Мириэм следила за информацией на экране с чувством, близким к робкому страху; она рада была, что у нее есть нечто, отвлекающее ее от переживаний о Кесаре, и что с этой задачей блестяще справлялся теперь (в отсутствие Бобби) инопланетянин.
При мысли о муже внутри у нее похолодело; ей всегда казалось, что она почувствует, если он погибнет, что глубокая привязанность выработает в ней с годами эту способность. Но ощущение не приходило, она просто скучала по нему, то и дело сожалея, что он не видит невероятных данных, сменяющихся перед ней на экране.
— Доктор...
Ревна с колотящимся сердцем повернулась на стуле.
— Мисс Ногучи?
— Извините, — мягко улыбнулась симпатичная японка, — но мы не получили новой информации...
Мириэм глубоко вздохнула.
— Кажется, вы пришли проведать нашего «пациента». — Она кивнула в сторону распростертой на смотровом столе фигуры. — Он все еще без сознания, но замечательно прогрессирует; дыхание углубилось, и, по-моему, два ребра начали срастаться.
Ласковая улыбка не покидала лица Ногучи. Ее очевидное сочувствие смутило Ревну, едва не заставляя расплакаться, и она снова отвернулась к экрану.
— Я сообщу вам, если он очнется, — сказала Мириэм.
— Доктор, мне хотелось бы переместить вас и «гостя» в главный комплекс — там гораздо безопаснее, и к тому же...
— Спасибо, нет, — отказалась Ревна. — Я предпочитаю остаться здесь. У меня тут все необходимое для присмотра за моим пациентом... — Мириэм надеялась, что ее слова прозвучали собранно и убедительно, но заметила, как дрогнул собственный голос. — Вдобавок Кесар придет сюда, как только вернется.
Она почувствовала сомнения Ногучи. Если прежде они могли надеяться на несчастный случай и беспомощное положение мужа, то на что надеяться теперь? Ревна почти читала мысли Мачико — та полагала, что Мириэм дурачит себя. Кесара Ревну, несомненно, постигла та же участь, что и родителей Бобби. Ведь он отправился именно туда, где лежал поврежденный корабль.
— Не беспокойтесь обо мне, мисс Ногучи, — снова более твердо заговорила Мириэм. — Пожалуйста.
— Хорошо, доктор, — согласилась Ногучи. — Я зайду к вам позже.
— Спасибо, мисс Ногучи. Мачико.
Услышав, как за девушкой закрылась дверь, Ревна наконец немного успокоилась. Одинокая слезинка сбежала по ее щеке, женщина рассеянно смахнула ее и сосредоточилась на своей работе. Кесар скоро вернется, а если нет, то она все равно отыщет его...
Мэйсон покрутил головой и зевнул, он и Райли утеряли нить разговора минут эдак двадцать назад. Первоначальный выброс адреналина давно выработался, и их нервный, отрывистый разговор перешел в настороженное молчание. По крайней мере жара уже не усилится, солнца клонились к закату. А через час-другой он и Райли будут болтать, потягивая пиво в помещении. Ему от души жаль следующую вахту — находиться здесь с наступлением темноты не пожелаешь и врагу.
— Привет, Райли. Привет, Мэйсон.
К ним деловито направлялась леди-начальница с дружеской улыбкой на губах. Легка на помине.
Райли кивнул в ответ, Мэйсон шагнул навстречу. Он небрежно уронил сигарету на пыльную землю и затушил ее сапогом.
— Мисс Ногучи, — вежливо произнес он. — Мистер Шимура предупредил, что вы придете. Я должен сопровождать вас на «Лектор».
— Позвольте догадаться, Мэйсон, — Хироки приказал сопровождать меня даже в случае моего отказа от охраны?
— Да, мэм.
Она кивнула и вздохнула.
— Что ж, тогда идем. — Девушка зашагала к кораблю впереди Мэйсона.
Мэйсон оглянулся через плечо, увидел ухмыляющееся лицо Райли и показал ему кулак: скользкий тип. Он трусцой побежал за Ногучи, нагнал и пошел впереди нее. Сейчас появилась прекрасная возможность поделиться своими мыслями с начальством.
— Знаете, по-моему, мы слишком волнуемся. Ну посмотрите на величину нашего комплекса. Ведь для нападения на него нужна целая армия, верно? — Он оглянулся на Ногучи и остановился у основания пандуса, поджидая девушку. Она не отвечала и даже не удостоила его взглядом. С тем же успехом он мог обращаться к соляному столпу.
— Мне кажется, стоит этим инопланетянам глянуть разок на Колодцы Процветания, как они тут же отправятся домой, — продолжал он. Хрен с ней, с начальницей. Он шагнул в открытую дверь и наугад нацелил свой скорострельный автомат в темноту. Мэйсон сделал еще один шаг внутрь и, повернув голову, окликнул «снежную королеву»:
— Минутку, я только включу освещение! — Он пошарил слева от себя одной рукой. Что-то влажное капнуло ему на ладонь. — Эй, — еле слышно пробормотал охранник. Очередная капля теплой влаги упала ему на макушку. — Ну и мерзость! Где же этот долбаный выключатель?
Он уловил неожиданное движение над головой — а потом осталась только боль.
Ногучи стояла на верху пандуса, слушая бессмысленную болтовню Мэйсона. Этот парень — явный молокосос, подумала она. Он шагнул в темноту и, не переставая трепаться, принялся шарить в поисках выключателя. Она повернулась, чтобы посмотреть на него...
...но успела увидеть только, как он улетает куда-то вверх, в темноту. Послышался сдавленный, хриплый вопль... и тьма вдруг устремилась к ней, как бы приветствуя Мачико дюжинами рук, тысячью зубов и нескончаемым голодным воплем.
Глава 16
Ногучи замедленным движением потянулась к револьверу.
Кромешная тьма разделилась на множество форм, и девушка отпрянула, когда к ней потянулся десяток или больше кошмарных тварей.
Она выстрелила четыре раза и, не оглядываясь, скатилась вниз по пандусу. Оглушительное эхо выстрелов ошеломило ее, но два существа упали. Мачико отступила спиной к защитной стене, держа на прицеле огромных жуков. Господи, да они в половину ее роста! Твари приближались к ней, но медленно, они тянулись к девушке короткими искривленными лапами, шипели и визжали, как обезумевшие духи-банши. Двойные ряды их зубов щелкали, как кастаньеты, и с них обильно стекала мутная слизь.
Ногучи не спускала с них глаз, хотя и слышала, как следом за ними на пандусе появились новые твари.
Видно, ей придется умереть...
Она продолжала отступать, прерывисто дыша и удерживая револьвер дрожащими руками. Очередной жук с воплем ринулся к ней. Она снова и снова нажимала на спуск. Тварь завопила от ярости и боли и упала...
Мачико выстрелила снова, но вместо грохота выстрелов последовали пустые щелчки. Револьвер был пуст.
Оставались ли у нее на поясе патроны? Успеет ли она перезарядить оружие?
Да. Нет.
Кошмарные твари приближались, она отступила, ожидая последнего мига жизни. Ничто не промелькнуло в мозгу девушки, никакие воспоминания (добрые или суровые) не пришли утешить или причинить ей боль. Она переживала последнее мгновение, и именно в этот миг нападающий жук вдруг коротко вскрикнул и рухнул...
За спиной девушки что-то гулко ухнуло, горячая воздушная волна разметала ей волосы, а ближайшую тварь отшвырнуло назад, и ее безголовое тело исторгло дождь шипящих брызг.
Орда тварей дружно завопила, но осталась у стены, царапая темными членистыми лапами землю — в бессильной ярости?
Ногучи рискнула оглянуться.
Дракон?
То было чудовище в маске и вооруженное копьем со сломанным древком, — впрочем, теперь копье было починено; тяжелое темное оружие слегка отличалось от тех, что она видела в...
Это существо не из лаборатории. Это один из тех самых убийц.
Чудовище навело на нее свое оружие и выстрелило.
Ногучи непроизвольно вскрикнула... и позади нее взорвался очередной жук. Она оглянулась на подступавшее «войско» и опять ощутила порыв воздуха.
Чудовище-воин прыгнул через нее и приземлился на спины кишащих черных жуков.
Ногучи могла лишь безмолвно смотреть.
Дракон ринулся в битву, двигаясь так быстро, что ей "1рудно было уследить. Боевое копье рассекло на части очередную тварь. Снова выстрел из странного оружия — и отчлененные лапы заскребли по земле.
Кровь темных паукообразных жуков шипела, вплав-ляясь в бетонопласт; неужели это кислота? Все смешалось перед глазами Ногучи, и, когда воин резко повернулся и рассек двух жуков одним ударом, перед ней промелькнули забытые картины из детства.
Самурай!
И снова вниз по пандусу спешили жуки, стремясь во что бы то ни стало расправиться с воином.
Ногучи, все еще не в силах двинуться с места, пристально следила за развернувшейся перед ней битвой не на жизнь, а на смерть.
Гкаун был послан на разведку, но обнаруженная им Охота была слишком хороша, чтобы он смог ее покинуть. Здесь он повстречал пугливого, бледного умана, почему-то оказавшегося незащищенным! Гкаун видел, как маленький сжигатель отступающего умана умер, и его атаковала целая стая «каинд амедха». Похоже, уман не мог теперь защититься. Но где же его копье? Где метательные ножи? Неужели это испуганное создание — то самое чудовище, которого он так боялся, будучи сосунком? Да это просто шутка!
Без него этот уман «тей-де», поэтому он спасет это гадкое существо для себя «про запас».
Но вначале он займется Жестким Мясом...
Сердце Гкауна заколотилось от гордости, когда он привлек к себе внимание умана, изловчась сжечь первого трутня. Трутень взорвался.
Остальные притихли и отпрянули, глядя на охотника с уважением, которого достоин лишь Окропленный воин. Эти твари нутром чуяли опасность, которую он для них представлял.
Убить этого «дтай'кай-дте» было парой пустяков. Гкаун мог сделать это будучи ребенком. Сегодня ночью яута будут прославлять его имя — имя победителя трутней и умана. Он принесет с собой почерневший череп умана для дружеских пирушек...
Он снова выстрелил и был вознагражден дождем кислотного «твея». Жесткое Мясо воплями оплакали потерю.
С воинственным воплем Гкаун прыгнул, приземлился среди шипящих трутней и задвигался среди них, как быстрый и беспощадный «сетг'ин». Как просто! Он поворачивался, резал, жег и рубил одновременно.
Два жука упали, пораженные одним ударом копья.