Жаждали мщения и оборотни. Полнолуние почти наступило, второй день все они ходили сонные и неуклюжие. Никто не сомневался, что массовая трансформация состоится этой ночью. Торопились обезопасить людей, выжимая силы без остатка.
Наконец-то! Его Величество сделал последний шаг и упал лицом в снег.
«Ну, гордость! Ну! Подними же меня!» – мысленно помолился он, убедившись, что все еще человек.
Поднял голову и тут же в отчаянии уронил снова: представшая взору пятая гора напугала своими размерами. Она была еще выше, хотя казалось, что выше уже некуда. Сразу заныло сердце. Ему давно казалось, что жизнь летит под откос вместе с этими горами.
Люди снимали рюкзаки и открывали консервы, запивая чуть разбавленным спиртом, произносили тосты за покорение еще одной высоты. Палатки не ставили, их сдувало ледяным ветром. Спасали только ветронепродуваемые и влагонепроницаемые меховые костюмы, специально изготовленные для альпинистов, покоряющих высокие горы. Странно, но обморожений у людей почти не было, в отличии от оборотней, никто не страдал от кислородного голодания, хотя воздух здесь был разряженный.
Вниз решено было спуститься на коврах-самолетах сразу же. Оборотней предполагали доставить как можно ближе к пятой горе, чтобы сократить расстояние между ними и троицей хотя бы на один день. Коврами самолетами до подножия пятой горной гряды выходило быстрее, чем если бы они преодолели это расстояние на ногах. Кроме того, надо было успеть поднять людей чуть выше, чтобы никто из них не остался в том месте, где оборотни начнут становится на четвереньки, обращаясь в зверей. Людям было опасно оставаться со зверями первые часы, пока вампиры на полнолуние не примут над ним руководство. А это было непросто, требовалось нащупать вожака каждой стаи и успокоить. Ну и, надеялись, что голод вампиров у подножия горы пойдет на убыль. Слава богу, жена успела запастись драконьей шерстью, чтобы подчинить себе тех вожаков, которые могли остаться верными Престолонаследнику. И слюна дракона, которой их напоили, все еще действовала.
Пролежав в снегу минут десять, Его Величество поднялся и прошел по рядам, подбадривая людей, успевая посидеть рядом у горелок, на которых разогревали и готовили пищу, подливая чай или кофе. Вода не кипела, но нагревалась. Наверное, им было приятно, что он, как они. Его присутствие поднимало боевой дух, настроение неизменно снимало усталость. В такие минуты он вспоминал, что все еще Царь, а люди – его подданные. Кормили, в основном, людей, оборотни впадали в то состояние, которое предшествовало трансформации, и от еды отказывались по той или иной причине. Кормили на убой – еды оставалось слишком много, чтобы ее жалеть. Все понимали, после трансформации нести ее станет некому, оборотни нуждались в иной пище. Кроме того, людей оставалось все меньше и меньше.
Часть палаток, вещей, оборудования и снаряжения, которое стало ненужным, свалили в кучу и поджигали, чтобы ни у кого не возникло желания вернуться и поживиться. Избавлялись от всего лишнего. Конечно, запасы прятали, на тот случай, если вдруг придется вернуться той же дорогой, но облегченный вариант, и об этом знал только он и доверенные лица.
Первые партии к подножию пятой горы улетели еще утром, теперь ковры-самолеты возвращались пустыми. Но даже пустые они не летели, а скользили по снегу. Слава Богу, западные склоны гор были почти пологими, но то тут, то там склон разрезала пропасть, острые скалы-ловушки торчали из снега, а в некоторых местах на дне пропасти кипела лава. Снег здесь не таял, как между третьей и четвертой горами, играя на солнце ослепительной первозданной чистотой, копился веками, заполняя пространство, и медленно катился, как река. К днищу ковров-самолетов прикрепили железные полозья, облегчая скольжение, оборудовали тремя шиповидными колесами. На обратный путь на ковре-самолете оставался один человек, который в некоторых местах тащил его волоком, и времени на возвращение уходило в четверо больше, чем обычно, поэтому ковер-самолет загружали максимально, люди привязывали себя друг к другу, чтобы удержаться. Коврам-самолетам не требовалась энергия, они ее накапливали от света, но ему был необходим плотный воздух, чтобы поднять себя, а здесь он был разряжен.
Люди рассаживались и с воплями катились вдаль, перелетая через пропасти и холмы на скорости, которой позавидовал бы дракон. Его Величество и сам не смог удержаться от восторга и страха, когда выбитый полозьями снег летел в лицо. Люди умели радоваться, и в богатстве, и в бедности – этого у них было не отнять, им не надо было прятать свое лицо, впереди них по белому снегу летела душа.
Но что она могла им дать? Жизнь их висела на волоске, и каждый из них был подсчитан, измерен и взвешен – но душа молчала. Откуда ей было знать, что вампир успокаивает ее в это время. Душа не душа, а рассчитывать человек мог только на себя.
На память пришел последний разговор, который случился после обычного обряда очищения, о котором он догадался по слабости во всем теле и головокружению. Здесь, в горах, болезненное состояние после обряда очищения чуть не убило его. И если бы не страховочная веревка и оборотни, успевшие его подхватить, быть бы ему поданным к столу своей супруге. Обряды очищения были у нее навязчивой идеей: голова кружилась, все тело, истыканное иглами, болело – и ни жена, ни проклятая не обременяли себя заботами о его здоровье.
Это случилось после ссоры, в первую ночь подъема на четвертую гору, когда Ее Величество пожелала отдать вампирам сразу трех подрывников, которые оказались в пещере, в которой внезапно произошло то же самое, что происходило с оборотнями в проклятой земле. Зашли людьми, а выскочили дикими зверьми, в котором от человека ничего не осталось.
На этот раз ему удалось отстоять людей. Он был против, и демонстративно покинул шатер, отправляясь в грот к людям. Грот был большим, почти все люди уместились в нем. Было тепло и на удивление уютно, будто находились не в горах. Грелись друг о друга, прижимаясь спальниками, обсуждая превращение людей в зверей на их глазах. Люди были напуганы, и ему пришлось придумывать им правдоподобную сказку на ходу. Ему нашлось у костра место, подвинулись сразу же и с радостью, а пока разговаривали, он как-то незаметно отключился.
– Как спалось, Ваше Величество? – утром он подошел к жене, низко поклонившись.
К своему неудовольствию, он обнаружил себя в шатре, и сразу понял: жена подрывников не простила! Она была недовольна, ночная жизнь ее добивала. Вампиры поднимались часам к десяти, а выходили из лагеря не раньше одиннадцати.
– Не трудно догадаться, если муж ночует среди обмана и лжи, – вызывающе ответила она со скучающим видом.
– Виноват, – покаялся он, сделав первым шаг к примирению. – Но травить-то меня зачем? Вы же знаете, любезная супруга, что мой грех, который бесит нас одинаково, отнимает у меня силы, наделяя человеческими слабостями. Если я сорвусь, будет то же самое, что с драконами. Какая была на этот раз причина подать мне яду?
– Так-то ты платишь за мою защиту, – заметив его рассеянный болезненный вид, она смягчилась. – Прости, я была вынуждена… Твоя толерантность в отношении людей, переходит всякие границы.
Неужели она убивала его не ради проклятой, а ради удовольствия помучить его еще раз? Чем же она отличалась от проклятой, которая меньше всего думала о нем, когда связалась с магом? Ревность Ее Величества не знала границ, Пожалуй, она выбрала бы его мертвого, но рядом, чем живого, но в отдалении. А его это устраивало? Нет, он так жену не ревновал, но разве не любил? Разве не умер бы за нее? И как все прошлые разы, принял ее ревность, как слабость любимой женщины.
– Я рад, Ваше Величество, что вы владеете ситуацией более, нежели я, и смываете мой позор безволия и слабости кровью. Я потерял бы остатки благоразумия, если бы вы не думали обо мне, – польстил он жене, чтобы закончить разговор.
– Обопрись на мою руку, – позволила она, не сумев скрыть радости в глазах.
Он снова был покорным, а значит, заклятие работало. Это все, чего она желала. Сейчас, когда он был во здравии, она думала дать ему больше уверенности в себе: прошлась с ним под руку мимо вампиров, и каждый низко поклонился. Выглядели они чуть лучше, чем вечером, адреналин и железо человеческой крови сделал свое дело, вернув им ненадолго человеческие лица, а он почувствовал только одно – каждый порвал бы ему глотку, чтобы быть на его месте.
И, наверное, впервые с удовольствием бы уступил.
Его Величество оглянулся: порядка тридцати пяти человек, прибывшие на последнем ковре самолете, который двигался медленно, подбирая их, внимательно слушали инструктора, ответственного за встречу последней части экспедиции, в которой оставались все высокопоставленные участники. Думать о тех, кто не смог удержаться на ковре, не хотелось. Им не повезло, они останутся встречать вампиров внизу у подножия пятой горы, и порадовался, что таких было немного. Когда основная часть оборотней уйдет вперед, людям скажут, что эти тридцать человек ушли вместе с ними. Потом, что часть людей направили по другому пути. И снова придется что-то придумывать, когда пройдет ночь.
Его Величество смерил взглядом гору: оставлять людей, наверное, придется еще больше. На каждого вампира взяли по три человека, в среднем пятнадцать литров крови и двести килограмм мяса, еще концентрированной крови. С концентрированной кровью в обычных условиях этого хватало на год, но здесь, в горах, оказалось так мало, что третий раз за день в голову пришла мысль избавиться от части вампиров. С людьми и послушными оборотнями было проще, но как оно будет, когда все они пройдут трансформацию, сможет ли он и жена справиться со всеми зверями?
Перед подъемом на пятую гору людям выдали сухие пайки, чтобы они могли перекусить на привале без лишней траты времени. Предстояло взять ее штурмом. На этот раз поднимались только люди и первые группы уже рассыпались по ступеням, подгоняемые немногочисленными оборотнями. Остальные остались внизу ждать трансформации и хозяев. Они разбрелись, устраиваясь на отдых.