В этот момент Грейс вновь увидела мужчину в черной куртке.
Он уже был на улице, за цельной стеклянной витриной. И шел подчеркнуто расслабленно, размахивая руками и даже насвистывая. Грейс двинулась было к кассам, но тут заметила в руке этого типа предмет. При виде его ее ноги приросли к полу.
Этого просто не могло быть?
И снова она не сразу осознала увиденное. Идущие от глаз в мозг стимулы не обрабатывались, словно визуальная информация вызвала там что-то вроде короткого замыкания. Ужас, не идущий ни в какое сравнение с тем, что Грейс довелось испытать в жизни, перед которым бледнели события Бостонской давки, стиснул ее стальным корсетом, о стенки которого больно заколотилось сердце. Мужчина почти скрылся из виду. На его лице цвела улыбка, он что-то насвистывал и размахивал руками.
И в руке, в правой руке, ближайшей к витрине, он держал контейнер для ленча с Бэтменом на крышке.
Глава 30
— Миссис Лоусон… — Сильвия Штейнер, директриса, говорила с Грейс тоном, какой начальство детских учреждений приберегает для мамаш-истеричек. — С Эммой все в порядке, с Максом тоже.
Когда Грейс доковыляла до дверей «Кингс», мужчина с детским контейнером исчез. Грейс начала кричать, просить о помощи, но покупатели лишь косились на нее с опаской, видимо, заподозрив в ней клиентку местной психлечебницы. Времени на объяснения не было. Отчаянно хромая, Грейс добежала до машины, уже сидя за рулем, позвонила в школу и с места взяла такую скорость, какой позавидовал бы Андретти. На той же скорости она ворвалась в кабинет директора.
— Я спросила обеих учительниц — ваши дети в классах.
— Я хочу их видеть.
— Конечно, конечно, это ваше право, но можно мне сказать?
Сильвия Штейнер говорила до того медленно, что Грейс так и подмывало схватить ее за горло и вырвать оттуда окончание реплики.
— Я понимаю, вы ужасно испуганы. Вам нужно глубоко подышать. Сначала успокойтесь. В таком состоянии вы перепугаете своих детей.
— Мне нужно их увидеть, — повторила Грейс.
— Тогда давайте так: вы посмотрите на них через стекло в двери. Это вас устроит, миссис Лоусон?
Грейс кивнула.
— Пойдемте, я вас провожу. — Директор Штейнер выразительно посмотрела на женщину, работавшую рядом за письменным столом. Миссис Десмонт, так звали даму, изо всех сил старалась подавить смешок. В каждой школе найдется мамаша, которой нужно везде совать нос. Правило, что ли, такое?
Коридоры встретили ее взрывом красок. Рисунки детей всегда трогали Грейс до глубины души — они походили на фотографии навечно ушедших мгновений, времени, которое никогда не вернется. Художественные способности разовьются, изменятся. Невинность уйдет, оставив себя в рисовании пальцами, в вылезающем за контуры раскрашивании и неровности линий.
До класса Макса было ближе. Грейс прижалась лицом к стеклу. Она сразу заметила сына: Макс сидел к ней спиной, наклонив голову. Дети сидели на полу полукругом, а мисс Лайонс читала им вслух книгу с картинками, держа ее так, чтобы всем было видно.
— Все в порядке? — спросила директор Штейнер.
Грейс кивнула.
Они пошли дальше по коридору. На одной из дверей Грейс увидела номер — семнадцать.
Миссис Лэм, комната семнадцать…
Грейс бросило в дрожь. Она с трудом превозмогла себя, чтобы не побежать. Директор Штейнер наверняка заметила ее хромоту. Нога разболелась не на шутку. Грейс и забыла, как она может болеть. Через стекло было видно, что Эмма сидит на своем месте, живая и невредимая. Грейс едва удержалась от слез. Эмма сидела, наклонив голову, задумчиво покусывая ластик на конце карандаша. «Отчего, — подумалось Грейс, — мы мучительно пристально наблюдаем за нашими детьми, когда они об этом не догадываются? Что именно мы стараемся увидеть?
Так. Что теперь?
Глубоко дышим и успокаиваемся. С детьми все в порядке, это главное. Думай, думай. Все взвешивай рационально.
Обязательно позвонить в полицию».
Директор Штейнер кашлянула. Грейс очнулась.
— Я понимаю, это может показаться диким, — сказала она, — но я хотела бы увидеть контейнер Эммы для ленча.
Грейс ожидала удивления или раздражения, но Сильвия Штейнер лишь кивнула, не спрашивая зачем. Она вообще никак не комментировала странное поведение Грейс, и та была ей за то благодарна.
— Все контейнеры с завтраком хранятся в кафетерии, — сообщила она. — У каждого класса собственное ведерко. Проводить вас?
— Спасибо.
Пластмассовые ведра стояли по порядку — с первых классов по последние. Подойдя к большому синему ведру с надписью «Сьюзен Лэм, комната 17», они начали перебирать то, что в нем лежало.
— Какой он у вас? — спросила директор.
Не успев ответить, Грейс заметила Бэтмена и выведенное заглавными желтыми буквами залихватское «Бух». Она медленно вытащила контейнер из ведра и посмотрела на нижнюю сторону, где их подписывали.
— Это он?
Грейс кивнула.
— Очень популярный дизайн в этом году.
Грейс с трудом удержалась, чтобы не прижать вещицу дочери к груди. И положила контейнер обратно в ведро — бережно, словно он был из венецианского стекла. Обратно в кабинет директора женщины шли молча. Грейс подмывало немедленно увезти детей — уже полтретьего, их в любом случае отпустят через полчаса, но она понимала, что это их только возмутит. Нужно все обдумать, выбрать тактику, да и Эмме с Максом безопаснее в школе, среди других детей.
Грейс еще раз поблагодарила директрису. Они пожали друг другу руки.
— Я могу еще чем-то помочь вам?
— Боюсь, что нет. Спасибо.
Грейс ушла. Выйдя на тротуар, она остановилась и закрыла на секунду глаза. Страх не растворился, наоборот, сгустился, превратившись в какую-то первобытную ярость. Грейс чувствовала: жар поднимается по шее к щекам. Тот ублюдок угрожал ее дочери!
Что же теперь?
Полиция. Нужно звонить в полицию, это естественно и логично. Телефон был у Грейс в руке; она уже хотела набрать номер, когда ее остановила простая мысль — а что она, собственно, скажет?
«Здравствуйте, я была сегодня в супермаркете, и, видите ли, один мужчина в отделе копченых колбас прошептал имя школьной учительницы моей дочери. Да, учительницы. Ах, и еще номер их класса. Да-да, в отделе копченых колбас, напротив мясных продуктов „Оскар Мейер“. И убежал. А потом я снова увидела его с контейнером для ленча, принадлежавшим моей дочери. Уже на улице, возле супермаркета. Что он делал? Ничего, просто шел. Правда, оказалось, это не был контейнер Эммы. Такой же, но не ее. С Бэтменом. Нет, открытых угроз не высказывал. Что, простите? Да, это я вчера приходила с заявлением о похищении мужа, который тут же позвонил и сказал, что я его задавила. Да-да, это звонит та самая истеричка…»
Нужно придумать что-то другое.
Грейс лихорадочно перебирала варианты. В отделении ее уже считают с приветом. Возможно, ей удастся переубедить полицейских, но что они в состоянии сделать? Выделят человека, который будет приглядывать за ее детьми круглые сутки? Сомнительно, даже если каким-либо образом донести до них нешуточность ситуации.
И тут Грейс вспомнила о Скотте Дункане.
Он работает в федеральной прокуратуре, стало быть, он вроде федерального копа. У него есть связи, власть, а самое главное, он ей поверит.
Дункан оставлял ей номер сотового. Грейс обшарила карманы — ничего. Неужели оставила визитку в машине? Ладно, не важно. Он сказал, что едет на работу. Офис федерального прокурора есть в Ньюарке и в Трентоне, но до Трентона далеко. Лучше сначала попробовать с Ньюарком. Дункан сейчас должен быть в прокуратуре.
Грейс остановилась и обернулась к школе. Ее дети были в здании. Грейс посетила странная мысль — Макс и Эмма проводят свои дни вдали от нее, в этом кирпичном бастионе… Отчего-то это вдруг показалось ей невыносимым. Набрав справочную оператора, она спросила телефон офиса федеральной прокуратуры в Ньюарке и согласилась потратить еще тридцать пять центов, чтобы ее соединили немедленно.
— Прокуратура штата Нью-Джерси.
— Будьте добры, Скотта Дункана.
— Соединяю.
Через два звонка трубку сняла женщина.
— Голдберг, — представилась она.
— Мне нужен Скотт Дункан.
— Номер дела?
— Что?
— Номер дела, по которому вы звоните?
— Никакого номера, я просто хочу переговорить с мистером Дунканом.
— Можно узнать, по какому вопросу?
— По личному.
— Извините, ничем не могу помочь. Скотт Дункан здесь больше не работает. Я веду большую часть его дел. Если могу быть вам полезна…
Грейс отняла телефон от уха и некоторое время смотрела на него словно издалека, затем нажала отбой. Сев в машину, она снова подняла глаза на кирпичное здание, где находились ее дети. Так она сидела очень долго, размышляя, кому она может полностью доверять, и вдруг решение пришло само.
Грейс набрала номер.
— Да?
— Это Грейс Лоусон.
Коротенькая — секунды три — пауза, и Карл Веспа уточнил:
— Что-нибудь случилось?
— Я передумала, — призналась Грейс. — Мне нужна ваша помощь.
Глава 31
— Его зовут Эрик Ву.
Перлмуттер снова приехал в больницу. Он пробовал получить ордер, который принудил бы Индиру Хариваллу открыть имя своего клиента, но окружной прокурор неожиданно отказал, сочтя его доводы неубедительными. Тем временем эксперты закончили работу. Снятые отпечатки проверили по базе, и теперь, если верить Дейли, личность преступника установлена.
— Попадал под арест? — спросил Перлмуттер.
— Выпущен из «Уолдена» три месяца назад.
— За что сидел?
— Вооруженное нападение, — сказал Дейли. — Ву пошел на сделку в деле Скоупа. Я позвонил и все узнал. Очень опасный тип.
— Насколько опасный?
— Обделаться со страху, вот насколько. Если хоть десять процентов слухов правда, то теперь я буду спать с включенным светом в обнимку с динозавром Барни.