– Чего не хочу?
– Это же обручальное кольцо.
– О, так в коробочке лежит обручальное кольцо? И ты мне его так небрежно швырнул?
Да, такой колоссальный промах надо записать на отдельной странице самыми большими буквами и, когда дети вырастут, показывать им в качестве примера того, как не следует поступать.
Бладсуорт склонил голову и задумчиво взглянул на меня-босиком, в длинном, не по росту, халате, напряженно прищурившись, я ждала его дальнейших действий. Улыбнувшись, он подошел ближе, сжал мою правую руку и поднес к губам. Потом элегантно опустился на одно колено и снова поцеловал мне руку.
– Я люблю вас, Блэр Мэллори, – с тяжеловесной торжественностью провозгласил лейтенант Джефферсон Уайатт Бладсуорт. – Согласны ли вы выйти за меня замуж?
– Да, согласна, – также торжественно ответила я. – Потому что я вас тоже люблю.
Ответственный момент закончился. Я бросилась в раскрытые объятия. Равновесие удержать не удалось, и мы оказались на полу; правда, Уайатту удалось приземлиться на пятую точку, так что ничего страшного не произошло. Некоторое время мы целовались, потом халат как-то сам собой сполз и произошло то самое, о чем вы скорее всего подумали.
Придя в себя, мы нашли бархатную коробочку – она закатилась под буфет – и вместе открыли крышку. Уайатт вынул очаровательное колечко с бриллиантом и осторожно надел мне его на безымянный палец левой руки.
Я взглянула на кольцо, и из глаз почему-то сами собой потекли слезы.
– Эй, девочка, не плачь, – попытался успокоить меня Уайатт. – Разве это повод для слез?
– Я плачу потому, что люблю тебя, и еще потому, что это так красиво. – Я вытерла слезы. Иногда этому человеку удавалось все делать правильно. Когда такое случалось, впечатление оказывалось слишком сильным. – Когда же ты его купил? Не представляю, как можно было выкроить время.
Уайатт усмехнулся:
– В прошлую пятницу. Уже целую неделю ношу в кармане.
– В прошлую пятницу? На следующий день после убийства Николь? Еще до того, как отправиться за мной на море?
Рот открылся сам собой.
Уайатт шутливо подтолкнул пальцем мой подбородок, и рот закрылся.
– Уже тогда я не сомневался. Решение пришло в четверг, поздним вечером, когда я увидел тебя в офисе с собранными в «конский хвост» волосами и в этом маленьком розовом топе, от которого у всех мужиков потекли слюнки. Внезапно оказалось огромным счастьем обнаружить, что убили не тебя. И сразу стало понятно, что последние два года я занимался только тем, что пытался уйти от неизбежного. Упускать шанс еще раз было просто немыслимо, а потому уже на следующий день я и купил это кольцо.
Я попыталась систематизировать факты. Итак, я упорно добивалась, чтобы Уайатт осознал, что любит меня именно так, как, по моим понятиям, и должен был полюбить, если бы только позволил себе это, в то время как он уже все давным-давно решил. Реальность преломилась еще раз.
Да, возможно, мужчины и женщины принадлежат к одному биологическому виду, но важнейший факт заключается в том, что мы не одинаковы. В нашем с Уайаттом случае различия не выглядели трагическими, потому что он старался. Даже купил специально для меня кустик, помните? И это великолепное кольцо.
– Чем ты собираешься сегодня заниматься? – поинтересовался Уайатт, когда мы сели завтракать. В итоге долгих рассуждений на столе оказались яичница, тосты и сосиски. Мне вполне хватило и трети той порции, которую поглотил он.
– Пока не знаю. – Я неопределенно пожала плечами. – Скучно. Что-нибудь придумаю.
Уайатт поморщился:
– Именно такого твоего настроения я и боюсь. Собирайся, и поедем ко мне на работу. Во всяком случае, там ты будешь в безопасности.
– Не обижайся, но сидеть в твоем офисе еще скучнее, чем здесь.
– Ничего, – без малейшего сочувствия возразил железный лейтенант. – Ты крепкая. Выдержишь.
Возражать было бессмысленно: опыт показывал, что, если лейтенант Бладсуорт принял решение, он уже ни за что не передумает. Поэтому я решила отомстить чисто по-женски. Просто вспомнила вдруг, что рука еще немного побаливает, так что Уайатту пришлось помочь мне нанести макияж, чтобы спрятать синяки. Кроме того, оказалось, что волосы не хотят слушаться, а потому он должен заплести их в косички. После нескольких неудачных попыток Уайатт раздраженно пробурчал что-то себе под нос и заявил:
– Ну все, хватит. Ты уже достаточно меня наказала. Пора выезжать, иначе я опоздаю на работу.
– Неплохо было бы тебе научиться заплетать косы, – заметила я, сделав большие невинные глаза. – Наша дочка наверняка когда-нибудь будет носить косички, и ее очень порадует, если папочка сумеет их заплести.
При упоминании о дочке лейтенант мгновенно растаял, однако сумел достаточно быстро взять себя в руки.
– У нас будут только мальчики, – решительно парировал он, поднимая меня со стула. – Никаких девочек. Мужскому населению семьи придется сплотиться и выступить единым фронтом.
Я успела схватить блокнот за секунду до того, как меня вывели в гараж и практически воткнули в «форд». По крайней мере, сидя в департаменте полиции, можно будет продолжить собственное расследование.
Когда мы приехали на место и Уайатт открыл передо мной дверь, я сразу увидела офицера Вискосая. Он был в граждан ском, а потому я решила, что Вискосай только что закончил работу и направляется домой. Офицер остановился и в знак приветствия поднял руку.
– Мне очень понравился ваш десерт, мисс Мэллори, – признался он. – Хорошо, что я задержался на службе, а то и не попробовал бы.
– Рада доставить удовольствие, – вежливо ответила я, улыбаясь. – Позвольте поинтересоваться, где вы тренируетесь? Это сразу заметно.
Офицер немного растерялся, но тут же пришел в себя.
– В молодежной христианской организации.
– Когда вся эта история закончится и я смогу вернуться ча работу, с удовольствием покажу вам свой клуб «Фанаты тела». Мы предлагаем целый ряд программ, и у нас имеется самое новое, первоклассное оборудование.
Тем временем Уайатт незаметно, но упорно подталкивал меня вперед. Прежде чем свернуть за угол, к лифту, я обернулась и крикнула:
– Пока, до встречи!
– Ты можешь не флиртовать? – прорычал Бладсуорт.
– Я не флиртовала, а занималась бизнесом.
Двери лифта открылись, и мы вошли. Уайатт нажал кнопку своего этажа.
– Именно флиртовала, и ничего больше. Так что прекращай свои штучки.
Шеф Грей разговаривал с группой детективов, среди которых оказались Макиннис и Форестер. Едва мы появились, он замолчал, поднял голову и принялся внимательно наблюдать за тем, как Уайатт эскортирует меня в кабинет. Начальник был одет в темно-серый костюм и яркую синюю рубашку. Я наградила прилежного ученика ослепительной улыбкой и в знак одобрения подняла большие пальцы; шеф смущенно поправил галстук.
– Кажется, произошла тактическая ошибка, – пробормотал Уайатт, усаживая меня в собственное кресло. – Однако менять что-то уже поздно, а потому просто сиди здесь и составляй списки, хорошо? Среди сотрудников немало ребят с высоким уровнем холестерина, а потому старайся не слишком улыбаться, чтобы не случилось сердечных приступов. Кроме того, даже не пытайся флиртовать с теми, кому за сорок, кто страдает лишним весом и кто женат, а также с теми, кому еще нет сорока и кто свободен. Поняла?
– Но я вовсе не кокетка, – обиженно возразила я и вытащила блокнот. Ведет себя просто как настоящая собака на сене. Это необходимо записать.
– Факты свидетельствуют об обратном. После того, как ты сказала шефу, что ему идет синий цвет, он полностью перешел на синие рубашки. Так что, думаю, тебе стоит подсказать бедняге какой-нибудь новый оттенок.
– Ах, как мило! – просияла я. – Мистер Грей, должно быть, в тот же день отправился по магазинам.
Некоторое время Уайатг молча, с огромным вниманием изучал потолок, а потом поинтересовался:
– Может быть, хочешь кофе? Или диетической колы?
– Нет, спасибо, пока ничего не надо. А где же устроишься ты? Ведь я заняла твой стол.
– Где-нибудь, – неопределенно ответил Уайатт и вышел.
Скучать было некогда. То и дело в кабинет заглядывали люди, благодарили за пудинг и просили дать рецепт. То есть рецепт просили, конечно, женщины. Мужчинам подобное и в голову не приходит. В перерывах между разговорами я смотрела в свой блокнот, рисовала всякую чепуху и время от времени записывала некоторые детали, которые могли иметь какое-то значение, а могли и не иметь. Однако магическое звено, способное скрепить цепь в единое целое, так и не обнаружилось.
Когда наступило время ленча, в кабинете появился хозяин. В одной руке он держал белый пакет с двумя сандвичами, а в другой – две банки с напитками. Первым делом он согнал меня с кресла – понятия не имею, что за секрет таят его кресла и почему он никак не хочет ими делиться. Потом он уселся и принялся за еду, одновременно рассматривая рисунки в блокноте и читая записи.
Мое творчество особого успеха не имело. Понравилось лейтенанту лишь собственное имя: Уайатт нарисовал вокруг него сердце, пронзенное стрелой. Но тут же нахмурился, обнаружив новый список злоупотреблений.
Покончив с сандвичем, Бладсуорт наконец заговорил:
– Ребята из лаборатории выяснили, что черные волосы натуральные, а не крашеные. Кроме того, они принадлежат человеку азиатского типа, и это очень важно. Среди твоих знакомых много этнических азиатов?
Вопрос заставил меня задуматься. В нашей части страны не так уж много граждан азиатского происхождения. В колледже я дружила с несколькими из них, но никаких отношений между нами не сохранилось.
– После колледжа не могу вспомнить никого.
– Не забывай, что коренные американцы, то есть индейцы, тоже имеют азиатские корни.
А вот это совсем другое дело! Вблизи резервации восточных чероки жило немало представителей этого племени. Среди моих знакомых многие имели индейские корни, но убивать меня им было абсолютно незачем.