Он отговаривал их, не так настойчиво, как сделал бы это сейчас. Все же, тогда он был чужим для них и не забывал об этом. Но разве отговоришь, если оба они задались целью обойти всех и войти в состав самой известной и богатой труппы при дворце Их Величеств? У каждого человека есть мечта, у этих двоих – особенно, и он понимал, что оба его друга заслуживают того, о чем мечтали. И когда представился случай остаться с последней группой на третьей вершине, оба приятеля остались, не раздумывая.
Ох, если бы он знал, что успел так полюбить их за эти три недели, он бы заставил их сесть на ковер-самолет силой. Он еще неделю назад решил, что останется с ребятами, когда они вернутся, и не сомневался, что справится с их Благодетелем и без заступничества Их Величеств. Себе помочь трудно, другим было как-то проще. Он и драконов умел обвести вокруг пальца…
Но так и не успел сообщить им о решении и посвятить в свою тайну, подыскивая для этого подходящий момент. А когда вдруг узнал, что они остались там, на вершине третей горы, тревожно кольнуло сердце… Может быть, он не умел сделать такой номер, как Игорь и Зуля, зато понимал кое-что в людях, научившись от своей кормилицы. И когда против правил в их палатку подселили двоих из чужого отряда, впервые за последние три года открылся, чтобы получить информацию извне.…
И сразу услышал крик о помощи, и пришла боль…
Как всегда в таких случаях заболела голова, но какой-то не своей, чужой болью…
Нет, с болью можно жить, боль пройдет, в видении он не увидел главного – драконов, его драконов, которые пожирали людей.
Страх отпустил, Валимир снова подумал, что если сумеет разгадать тайну драконов Их Величества, то победит своих, которые приходили к нему во сне, и в видениях, и воровали его силу, и убивали людей. Наверное, драконы Их Величеств были такие же опасные, но эти не видели его, как те, которые держали его голову в своих страшных лапах. Сегодня вечером он посвятит друзей в свою тайну, которая мучает его много лет. Он верил, что все обойдется, и крик о помощи не имел отношения лично к нему. Он не позволил себе слушать сердце, которое продолжало ныть, чтобы не накликать беду…
Но почему они не спускались с горы?
Каждая минута превратилась в вечность. Где же вы, Зулейка и Ибн-Ибрагим? Бог не мог забрать у него друзей, как всех, кто был ему дорог…
Грохот барабана позвал людей на ужин. Валимир оглянулся. Драконы улетели за последней партией экспедиции давно, еще до обеда, но пока их было не видать. И облегченно вздохнул, когда один из возглавлявших экспедицию, взглянул в бинокль и весело передал по рядам: «Вижу! Вот они! К ночи будут. Установите маяк!»
Он обрадовался и незаметно завернул в пуховик буханку хлеба и три банки консервов, огляделся, чтобы выскользнуть незаметно из-за стола – и случайно подметил, что еще один вспомнил о тех, кто остался наверху. Он тоже расстегнул теплую куртку и случайно уронил внутрь небольшой кусок колбасы и вареную курицу, подобрал кем-то оставленный ломоть хлеба.
Валимир улыбнулся: этот парень давно ему нравился. Наверное, дожидался балагура – лицом один в один. Их постоянно видели вместе – не иначе, братья. Оба они были из группы подрывников. Подрывники в экспедиции имели особый статус – им и места получше доставались, и на драконах они поднимались в особом режиме, и уважения к ним было поболее, чем к остальным. Пока в их подрывниках не было нужды – ребята скучали.
Нет, подрывника не тронут – Валимир заставил себя успокоиться окончательно.
Представился удобный случай завести полезное знакомство, а если повезет, добраться до серьезного оружия – кое-какой опыт у него имелся еще с армии, о которой он старался не вспоминать.
Познакомиться и наладить отношения оказалось делом простым. Виткас сразу же протянул руку и представился, обрадовавшись знакомству. Было заметно, что он нервничает, переживая за брата, с которым давно не расставался. Новый знакомый назывался и с ходу начал рассказывать о себе, забыв поинтересоваться его именем. Наверное, волновался. Запинаясь, будто извиняясь, он поделился, как оба брата оказались здесь: к призывному пункту призвали всю их бригаду – она работала в горах, очищая от снега горные трассы. Брат, услышав о призыве, увязался за ним, и в экспедицию взяли обоих. Брат подрывником не был, осваивал профессию на ходу, и сейчас Виткас не понимал, почему попросили остаться не профессионала, а несмышленыша – и для чего вообще понадобился подрывник, спуск давно очистили от опасных снежных наносов.
– Валимир, – представился Валимир, улыбнувшись, когда Виткас не без восторга признался, что всегда думал, что жил в горах, но, увидев эти, понял, что теперь не назвал бы их холмами. Глаза его горели, когда он смотрел вдаль, где поднимались одна горная гряда за другой, и на горное озеро, на поваленные лавинами деревья, не переставая тревожно следить и за третьей вершиной.
Поджидая драконов, Валимир немного рассказал о себе, невзначай намекнув, что когда-то был сапером. Показывая добытый провиант, он, в свою очередь, посетовал, что не сумел умыкнуть спирт, который им выдавали, чтобы согреться и снять напряжение.
– У меня лучше есть! Коньяк! Домашний! – радостно сообщил Виткас. – Виноградник нам с братом от отца достался, а коньяк еще отец отжимал… А давай к нам перебирайся, – с ходу дружелюбно предложил он. – Ребята котел греют, помоешься, и твои не помешают. Пещера у нас небольшая, но место есть. И вакансия… – сообщил он воровато, вполголоса, едва ли заметив, как вздрогнул Валимир. – У нас трое перед самым походом, в последний день выпили какой-то отравы… Струсили, наверное, – расстроено проговорил он и покраснел, как будто струсил сам.
– Ну и правильно, – оправдал их Валимир. – Чего им тут делать? У них, наверное, семья, дети… Брать должны были необремененных, а я смотрю, кого здесь только нет…
Неожиданному предложению Виткаса Валимир обрадовался несказанно, о такой удаче он не посмел бы мечтать. Радость была омрачена лишь отсутствием друзей. Во-первых, он давно хотел посмотреть на жилище тех троих, которые оставляли надписи на скалах, но пока случай не представился. Пещеры доставалась группе подрывников и тех, кто готовил путь для высокопоставленных особ, а он грузил и перетаскивал тяжести, когда группы экспедиции отправлялись на новое место. Каждый, кто нес палатку, должен был поставить ее и дождаться остальных, потом шли на ужин, а после ужина все обязаны были вернуться на прежние места. В лагере ввели комендантский час, покидать палатку от ужина до утра никому не разрешалось. Впрочем, никто и не покидал – спали, как убитые, в горах было мало кислорода, организм здоровых людей требовал отдыха. А днем их из виду не выпускали охранники, которые были приставлены к каждому отряду. Да и не до того было, все время приходилось что-то делать, в крайнем случае начинались учения. А во-вторых, выпавший шанс оказаться в группе подрывников, давал хоть какую-то надежду выжить в горах, когда кругом то и дело не то люди, не то звери внезапно загадочно скалились и уходили, когда была нужна помощь.
Валимир вошел в палатку, собрал в рюкзак вещи и свернул спальный мешок.
– Ты куда? – остановил его старший по группе.
– Парень меня один пригласил, у них место есть. Они в небольшой пещере расположились, там, где подъем начинается по лестнице. Они там баню устроили, – он растянул улыбку от уха до уха. – Помоюсь по-человечески!
– Иди, – согласился старшой. – Если место есть, иди. Видел я эту пещеру и подъем видел. Не знаю, парень, что здесь происходит, но как-то странно, что люди обходят стороной самые добрые места. Там подъем проторенный, кому-то не лень было вырубать лестницы. Завтра, когда начнем, вернешься…
– И это… я, наверное, не вернусь, – сообщил он. – Им подрывник нужен, а я… не скажу, что специалист, но имею опыт. И моих ребят тоже отпусти, – попросил Валимир. – А то я без своих не пойду.
Старшой с интересом посмотрел на него, махнул рукой.
– Ну… друг у меня там, привет передавай… Иваном кличут. Без дела они тоже не сидят, а палатку мы утром сами соберем, все равно на драконах подниматься. А от двух лодырей я с удовольствием избавлюсь, – порадовался он. – Но их, похоже, куда-то уже перебросили. Тот, с эмблемой, – старший неопределенно кивнул на выход и посмотрел на два спальных мешка, в которых лежали новые люди, – привел этих и сказал, чтобы я их вместо тех двоих принял… Тоже мне, экспедиция! – фыркнул он. – Кажется, немногие обрадовались найденным припасам, половина не притронулась ни к зелени, ни к орехам, ни к грибам, которые мы собрали на той поляне… – старшой нахмурился. – Неизвестно, сколько нам еще здесь, консервы бы экономить…
– Я просто думаю, радиоактивные они. И кто-то знает, а кто-то нет, – подал голос один из новеньких. – Я слышал, они про полено какое-то говорили, про огонь из земли, про проклятые города… На военном совете. Мы неподалеку стояли.
– Я завтра узнаю, – еще больше нахмурился старшой. – Спрошу, почему нас не предупредили.
– Ага, и все ступени радиоактивные! – засмеялся из спального мешка второй новенький. – Радиация она или есть, или ее нет. Мы на драконах штурмуем горы, как крепости, а люди ходят, где легче. Иди быстрее, – посоветовал он Валимиру. – А то Его Величество больно строг, или охрана наша затоскует – враз на место вернут. Все они, похоже, за людей нас не считают. Они сами по себе, а мы сами по себе. В горах так нельзя. Слышали, еще не прошло и десяти дней, а восемнадцать человек уже погибли. Нас десять в палатке было, восемь среди ночи исчезли. Странно как-то: то зверь, то лавина, то со скалы сорвался, а то ушли, говорят, в каком-то другом направлении. А если ушли, почему не разбудили? Вот, записку оставили: «Беги!», – он вынул из кармана мятый клочок бумаги и передал старшому. – Куда бежать? Зачем? И вещи их… После всех этих смертей нас и пописать не выпустят.
В спальниках зашевелились, высовывая головы, прислушиваясь к разговору. Записку пустили по рукам. Но не все, кто-то уже спал.