расширились.
— Боже мой!
Перлмуттер ждал. Индира молчала. Некоторое время она смотрела на снимок, затем привалилась к спинке стула и запрокинула голову.
— Его жена сказала, он работал на тебя.
Индира кивнула.
— Чем он занимался?
— Работал в ночную смену.
— Что он делал во время ночных смен? — терпеливо спросил Перлмуттер.
— В основном выбивал неоплаченные кредиты, иногда доставлял повестки…
— Еще что?
Индира не ответила.
— В его машине мы нашли длиннофокусный фотоаппарат и бинокль.
— И что?
— Он за кем-то следил?
Индира посмотрела на него увлажнившимися глазами.
— Ты считаешь, его могли убить на работе?
— Довольно логичное предположение, но я не смогу сказать наверняка, пока ты не объяснишь, чем он занимался.
Индира отвела глаза и начала тихо раскачиваться на стуле.
— Позавчера ночью он работал?
— Да.
Пауза.
— Что он делал, Индира?
— Я не могу сказать.
— Почему?
— У меня клиенты, а у них есть права. Ты же знаешь порядок, Стью.
— Ты не адвокат.
— Нет, но могу же я выполнять заказы какого-нибудь адвоката!
— Не хочешь ли ты сказать, что твой клиент — прокуратура?
— Я ничего не собираюсь говорить.
— Тебе снова показать снимок?
Индира слабо улыбнулась:
— Думаешь, это развяжет мне язык? — Но все же взяла фотографию и вгляделась в изображение. — Кстати, не вижу крови.
— А крови не было.
— Не огнестрел?
— Нет. Ни ножевых ран, ни пулевых отверстий.
Индира нахмурилась:
— Как же он умер?
— Пока не знаю — вскрытие не окончено. Но если тебе интересно, у меня есть версия.
Интересно ей явно не было, но она медленно кивнула.
— Он задохнулся.
— Ты хочешь сказать, его удавили?
— На шее нет странгуляционной борозды.
Индира помрачнела.
— Рокки был настоящий гигант, сильный, как бык. Наверняка его отравили или сделали что-нибудь в этом роде.
— Да нет, патологоанатом сказал, у него размозжена гортань.
Индира непонимающе подняла глаза.
— Я говорю, горло у него раздавлено, как яйцо.
— Ты хочешь сказать, его задушили руками?
— Пока не знаем.
— Он был очень силен, — усомнилась она.
— За кем он следил? — спросил Перлмуттер.
— Знаешь, дай-ка я позвоню. А ты пока подожди.
Перлмуттер подчинился. Ждать пришлось недолго.
Когда Индира вышла, ее голос звучал резко.
— Я не могу с тобой говорить, — сказала она. — Извини.
— Приказ прокурора?
— Не могу с тобой говорить.
— Я приду снова — с ордером.
— Удачи, — попрощалась Индира, отворачиваясь. Отчего-то Перлмуттеру показалось, что она не шутит.
Глава 27
Вместе со Скоттом Дунканом Грейс второй раз приехала к «Фотомату». Когда они вошли в ателье, Грейс похолодела: Бородатого Пушка за стойкой не оказалось.
Помощник менеджера Брюс был на месте. Он тут же надулся, как воздушный шар, однако стоило Дункану на секунду сверкнуть у Брюса перед носом жетоном, тот моментально съежился.
— Джош ушел на обед, — сообщил он.
— Куда он ушел, вы знаете?
— Обычно ходит в «Тако белл», в конце этого дома.
Грейс знала, где «Тако белл», и почти побежала туда первой, боясь вновь упустить след. Едва войдя в пропахшую жиром забегаловку, она заметила Джоша.
Что интересно, Джош тоже заметил ее и вытаращил глаза.
Рядом с Грейс вырос подоспевший Скотт Дункан.
— Это он?
Грейс кивнула.
Джош — Бородатый Пушок, по обыкновению, недовольный, сидел, опустив голову так, что волосы свешивались на лицо, как вуаль, и вгрызался в тако, словно маисовая лепешка оскорбила его любимую грандж-группу. Наушники были на месте, провод свешивался в сметану. Грейс не хотелось пускаться в нравоучения, но когда подобная музыка сутки напролет компостирует подростку мозги, к добру это не приведет. Вообще Грейс любила музыку. Оставшись одна, она включала плейер погромче, пела и даже танцевала, так что музон или громкость были тут ни при чем. Но как воздействует на психическое здоровье юнца агрессивная жесткость, кувалдой бьющая в уши по многу часов подряд? Из темницы слуха, единственных стен для звука, если перефразировать Элтона Джона, не убежишь. Туда не долетают звуки жизни, разговоры. Искусственный саундтрек к человеческой жизни.
Вряд ли это можно назвать нормальным.