— Подозревают депрессивный психоз, — Цецилия вновь припала к соломинке и не выпускала ее, пока бокал не опустел.
2
В бассейне играли золотые рыбки. Синтия никогда не могла понять, за что их так называли. Эти, например, были пятнистыми — красными с белым…
В последнее время она полюбила общество рыб — слишком неприятными казались ей окружающие люди. Синтия и сама была готова признать, что не любит людей. Это нездорово, но после того, как ей пришлось насмотреться на невероятную массу обмана, грязи и злобы, — как она могла относиться к людям иначе? Рыбы куда приятнее — во всяком случае, они не убивают друг друга почем зря…
— Привет! — раздался вдруг откуда-то сбоку задорный незнакомый голос. — Почему я тебя еще не видел?
Кусты зашевелились, и на песчаную дорожку выпрыгнул парень с длинными взлохмаченными волосами. Он казался ровесником Синтии, если не моложе.
Синтия поморщилась. Ей не хотелось вступать ни в какие разговоры, не говоря уже о том, что его манера разговаривать показалась девушке слишком нескромной.
— Надо же — столь хмурый вид при такой погоде, — хмыкнул он, присаживаясь на корточки возле края бассейна. — Что тут у тебя? Ух ты, какие караси!
— Золотые рыбки, — процедила сквозь зубы Синтия.
— Ну да, разумеется, — подхватил он. — Ты что, не знаешь, что золотые рыбки — это тоже караси, только декоративные? Просто удивительно, что они могу жить в такой жарище… Знаешь, при какой холодине они чувствуют себя лучше всего?
— Нет, — Синтия подняла голову и снова посмотрела на собеседника. Да, на собеседника, потому что, сама того не замечая, она уже включилась в разговор.
У парня было волевое лицо с резковатыми чертами и выступающим вперед подбородком; длинные пряди волос делали его похожим на древнего дикаря, а не на тех женоподобных мальчиков, которых Синтия всегда терпеть не могла.
— Так вот, им было бы куда уютней, будь тут градусов десять… Можно только удивляться, как они еще не сварились! Представляешь — целый бассейн ухи?
Синтия помотала головой и вдруг снова помрачнела. Ей стало вдруг больно от одной мысли, что этим пестреньким созданиям придется страдать. Кипяток… уха… Ну почему люди так жестоки?
— Вот те на! — воскликнул парень. — Спорим, что ты пожалела этих хвостатых? Да брось — я же пошутил!
— Из тебя самого надо сварить уху, — буркнула девушка.
— Боюсь, что не получится… — хохотнул ей в ответ парень. — Разве что мясной бульон, — в его серых глазах запрыгали лукавые огоньки. — Да, позвольте представиться. Меня зовут Дик Торнтон… Тот самый.
Синтия пожала плечами: это имя ей ничего не говорило.
— Синтия Крейг. Та самая, — жестко ответила она, и щеки ее порозовели: ей неприятно было произносить собственную фамилию.
— Крейг? Что-то знакомое, но не припомню…
То же самое Синтия могла сказать и о нем. Теперь ей казалось, что она где-то слышала имя этого парня, но вспомнить не могла.
— Хорошо, — бросила сердитый взгляд девушка. — Я — та самая Синтия Крейг, наследница одного из директоров Компании, запертая сюда за то, что пообещала взорвать к чертям всю эту контору. Какую — надо объяснять?
Парень присвистнул и посмотрел на Синтию с нескрываемым уважением.
— И это что — всерьез? — А кто же с этим шутит? — устало осведомилась она. — Я ненавижу их. Ненавижу всех. Я видела лабораторию биооружия и… Это ужасно! — Синтия застонала.
— Девочка! — едва ли не ахнул ее новый знакомый. — Да где же ты была раньше?!
— А твое какое дело? — грубо спросила она, жалея о своей откровенности.
— А такое! — его глаза лихорадочно заблестели. — Я ведь тот самый Дик Торнтон, который недавно взорвал военный катер вашей Компании. Меня отдали под трибунал и, наверное, уже продырявили бы из винтовки, но кто-то не захотел скандала, а кто-то из дальних родственников — огласки, — и в результате я оказался здесь. Теперь ты понимаешь?
— Ты?!. — удивленно посмотрела на него Синтия.
— Вот именно! Знаешь, тут собралась неплохая команда… Да все, кто думает так, как мы, рано или поздно оказываются здесь. Эх, теперь погуляем!!! И нечего сидеть с таким видом, будто жизнь для тебя кончена, — она еще только начинается!
3
— Вы меня вызывали? — Эдвард Варковски вежливо поклонился сидящему в кресле седому человеку.
— Проходите и садитесь. Как ваше здоровье? — поинтересовался седой.
— Все отлично. Я только удивлен, что меня не ввели хотя бы частично в курс дела. Конечно, это моя работа, но…
— Садитесь, — повторил Глава Компании и кивнул в сторону расположенного напротив стола кресла. — У меня просто не было времени связаться с вами. Его нет у меня и сейчас — через полчаса я встречаюсь с господином Президентом.
И без такого вступления Эдвард подозревал, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Теперь сомнений в этом не оставалось.
— Проект «Гроу-апп»?
— Нет, — брови Главы Компании сошлись над переносицей. — Тритис.
— Тритис? — удивить Эдварда было нелегко, но Главе Компании, похоже, это удалось.
Где-то на периферии раскатившейся по сотням планетных систем космической республики приткнулись три планетки, довольно схожие между собой, за что они и получили свои названия: Тритис-1, Тритис-2 и Тритис-3. Так как экономически все три составляли единую систему, говоря о них, планеты обычно упоминали во множественном числе и без порядковых номеров. Компания имела к ним более чем косвенное отношение, изредка закупая у Тритис редкоземельные металлы. На этом, собственно, вся информация Эдварда о них и заканчивалась. И тем более непонятно было, почему эти захолустные планетки вызвали у шефа такую тревогу. Что же там могло случиться?
— Это было полной неожиданностью для всех, — Глава Компании посмотрел сквозь Эдварда на противоположную стену тупым тяжелым взглядом. — Президент шокирован… Теперь космических республик стало две. Вот так.
— Тритис? — ошеломленно повторил Эдвард. — Тритис… Вторая республика — военная? — похоже, что Эдвард не мог прийти в себя от удивления. Но он знал, что Президент и Глава Компании не стали бы поднимать панику по пустякам.
— Вы что, знали? — вопрос Главы Компании прозвучал резковато.
— Нет, иначе и вы были бы в курсе. Тритис находятся на отшибе, у них есть все необходимое для постройки космических кораблей — раз, Тритис всегда находились вне политической жизни основной республики, как бы в тени, — два. Если бы я собирался устроить военный переворот или нечто подобное, Тритис были бы идеальным местом.
— Да, это так… — кивнул Глава Компании.
— Но мы не занимаемся политикой… пока она не занимается нами, — напомнил Варковски негласное правило.
— Нападение — лучший способ защиты… У них огромный флот — просто удивительно, как мы все смогли проглядеть его создание. А о вожаке ничего не известно, кроме фамилии. Какой-то Зофф…
— Считайте, что с этой секунды сотни людей не будут ни есть, ни спать, пока не раскопают о нем всю информацию. А флот… Лично я очень сомневаюсь, что какой-то сумасшедший в наше время захочет начинать космическую войну, — даже звучит нелепо. В конце концов, можно будет признать эти Тритис республикой, и на этом все и успокоится: кому они нужны, эти планетки… Торговать можно будет и так.
Глава Компании оперся локтями о стол.
— Дай Бог, чтобы было именно так, — вздохнул он. — А знаешь, что мне не нравится больше всего?
— Что?
— Боюсь, что ты теряешь хватку, Эдвард…
4
Если бы не загнутый немного книзу нос, Президент напоминал бы кота. Он был круглолиц, круглоглаз и имел в своем роду предков азиатского происхождения. Глава Компании рядом с ним казался просто-таки рафинированным европейцем, хотя сложно было объяснить, почему возникал подобный эффект.
Собственно, настоящим Президентом был как раз не Президент.
— Вы знаете, Кэвин, — жаловался официальный Президент, — никогда еще не был в столь дурацкой ситуации. Сам факт возникновения этой проклятой Тритис ставит меня в довольно щекотливое положение. Кое-кто заговорил уже об импичменте…
— Бросьте, Сол, — небрежно махнул рукой Глава Компании. — Что они могут сделать? Я имею в виду парламент. Они у меня все вот где. И выбросьте из головы мысли о войне…
— Ну, хорошо, допустим, — Президент поморщился, топорща кошачьи усики. — Но, честное слово, — я не знаю, что об этом и думать… Мне кажется, что война все-таки будет, но объявим ее не мы…
— Не волнуйтесь… — Глава Компании достал сигарету и закурил. Судя по тому, как прыгал в воздухе ее дымящийся кончик, он нервничал не меньше. — Больше всего меня интересует, что за птица этот Зофф.
— Государственная секретная служба пока не дала ответа…
— Как и следовало ожидать, — хмыкнул Глава Компании. — Темная лошадка.
— Даже слишком темная.
— Но на связь с вами он все-таки выходил?
— В том-то и дело… Вы еще не слушали запись?
— Нет. Но, может, вы перескажете, чтобы я заранее был в курсе дела? Я передал ленту Варковски.
— Он выдвинул совершенно левые идеи. Боюсь, что мы имеем дело с настоящим фанатиком. Наш мир прогнил, система никуда не годится и служит только для того, чтобы Компания могла наживаться… Ну и так далее. Я сначала подумал, что за ним стоят люди из системы планет Восток, — но это маловероятно.
— Псих-одиночка, — Глава Компании затянулся, но вдруг закашлялся и выплюнул сигарету. — Какая дрянь!
Сложно было сказать, к чему относились его последние слова.
— Теперь остается дождаться, что Восток признает Тритис и наш мир окончательно расколется на два лагеря.
— Бросьте… Последнее время они пошли на мировую и подписали несколько взаимовыгодных торговых соглашений.
— Эти люди тоже фанатики, и вы сами это знаете. Они готовы действовать в ущерб себе… Так что я должен предпринять, Кэвин?
— Пока одно, Сол, — Глава Компании повертел в руках новую сигарету, затем смял ее пальцами и швырнул в пепельницу. — Не поддаваться панике. Начать переговоры. Тем временем у нас появятся какие-нибудь сведения об этой птичке… Хотите кофе? Николь! Иди сю