Их тихое общение прервало появление Сталина, Берии и Николая Николаевича. Надя было опять испугалась, но Вольф Григорьевич, все так же не выпускавший ее руку, тихо ее пожал, и тепло и покой разлилось по телу.
Усевшись рядом с Мессингом на диван, Надя уже спокойно ждала разговора, а судя по присутствию этих самых важных в государстве людей, он будет очень серьезным.
Но не успели мужчины начать беседу, как это сделала сама девушка. Ей нужно было обезопасить себя, поэтому, твердо глядя на этих мужчин, она сказала:
- Я понимаю, что вам всем очень хочется как можно подробнее расспросить меня о моих предвидениях. Поверьте, я и сама не хочу ничего скрывать. Только ведь не все от меня зависит. Как я уже говорила, я вижу сны, а они, как каждый сон, очень условны, размыты. Что-то я вижу и знаю подробно, что-то неясно, приблизительно. Поэтому, как не хотелось бы некоторым из вас надавить на меня, это просто невозможно. Не все от меня зависит. Я не Кассандра, предсказавшая гибель Трои, как помните, ей тоже не сразу поверили. Я простая девушка, которой снятся необычные сны, которые, к сожалению, сбываются.
На этих словах Берия, который, скорее всего, и хотел сделать так, как говорила девушка, явно задумался, а Николай Николаевич улыбнулся, как человек, который подтвердил свои предположения. Один Сталин оставался сосредоточенным и внимательно смотрел на девушку.
- Если бы я хотела скрыть все от вас, я бы просто не стала начинать тот разговор во время первого нашего знакомства, - закончила она свои непростые признания.
- Да, я тоже согласен с девушкой, уж простите, не знаю её имени, - вдруг продолжил Мессинг.
- Я Надежда Кузнецова, - тихо представилась девушка.
- Так вот, я тоже, как и Надежда, часто не знаю, как приходят ко мне мои озарения, и это также меня беспокоит. Так что я ее прекрасно понимаю.
- Ну что же, мы вас услышали, ваши опасения приняли. Но вот одно бы хотелось уточнить, про так называемых "западенцев" и "Бандеровцев". Как, по вашему, мы могли бы обезопасить наших людей, если все эти события все же произойдут? - голос Сталина был глухим, но спокойным.
- Ну, во - первых, надо показать людям, которые будут жить на новых территориях, преимущества жизни при новой власти, шире развернуть строительство новых домов, детских учреждений, оказывать всевозможную помощь и поддержку всем жителям.
- И, как уже я говорила, можно предложить части людей, особенно молодым, завербоваться на стройки внутри страны. Но селить их надо не компактно, создавая диаспоры, а перемешивая с другими.
Сталин поднял голову, услышав незнакомое пока слова "диаспора" и, видимо, хотел уточнить его значение, но потом сам догадался и промолчал, продолжая все так же внимательно слушать девушку.
- Только это не должно быть ссылкой, а, наоборот, очень привлекательным делом. Можно предложить подъемные средства, хорошую зарплату, вывозить людей не в чистое поле, в палатки или бараки, а в заранее подготовленные, уже имеющиеся городки, или строить их заранее. Развернуть агитацию через газеты, радио, комсомольские организации, назвать все это как- то красиво, например, создать Всесоюзный комсомольский отряд со своим руководством, которое и будет отслеживать судьбу этих людей, - голос девушки уже был хриплым после такого длительного разговора.
_ Да я уже про это говорила, вы и сами без меня можете все это организовать гораздо лучше, - уточнила она.
И опять Мессинг подхватил ее слова:
- Вы знаете, а это очень толково, все то, что предлагает Надежда, и вызовет большой интерес Я и сам родом из этих мест и прекрасно знаю, как бедно чаще всего живут там люди. А такой призыв привлечет многих, особенно, как верно отмечено, молодежь.
- И, конечно, надо тщательно, но очень тактично, проверять этих людей, чтобы не допустить провокаций и саботажа. Для этого можно отправлять комиссаров, как в Гражданскую войну, из числа демобилизованных военных, которые и будут следить за порядком в этих отрядах. Можно форму сделать одинаковую, а отправление первого отряда широко отразить в радио и в газетах, - Надя чуть было не сказала и про телевидение, которое было уже изобретено и даже начинались первые, пока экспериментальные передачи. Но телевизор все еще оставался сейчас большой редкостью, широкое распространение телевещание получит только после войны, в пятидесятые годы.
Мессинг с интересом слушал девушку, было видно, что он поражен ее идеями не меньше, чем остальные мужчины. Но увидев, что Надя уже устала, они все же отпустили их, оставшись в кабинете, где и продолжили громко обсуждать ее высказывания.
Выйдя из кабинета, Вольф Григорьевич проговорил:
- Ваши сны очень интересны, я, к сожалению, не могу так видеть, мне нужен чаще всего личный контакт с человеком, мысли которого просто начинают звучать в моей голове. Но я думаю, мы можем ещё пообщаться и поговорить в более спокойной обстановке.
- А вы приезжайте к нам на дачу Лямина в Сокольники, посмотрите на наших деток, я ведь с подругами работаю воспитателем в детдоме. Думаю, Николай Николаевич вам не откажет. Может, общими усилиями ещё что нибудь вспомним.
На этих словах к ним подошли двое военных, которые и увезли их по своим местам. Надя в детдоме еще долго вспоминала свои предвидения и общение с Мессингом, который ее очень заинтересовал.
_________________________________________________________________________________________
https://dzen.ru/a/YwHflWxlX04GD7dJ - Перипетии судьбы и секреты главного колдуна Советского Союза Вольфа Мессинга.
https://proza.ru/2023/03/17/359?ysclid=m0vztyqjsx655480592 - Вольф Мессинг - мифы и реальность.
«О самом себе». Вольф Мессинг. М., 2020.
https://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/15650/content/?ysclid=m2cs8la44592089694 - "Вольф Мессинг: видевший сквозь время". Сериал, 2009.
Глава 8. Новые жители детского дома.
Глава 8. Новые жители детского дома.
Стоило Наде подъехать к детскому дому, как она оказалась свидетелем необычной сцены - около входа рыдала Тракторина, которая всегда отличалась спокойным и уравновешенным характером.
Ее обнимала за талию, положив на нее тонкие ручки, и тоже плакала девочка помладше, очень на нее похожая. А рядом топтался мальчик чуть постарше, и, срывающимся голосом, успокаивал девочек, явно своих сестренок, так он был на них похож:
- Ну чё вы, ну все же хорошо, чего вы ревете, - а сам тоже шмыгал носом и украдкой вытирал кулаком глаза. Рядом валялись два скромных солдатских мешка, видимо, вещи детей.
Девушка сразу догадалась, что это с помощью Николая Николаевича нашлись родные Рины, которых она давно разыскивала.
Чуть позже, после того, как детей помыли, накормили и познакомили со всеми, начались расспросы и рассказы.
Начала сестрёнка, которую звали Ниной:
- После того, как Тракторинку забрали в детдом, пришли и за нами. Дом у бати был хороший, наши соседи давно на него глаз положили, вот они и поспособствовали, чтобы нас в детдом забрали и по разным местам разбросали. Мне вот повезло, я тут, в Москве в детдом попала. Но у нас не так, как здесь, было много детей, а воспитателей мало, кормили скудно, мальчишки даже воровать бегали на рынок, у приезжих мелочь тырили, да пирожки и булки у торговок таскали и нам, девчонкам, приносили. Так что хоть голодно, но мы более или менее спокойно жили.
А вот Саньку не повезло, его в другое, очень далекое место увезли. А там!!! Но пусть он сам расскажет.
Санек, откашлявшись, глядя куда-то в пространство, спокойным глухим голосом начал свой рассказ, от которого у присутствовавших невольно волос становился дыбом:
- Ага, отправили меня в даль - дальнюю, в Средний Васюган, это в Сибири, в Томской области, как нам потом объяснили, в непроходимую таежную глушь, окруженную болотами. Как нам рассказывали те, кто тут давно жил, Васюган был постоянным излюбленным местом для ссылки. Отсюда не выбраться самому, чтобы добраться до Большой земли, нужно плыть больше суток. Говорят, что и берега Васюгана, и сама река, сплошь усеяны костьми людей, которые здесь пропали.
- При мне одна семья попробовала бежать, нарисовали по рассказам старожилов маршрут, наняли за сохранившееся у них деньги и золотые монеты проводников, построили плоты, да не из дерева,- тут голос мальчика стал прерывистым, - из трупов сородичей, ведь дерева здесь мало, кругом болота, - тут все невольно вздрогнули, а мальчик, переждав минутку, продолжил:
- Но куда убежишь, если вокруг топь, а на берегах стоят блокпосты? Так и сгинули, и никто не узнал про них ничего, и проводники пропали. Пацаны шептались, что, скорее всего, те сами могли деньги и золото присвоить, а людей тех убить и в болоте утопить.
- Так что терпели мы все, хотя и воспитатели злыми были, на горох коленками ставили, костылями лупили. Но мы были счастливы уже от того, что у нас есть крыша над головой и кусок хлеба на обед, хоть и скудный.
- Хотя есть мы хотели постоянно, даже картофельные очистки таскали, сушили и толкли, лепешки из них делали. А зимой с ребятами выкапывали перемерзлые клубни картошки и пекли из них «тошнотики» — лепешки, от которых понос нередко случался. Но все так голодно жили, у многих и этого подчас не было, - вздохнул мальчишка, вспоминая свою тяжелую жизнь.
- От такой жизни ребята становились злыми, мальчишки нередко дрались в кровь, даже били преподавателей и сотрудников детдома, кто послабее, воровали еду у младших, и ничего нельзя было с этим поделать, ни милиции, ни охраны — кругом один лес.
Кто постарше, к девчатам приставали, а один все ко мне подкатывался. Я сначала не понял, чего он хочет, но когда объяснили, чуть от страха и брезгливости не умер, прятался постоянно от него, боялся, что поймает и сделает что нехорошее.
- Да что говорить, даже сотрудники детдома друг друга ненавидели и все хотели пакости сделать. Была у нас одна воспитательница молодая, Евдокия, по-человечески к нам относилась, помогала, чем могла. Но вот исчезла она, а потом прачка, мама одного мальчонки, что у нас жил, рассказала, что приехал к нам какой-то хмырь, которого за растрату осудили и сюда сослали. И поставили его в нашем детдоме завучем.