Красивый и удобный, разве что маловат.
– Это тебе, – сказал Виткас. – Мы решили, что раз ты достал кинжал, все остальное тоже для тебя оставили.
– В смысле? Все – это что?
– Котелок, вещи, рюкзак, стрелы, лук – вот! Кстати, Борзеевич меньше меня ростом на две головы… Его одежда никому из нас не подошла. Впрочем, как и Манина. Она тоже не такая высокая и худенькая.
– Так это они все оставили? Для нас? Они знали? – остолбенел Валимир.
– Они. Читал же.
Валимир покачал головой.
– Лук для меня маловат. Понимаю, подарок, но в оружии есть закон – не твое, не лапай… Это, скорее тебе…
– Я себе уже сделал, Ивану отдай или ребятам… – Виткас кивнул на молодых пацанов, неизвестно как выживших, которые с серьезным видом изучали феномен пещеры. – Конструкция сильно продуманная, я по нему размеры снимаю. Стрелы у них необычные, понятно, как они на таком расстоянии оборотней били, – Виткас посмотрел на стрелу озадаченно. – Пробивают цель на таком расстоянии, когда видеть не обязательно. И целиться. Смотришь и думаешь: «Ах, ты, сволочь!» И стреляй хоть куда, стрела угодит именно в «сволочь».
– ???
– И про воду я понял, они стрелы в живой воде вымачивали, в этой, – Виткас махнул рукой в сторону озера. – Я и наши замочил. Стрел у нас немного осталось, и если бы не подарочки… Мы больше двух сотен оборотней положили. Все-таки наше нападение было неожиданным. В лагере оставалось около восемьсот оборотней, если не считать тех, которые сопровождали Ерепенских пацанов… теперь там шестьсот. И если в стычке с черными оборотнями погибла хотя бы сотня или две, то получается по пять на человека…
– И что? – Валимир попробовал улыбнутся, но мысли были заняты оборотнями.
– Мы уже и дереву молились и Дьяволу, чтоб подрастил нам его. За ночь стрелы не вырастет. Маня и Борзеевич написали, что надо не меньше недели, а вампиры и оборотни здесь будут завтра или послезавтра. Решили, будем ломать стрелы и биться врукопашную. Ребята готовятся. Все понимаем, шансы равны нулю. Если выживем, значит, выживем, если нет, значит, судьба такая. Кстати, котелка мы уже тоже, того – лишились. Удобная вещь, надо заметить! Но его еще, наверное, можно спасти. Они не тащат продукты, они семена несут. Бросил семечко, полил живой водичкой, а к утру у тебя там и морковка, и свеколка. Воду залил, вскипела – и вот уже борщец.
– Где-то я про такой горшочек уже слышал… – задумался Валимир. – А куда вы его дели? Этот? – он посмотрел в сторону костра.
– Ребята семена бросили, полили и ушли. А он в землю врос.
– Стрелы дай! – попросил Валимир.
– Зачем? – удивился Виткас.
– Стрелы, говорю, дай! – потребовал Валимир твердым, чуть изменившимся голосом.
Виткас зашел по пояс в озеро, вытащил небольшую вязанку, протягивая Валимиру.
– Это все, что осталось?! – охнул Валимир.
Виткас кивнул. Валимир развязал стрелы, сложил букетом и направился к костру, оттолкнув парней, которые баловались с котелком.
– Не игрушка! – строго погрозил он пальцем, аккуратно сложил стрелы и поставил их в горшок, как букет.
Стрел осталось десятка четыре. После этого сходил за водой и наполнил котелок до краев. Сел перед горшком в позе лотоса и застыл.
Возле него начали собираться любопытные.
Кому-то начало казаться, что стрелы вытягиваются, кому-то, что остаются, как были. Принесли мерило и установили метку. Через полтора часа поняли, подрастают, но не так чтобы очень, сантиметр в час, не более. За сутки двадцать четыре, а стрел нужно было не меньше пяти сотен. Вода в горшке осталась на дне. Воду долили. Стрелы рост ускорили, на концах их набухли и лопнули, освобождаясь листочки, которые быстро стали взрослым листом. В пещере стало светлее, будто заглянуло солнце, засветилась сосулька над плитой посреди озера. Несколько раз полыхнуло и громыхнуло, и все почувствовали запах озона. Половина любопытных ретировалась в безопасный конец пещеры, или вовсе вышла проветриться. Разрядные живчики иногда ударяли над самой головой Валимира.
Еще через час стрелы вытянулись сантиметров на двадцать. Обрадовались. Зашумели. Умельцев по дереву отправили спать. С утра им предстояло хорошенько поработать. Кто-то вдруг сообразил, что лианы тоже дерево, только сильно видоизменившееся, начали искать побеги, годные на срезку. В рюкзаках оставалось пять кольев, посадили рядом, не отвлекая Валимира – а вдруг успеют до приличной излучины лука вытянуться?! Заметив, что подрастают, сбегали на лестницу, что поднималась в гору, собрали стрелы и там, сложили, у кого какое было серебро. В основном цепочки, крестики. Не жалели. Со Спасителем против человека самое то, против того же проклятого, а против нечисти толку мало. Крестный ход никогда не заканчивался добром – или расстреляют, или дубиной по спине отходят, или на смех поднимут, или столько трупов, что впору нечистью себя обозвать, мирно крестный ход заканчивался только во славу вампира. И его напугать можно было только мудрым высказыванием в его адрес и коллективным вразумлением, и крест лучше не на себя, а на него положить, он его как огня боялся. И судиться с ним было бесполезно – себе дороже. Лучше добром, а не то отдашь до последнего кодранта. Вряд ли здесь, в обители Дьявола, жаловали кресты, Дьявол не крестился, он крестил – это даже самые упертые поняли.
Стрелы, видимо, приросли к горшку, и пили соки уже из земли. Росли они ровно, будто под заказ. Кроме дерева росли и грибы, и кочанчики, а в том месте, где семена просыпали, вышли из земли растения, которые никто не ждал.
Еще пятеро изъявили желание объяснить Дьяволу нужду в стрелах. Рост сначала замедлился, на них шикнули. Но сразу после этого из сосульки над плитой вышло белое пламя и разделилось на двенадцать лучей, которые ударились в огромные валуны в рост человека, расставленные по кругу вокруг озера, и сиять они начали точно так же, как сосулька. Лианы на стенах зашевелились. От них потянулись ростки.
На сосульку и валуны смотрели с благоговейным трепетом.
Древнее капище!
По пещере пронесся единодушный вздох облегчения и удивленные немногословные восклицания восторга и ужаса. К тем, которые медитировали, присоединились остальные, не занятые на завтра.
Сидели до утра. Утром умельцев разбудили.
Валимир срезал своим ножом отрасль, разрезал ее на три равные доли, отдавал на обработку. Стрелы получились что надо. К нему присоединились остальные. Отточенные наконечники окунали в серебро, сносили на вымачивание в озеро, а после шлифовали, затачивая еще раз. Скоро стрел было больше, чем достаточно, они лежали охапками. Обрезь подбирали и складывали в карманы на случай, если рукопашная все же будет. Лучников теперь было больше сорока, но стрелять умел не каждый. Виткас провел курс молодого бойца, отборочные соревнования, выбирая основных лучников и команду запасных, которые страховали и прикрывали ребят.
Устроили баррикады, оставляя себе отступление к воде, натаскав камней с горы. Все понимали, рукопашной не избежать. Вход заложили, оставив узкий проход, чтобы оборотни заходили по одному. Несколько человек разместились сверху, чтобы можно было как следует ткнуть оборотня острием до крови.
Предстояло биться не на жизнь, а на смерть. Продумывали все до мелочей, вплоть до того, если оборотни и вампиры попробуют проход взорвать. Продумали вариант, что делать, если придется спасать людей боем. Выставили часовых.
Люди собрались служивые, у каждого за спиной была и армия, и горячие точки.
Ночь прошла спокойно, тренировались, отрабатывали приемы. Часовые донесли, что лагерь вампиров пока далеко, но они поднимались. Видимо, вампиры остановились, подсчитывая убитых, которых отправили в погоню. Близился рассвет, гостей можно было ждать лишь к обеду и к вечеру. Но на оборотнях они поднимались быстро. Вспомнили людей и пожалели, что они не смогли бежать вместе с ними. Все переживали, выжил ли кто-нибудь.
Первое сообщение, что оборотни вот-вот прибудут, пришло несколько раньше, чем ждали.
Мысленно помолились, потому что вечером еще не были готовы. Все поднялись и заняли боевые позиции. Никто не знал, сколько оборотней осталось в живых. Но оказалось, их меньше, чем предполагали. Видимо, вампиры теперь закусывали своими зверюшками. В пещере наступила тишина, нарушаемая лишь звуками, доносившимися извне.
Прошел час…
Раздался шорох, и в пещеру полетели разрывные гранаты и гранаты со слезоточивым газом.
Сразу за гранатами начался шквальный обстрел. Оказалось, продумали не все, пожалев, что не замуровали себя.
Но странно, слезоточивый газ быстро рассеивался, не вызывая слезоточивости и жжения в легких. От озера быстро начал подниматься туман, нейтрализуя действие газа. Осколки гранат искривленными траекториями прилипали к стенам и потолку – включилась какая-то магнитная защита. Сразу стало понятно, что реликтовая физика в этом месте не действует. Впрочем, как и ботаника, и биология, и прочая наука. Или действует, но по особым правилам.
Первые оборотни вошли смело – их пропустили.
Заметив, что на них уставились сто с лишним пар веселых глаз, смешались и остолбенели. И сразу полегли.
Еще шестьдесят оборотней попытались прорваться с боем. Их трупы заслонили проход.
Вскоре начала дрожать осыпь прохода – снаружи ее разбирали. С прохода стреляли в тех, кто выносит камни. Еще около тридцати оборотней отправились к праотцам.
Заметили, что черные валуны не получили ни одной царапины, стали осторожнее, прячась и за ними. Особенно активно пули прилипали к потолку и сосульке над нею в середине озера. Несколько опытных лучников перебрались на плиту. Позиция была сама удобная, и, очевидно, самая защищенная.
Оборотни расширили проход, удалив верхний слой камней, оказавшись в выигрышном положении, часть людей и несколько лучников сместились в угол стены. Еще тридцать оборотней ворвались в пещеру, частью зверями, частью людьми, и зачем-то с криками бросились в озеро, очевидно пытаясь ликвидировать горячую точку, откуда стреляли методично и очень метко.