— Что, маленькая? — даже голос Зоффа-главного потеплел.
— Я боюсь… Мне снился сон. Эти монстры принесут нам беду… Мы не сможем с ними справиться.
— Я думаю, опасность этого не так велика, — поспешил перебить ее Мэтью. — Главное — не дать им перерасти норму…
Зофф-главный бросил в его сторону сердитый взгляд — он не любил, когда девочку перебивали.
— Успокойся, — он встал и подошел к дивану, опуская свою грубую руку на голову Элизы. — Все будет в порядке. Ты же слышала, что сказал Мэт?
— Да, — фиалковые глаза Элизы скромно опустились. — Но я видела сон… Очень нехороший сон. Маленькие домики на берегу моря… красивого моря. Потом был взрыв — некоторые из них сгорели… А затем появились чудовища. У них были сразу и лапы, и щупальца — как ноги насекомых — из многих маленьких суставов. И пасти — у них были очень необычные пасти… Внутри большого рта — еще один, квадратный… Это было так страшно… Я видела коконы из слизи, людей, из которых эти монстры вылазили — маленькие монстры. Они проламывали им грудные клетки и бросались на тех, кто был еще цел… И я видела еще людей — странных, которые стояли как статуи. Им можно было поднять руки — и они остались бы стоять… Так вот, потом монстры ели их, а потом была стрельба… — неожиданно девочка побледнела и закашлялась. К ней бросился Хэнк:
— Все выйдите — не видите, что ли, — малышке плохо… И зовите врача — а я пока постараюсь ее успокоить!
Его команде подчинился даже Зофф-главный.
Минут через пять Главный Жрец Воплощения подозвал к себе кузена Рэнди и, стараясь скрыть свое смущение, спросил:
— Надеюсь, ни на одной из намеченных нами планет нет морских курортов? Проверь, пожалуйста, и, если таковые имеются, вычеркни эту планету из списка…
Что поделать — у каждого есть свои слабости…
8
В этот день Цецилии почему-то захотелось посетить общественный пляж. Общество там, разумеется, подобралось самое изысканное.
Одинокие коттеджи, в основном выкрашенные в светлые тона, приятно разнообразили береговой ландшафт; почти к самой песчаной полосе подбирались невысокие деревца цветущих магнолий — восково-белых, кремовых, розовых… Цецилия сорвала по пути золотистый цветок (он больше всего подходил к ее новому купальнику-рыбке) и воткнула его в белоснежные волосы.
«Я молода, хороша собой и богата! — говорил каждый ее жест. — Я сегодня довольна собой и миром!!!» И все же Цецилия лгала себе: будь это так, она не почувствовала бы непонятной тоски, заставившей ее с утра сесть в летательный аппарат и примчаться сюда, в то место, которое она до сих пор игнорировала.
После беседы с Эдвардом Цецилия и в самом деле почувствовала, что ей не хватает общения. Нет, не общения — влюбленных взглядов и сильных мужских рук, касающихся ее соскучившегося по ласкам тела…
Цецилия специально старалась не смотреть на встречающихся мужчин — и в то же время не могла не смотреть. Проснувшийся в глубине ее тела тела инстинкт заглушал теперь голос разума. Постепенно выражение довольства сошло с ее лица — и лишь темные очки спасали от того, чтобы окружающим стал заметен сжигающий ее голод.
Время от времени мимо проплывали влажные полуобнаженные тела, покрытые загаром. Крепкие, здоровые, мускулистые…
«Я хочу мужчину! — беззвучно стонала Цецилия. — Кто бы знал, как я хочу мужчину! Любого. Психа. Идиота. Урода… Хочу!» Ее дыхание участилось, жар охватил тело. Чтобы хоть как-то справиться с собой, Цецилия заставила себя направиться в сторону воды. Прикоснувшиеся к щиколоткам волны оказались теплыми, как парное молоко…
— Мадам, а мадам! — услышала она позади себя мальчишеский голос. Перед ней стоял загорелый дочерна (если не чернокожий от рождения) мальчишка с огромным букетом фиолетовых цветов, названия которым Цецилия не знала. — Один джентльмен просил передать вам вот это!
— Джентльмен? — Цецилия резко обернулась. Ее голубые глаза округлились, бедра непроизвольно вильнули. — Какой джентльмен?
— С усиками, мадам. И еще он просил передать, что вон в том кафе подают замечательный апельсиновый сок…
— Где, ты говоришь? — Цецилия зарылась носом в букет и шумно втянула в себя его сладко-терпкий, пьянящий запах.
— Пойдемте покажу! — предложил мальчишка, и Цецилия, отбросив остатки сдержанности, поспешила за ним.
9
— Скажи, а твои друзья — они все здесь по той же причине? — шепотом поинтересовалась Синтия, прежде чем подойти к разукрашенной разноцветными фонарями веранде.
Где-то неподалеку звенели цикады, апельсиновое солнце широко распустило по мелким волнам свою дорожку-отражение, а в темноте зарослей низкорослого молодого бамбука поблескивали точечки светлячков.
— Увидишь, — Дик усмехнулся, блеснули зубы. Легкий бриз пошевелил его волосы, откидывая их с высокого прямого лба, и девушке подумалось вдруг, что ее новый знакомый красив. Во всяком случае, красивее Алана… Зря она вспомнила об этом — сердце сжалось до боли. Алан… Ну почему ей так тяжело его забыть?
— Понимаешь, — заговорил между тем Дик, — здесь очень разные люди, и попали они сюда тоже по-разному. Когда мы познакомимся поближе, я тебе кое-что расскажу… Рикки — замечательный парень, но совсем недавно баловался наркотиками. Линда — здешняя сиделка, работает, правда, не в нашей зоне, а у эпилептиков. Тьюпи — санитар, Кейн — механик… тоже из обслуживающего персонала. Ну и другие тоже есть — только сегодня ты вряд ли их увидишь.
Он остановился, упершись рукой в рубчатую стену домика.
— Так таинственно — куда уж там, — иронически покачала головой Синтия.
— А ты как думала? Я же тебе сразу признался, в каком положении нахожусь. Чуть что не так — и меня отсюда переправят в веселое заведение с дверью, открывающейся только в одну сторону… Я и так рискую, связываясь с тобой.
Дик предпочел умолчать о том, что Тьюпи по его просьбе уже поинтересовался ее историей болезни. Удалось ему прослушать и кое-какие записи, где Синтия «разоблачала» Компанию и кричала о пацифизме. Без этой меры предосторожности Дик вряд ли пригласил бы Синтию в свой «вечерний клуб».
— Это и есть Синтия? — встретила ее с порога широкобедрая рыжая девица с несколько вульгарными, но довольно красивыми чертами лица.
— А это Линда? — повернулась к Дику Синтия, возмущенная такой фамильярностью. Линда только захохотала. Друзья Дика начала представляться. Рикки оказался веснушчатым и хилым на вид пареньком. Плечистый парень с носом-картошкой представился как Тьюпи. Кейн выглядел самым старшим в их компании — во всяком случае, казался таковым благодаря черной кудрявой бороде. Из-за густых мелких кудряшек его голова выглядела непропорционально большой.
— Итак, — сообщил Дик, разливая в стаканы сладкий сидр, — я предлагаю тост за друга, найденного, можно сказать, во враждебном стане!
— Браво, подруга! — хрипловатым голосом закричала Линда и первой потянулась чокаться с Синтией.
— За вас, мэм! — подмигнул Кейн.
— И за эту справедливую ненависть, что нас объединила! — закончил тост Дик, усаживая Синтию на диван рядом с собой. — Нам всем уже давно осточертел этот подлый мир, в котором все святое распродано и чей фундамент замешан на крови. Мы живем среди лжи и ханжества, позорного лицемерия. Этот сумасшедший дом едва ли не единственное место, где можно говорить правду. Мало того, большинство настолько поверило в эту вселенскую ложь о свободе, заботе о человеке и всем прочем, что для них это стало правдой. А правда этого мира одна: у кого есть деньги — у того есть все. Деньги — и оружие, которое в некотором смысле те же деньги, только принявшие другой вид. И корень зуба, источник всего этого безобразия — Компания! — Он залпом выпил сидр и повернулся к Синтии. — Ну что, ты с этим согласна? Считай, что я изложил самую суть нашей программы…
— Я согласна, — Синтия кивнула и настороженным взглядом обвела лица присутствующих. Речь Дика показалась ей слишком неуместной и яркой для молодежной вечеринки, и теперь она боялась, что может превратиться в объект насмешек за свое поддакивание. Но нет — все приняли и заявление Дика, и ее ответ как должное.
— Странно, — покачала головой Линда. — Ведь у тебя все есть… Неужели ты и впрямь так считаешь? Ведь даже платье, что на тебе надето, куплено за деньги Компании.
— Потому что у меня нет своих, — нахмурилась Синтия.
Она поняла, что ее ждут не насмешки — недоверие. И причины его были более чем ясны.
— Оставь ее в покое, Ли, — потянулся Тьюпи, демонстрируя крепкий рельеф мышц.
— Дик, ты уверен? — Линда тоже нахмурилась и вопросительно посмотрела на Торнтона.
— Уймись, — оскалил тот зубы. — С Синтией все в порядке. Родителей не выбирают, — выбирают друзей.
— Нет, — Линда встала. — Вы как хотите, а я ухожу. Я не намерена рисковать…
— Она ревнует! — прыснул вдруг Рикки. — Да брось ты, Ли… Все проверено!
— Молчи! — ткнул его в бок Тьюпи, и над верандой зависло молчание.
— Линда, не кипятись… — наконец произнес Дик. Было похоже, что он хочет сообщить ей еще что-то, но не решается из-за гостьи.
— Ну, хорошо, — зеленоватые глаза Линды сощурились. — Синтия, ты можешь мне объяснить, что тебя привело к нам?
— Не что — а кто, и этот кто-то — я, — улыбнулся Дик.
— Прекрати комедию. Я хочу слышать ее ответ. Знает ли она, что мы не играем в игрушки? — похоже, Линда разошлась не на шутку.
— Нет, не знаю! — вспылила наконец Синтия. — Дик, объясни мне, что все это значит?
— Тише, девочки! — Дик поднял руки. — Послушай, Ли, у нас с Синтией не было пока никаких деловых разговоров. Просто она думает так же, как и мы, — вот я и решил привести ее в нашу компанию, чтобы объяснить ей все со временем. Но, похоже, теперь придется раскрыть карты сразу. Так что слушай, Синтия. Думаю, ты и так уже догадалась, что мы — практики. Если этот мир нас не устраивает — мы не впадаем в депрессию, а стараемся его изменить.
— При помощи взрывов… — задумчиво произнесла Синтия, вспомнив его рассказ. — Понимаю, но я не знаю, насколько это нравится мне. Честное слово — не знаю. Мне противно то, что делается у нас в Компании. Если бы я была уверена, что нас никто не подслушивает…