Должно быть, легкие выбросило наружу, поскольку ужасные вопли, наконец, прекратились, но рот еще двигался, внушающие страх челюсти открывались и закрывались. Рипли знала, что Новорожденный все еще с ней связан.
Чувствовала безмолвную просьбу: «Помоги. Помоги мне».
А затем кожа чудовища последним жутким рывком порвалась и забилась вокруг остатков тела, словно одежда. Затем она начала уползать за иллюминатор, кусочек за кусочком, по мере того, как Новорожденного заживо засасывало в пространство. Пальцы одной руки все еще болтались перед глазами чудовища.
«Мне нужно отсюда выбраться, – подумала Рипли в страхе, что если этого не сделать, она сойдет с ума. – Мне обязательно нужно выбраться…»
Но эти глаза, эти проклятые глаза, так похожие на ее собственные, еще жили, и держали крепко.
Корабль трясся и рыскал, а уничтожение монстра, кусочек за кусочком, неумолимо продолжалось. Теперь все шло гораздо быстрее – после того, как с тела чужого содрало последние кусочки кожи и унесло в стратосферу. Рипли отвела ладони от кровоточащих ушей и вместо этого обхватила ими голову Колл, словно пытаясь оградить маленького ребенка от жуткого зрелища. И все равно обе они смотрели, не в силах отвести глаз.
Рипли почувствовала последнюю отчаянную попытку Новорожденного дотянуться до нее через телепатическую связь. Касание нечеловеческой мысли заставило ее вздрогнуть, и одновременно с этим Рипли ощутила скорбь. В конце концов, умирала часть ее самой. Но она не могла позволить Новорожденному забрать ее с собой.
Внезапно голова Новорожденного резко дернулась, и Рипли поняла: наконец-то задняя часть его черепа разорвалась, и мозг выбросило наружу. Пытка закончилась.
Одновременно со взрывом головы Новорожденного, с его гибелью, Рипли ощутила, как истаяло, словно вздох, ментальное прикосновение. Она поняла, что плачет – наполовину от облегчения, наполовину от горя.
«Благодарение Господу, он мертв. Наконец-то – мертв!» – подумала Рипли.
Ей хотелось просто упасть на пол и рыдать, но на это не было времени: декомпрессия продолжалась, подтягивая все незакрепленные предметы к кошмарным останкам чужого.
Раздался сосущий звук, и внезапно кожу полностью сорвало с лица Новорожденного и утянуло наружу через глазницы.
Возникла пауза, словно они попали в глаз бури: глазницы Новорожденного оказались забиты массой кожи. Но затем одно отверстие освободилось и снова заработало на высасывание воздуха. Женщины снова оказались в ветровой трубе, и разреженный воздух тянул их к кошмарному ухмыляющемуся черепу.
Слишком страшно было думать о том, что их может выбросить за борт через голову Новорожденного. Женщины отчаянно вцепились друг в друга, борясь с этим жутким притяжением.
– Мы не выберемся! – проревел Джонер, не бросая, впрочем, управления.
Земля быстро надвигалась. Из-за разгерметизации грузового отсека корабль швыряло, как бумажный самолетик.
– Ничего подобного! – огрызнулся Врисс, ведя собственное сражение с «Бетти».
До жути спокойный голос Колл отчитывал секунды до столкновения с планетой.
Корабль дико дрожал, груз и механизмы летали по отсеку, а Рипли с Колл цеплялись друг за друга, чтобы остаться в живых. Рипли крепко обняла робота за талию, а Колл продолжала обматывать их обеих цепями и веревками, цепляя концы за прикрученные к стенам скобы. Упряжь, противостоя притяжению атмосферы, впивалась в тело Рипли, но она едва это замечала.
Несмотря на сильнейшую вибрацию, несмотря на тот факт, что они, вероятно, падали к своей смерти, Рипли испытывала удивительную безмятежность. Она вспомнила десантный челнок с «Сулако», жуткую тряску во время посадки на «Надежду Хадли». Она вспомнила, как безмятежно, словно на прогулочном рейсе, спал Хикс, и улыбнулась. Рипли прижала к себе Колл, жалея, что не может передать ей этот образ, передать собственное ощущение покоя. Уже ничего не имело значения. Земля в безопасности. Они все мертвы. Все. А она их пережила, пусть даже ненадолго.
Наконец, ухмыляющийся череп чужого раскололся на множество частей и исчез в пробитом иллюминаторе.
– Ну вот и все, конец! – заорал Джонер.
– А я говорю, что справимся, – возразил Врисс.
Оба они все так же сражались со штурвалом.
Без предупреждения корабль в последний раз вздрогнул, а затем внезапно успокоился. Рипли почувствовала прохладное касание настоящего воздуха. Ветер задувал в дыру, кружил бумаги и обломки в подобии вихря, но теперь он дул внутрь корабля, а не высасывал все наружу.
Вдохнув холодный чистый воздух, Рипли моргнула и посмотрела на пробитый иллюминатор, который уже ничего не закрывало. На проплавленном отверстии не осталось никаких следов его жуткой жертвы. Рипли видела только синее небо и перистые облака.
Воцарилось неестественное спокойствие, и у Рипли внезапно возникло ощущение, что она растворяется. Смерть Новорожденного выпила последние капли ее сил. Не осталось ничего. Рипли пошатнулась, едва не упав, но Колл ее поддержала.
– Ты справилась, – прошептала робот. – Ты его убила.
– Да? – удивленно спросила Рипли.
– Ага. Ты справилась. Оно мертво. Все в прошлом.
– Великолепно, – пробормотала измотанная женщина. – В самом деле, великолепно.
Колл взглянула на нее, пытаясь не дать упасть.
– Может, мы обе теперь будем видеть хорошие сны, а?
Рипли попыталась улыбнуться:
– Мы справились. Мы выжили.
– Ага, – ответила Колл с восторженным недоверием. – Точно!
Рипли услышала, как со щелчком включился интерком. Из динамиков раздались победные вопли Джонера, а затем, пересиливая смех, заговорил Врисс:
– Колл? Рипли? Вы там в порядке? Мы вас не видим, но…
– Мы… мы в порядке, – ответила Колл.
Она посмотрела на Рипли и усмехнулась – на этот раз по-настоящему.
– С нами действительно все хорошо.
Рипли кивнула и устало прислонилась щекой к макушке Колл.
В рубке оба мужчины заорали от облегчения и восторга. Джонер выпрыгнул из кресла, ухватил Врисса за голову и крепко поцеловал в губы.
– Да! – восторженно крикнул он. – Мы поймали эту псину за бубенчики! Давай садиться!
Врисс быстро закивал, ухмыляясь, как идиот. А потом он оглядел рубку и посерьезнел.
– А как мы ее посадим? – тихо спросил он, нервно глядя на Джонера.
Эпилог
Рипли смотрела через иллюминатор «Бетти» на приближающуюся Землю. Она никогда не видела голубого неба или настоящей земли. По крайней мере, не в этом воплощении. Это было для нее новым, и Рипли наслаждалась неповторимостью момента.
Она чувствовала рядом Колл, и присутствие робота приносило ей ощущение комфорта и товарищества, каких Рипли никогда прежде не испытывала.
Воспоминания о Тритончике и Эми, Хиксе и Бишопе, обо всех остальных людях, чьих жизней она коснулась, уже не пылали внутри такой болью. Теперь они дарили ей тепло. С ними она чувствовала себя человеком. Она любила, и ее любили тоже. Она сражалась, защищала и умирала, чтобы спасти тех, кого любила. Если придется, она поступит так снова. И снова. И снова. Она это приняла.
Образы, что так долго возникали в сознании, уже не казались хаотичными. Холодный покой криосна. Необходимость защитить детей. Сила и поддержка себе подобных. Мощь ее ярости. Тепло и поддержка в компании друзей. Образы обрели смысл, не нуждались больше в объяснениях. Она распознала их на уровне, что лежал за пределами разума, за пределами обучения. Они были частью ее самой, частью того, кем она была, чем была. А теперь они были частью той, кем она стала.
Рипли повернулась и улыбнулась Колл. Робот смотрела на посадочную площадку.
– Земля, – сказала она так, словно только сейчас это поняла.
Рипли кивнула и почти улыбнулась:
– Земля.
– Я здесь впервые, – тихо сказала Колл. – Должно быть, здесь полно мест, где можно затеряться. Я думаю… – она замялась, словно хотела сказать много всего, но никак не могла найти слов.
Рипли это показалось забавным. Колл была роботом. В ее распоряжении был целый словарь, а она не могла найти верных слов.
– Что? – подтолкнула ее Рипли. Ей хотелось знать ответ.
– Как ты думаешь, что нам делать? Куда нам идти? – Колл смотрела на нее так, словно собеседница знала ответы на всё.
Рипли только покачала головой, глядя на планету.
– Я… я не знаю! – она снова покачала головой. – Колл, я в самом деле не знаю. Я сама здесь чужая.
Женщины тихо стояли в дружественном молчании, бок о бок, глядя на далекие огни ближайшего города. У них было много времени, чтобы решить.
Об авторе
Э. К. Криспин (1950–2013) – автор бестселлеров по версии New York Times, написавшая двадцать четыре романа, в число которых входят работы по вселенным «Звездный путь», «Звездные войны», «V» и «Пираты Карибского моря». В 2013 году ее назвали грандмастером в рамках International Association of Media Tie-In Writers.
ЧУЖИЕ
"Не то чтобы не стало ужаса, не продолжались убийства,
Не то чтобы я подумала, что больше не будет Отчаяния, -
Но некая прозрачность открыла мне некую
Благословенную непохожесть, которая и была блаженством…"
1
"Вы, кто лезет сюда за романтикой и «смыслом жизни», вы — наивные дегенераты. В этой черной чужой пустоте, где висят мириады звезд и крутится Бог знает сколько планет, ни черта романтического нет. Даже на самой отдаленной планете нет ничего, кроме шахт, роботов, полезного продукта и никому не нужных отвалов. И как выяснилось после многих лет освоения, главное — это не «жажда знаний», а звонкая монета.
Много болванов искали себе место в подобных краях, но больше монеты, правда, очень неплохой, ничего не находили.
Ах, любовь к знаниям! Ах, любовь к непознанному! Вперед, к неведомому миру! НЕТ, ЕСТЬ ЕЩЕ ТАКИЕ БОЛВАНЫ!!! И их ловят умные и ловкие вербовщики, как дуру-лягушку на подцепленный к крючку листик. Но когда речь идет о кармане… Кушать, понимаете ли, хочется вкусно, пить много, а тут еще девочки… И тогда уже совсем не важно, сколько парней свернуло себе шею. Цель! Великая, сияющая цель для каждого из тех, кто лезет в этот холодный звездный ад, манит и зовет. Благосостояние! Земля! И больше никогда и никуда! Эта цель оправдывает любые средства".