безопасность, нет нужды устраивать очередные дискуссии каждый раз, когда новый президент решает, что настала пора тратить деньги на другие проекты. – Улыбка Трэгера была сплошным шелком, голос – чистым медом. Агенту не нужно было даже шевелить мускулами, чтобы привлечь к себе внимание всех собравшихся в комнате, в том числе Вудхёрста, который чувствовал, что с каждым произнесенным Трэгером словом его кровяное давление поднимается, словно прилив в новолуние.
Генерал хотел оспорить это предложение, но знал, что если он так поступит, то покажется слабым в глазах всего комитета. Сенатор Лорел предупредила его об этом, чтобы он мог подготовиться и возразить при желании, поэтому он мог поступить так, не выставив себя ослом.
– Приватизация любой части этой программы крайне рискованна, Уилл, – тихо произнес Вудхёрст. – Корпорации должны отвечать перед своими акционерами, а акционеры хотят знать, на что тратятся их деньги. Нам придется очень тщательно следить за тем, что и кому говорится на любом возможном уровне.
Трэгер улыбнулся.
– В самом деле, генерал. Хорошие новости: мы в ЦРУ крайне хороши в том, что касается хранения секретов. Новости еще лучше: добиться гарантированного бюджета проще, когда ты можешь пообещать, что все инвестиции окупятся с процентами. Разумеется, мы сможем поделиться далеко не всеми вещами, которыми нас одарил Хищник. Если быть точным, оружием и маскировочными технологиями мы делиться не будем. Но могут быть и другие технологии, например, новые источники энергии. При должных обстоятельствах эти источники могут быть использованы для улучшения качества жизни, и американские компании могли бы сохранить жесткий контроль над производством подобных источников. – Трэгер снова улыбнулся и продолжил: – Проклятье, да мы могли бы найти медицинское применение для большинства технологий, содержащихся в одной только маске! Новые способы сканирования поврежденных тканей, проведения диагностики. Согласно докладам, которые вы уже прочитали, маска существа позволяет ему видеть в гораздо более широком диапазоне, чем человеческая техника. Мы даже представить не можем, сколько еще способов применения данных технологий можно предложить.
Трэгер наклонился вперед и уставился на членов комитета.
Вудхёрст откинулся на спинку кресла, не моргая.
А вот и он, тот самый взгляд, который он почти ожидал увидеть с самой первой своей встречи с молодым агентом ЦРУ. В его глазах таился глубокий и ненасытный голод. Он-то надеялся, что некоммуникабельность парня была недосмотром, но теперь он точно убедился, что ему следовало быть более осмотрительным.
– Давайте не будем забывать о военных последствиях, генерал, – произнес Трэгер, закрепляя свое преимущество. – Все мы знаем о маскировочных технологиях, об оружии, способном испускать энергетические заряды достаточной мощности, чтобы расплавить сталь, и все это только верхушка айсберга. Мы можем добиться более серьезного преимущества, чем в те дни, когда у Штатов была монополия на ядерные бомбы, а все остальные были вынуждены вести себя хорошо. Согласно моему плану, мы можем гарантировать, что все до единого военные контракты достанутся исключительно американским компаниям, а ЦРУ будет тщательно следить за их выполнением. Утечек не будет. Мы все останемся в выигрыше.
– Мы и сейчас можем это сделать, Уилл, – произнес Вудхёрст.
– Но не с надлежащей автономией, – Трэгер пожал плечами, – президенты меняются. Конгресс тоже, пусть и не так часто. Если нынешняя администрация решит, что все должно производиться в Китае, все будет производиться в Китае. Вот как оно устроено. Но если частный сектор – тщательно выбранные представители частного сектора, разумеется, – будет платить по счетам, можете не сомневаться, что они будут отстаивать свое право сохранить то, что они имеют, на американской земле. Нам не придется просить разрешения, и никому не придется проводить бессонные ночи над обсуждениями бюджета.
Как часто вам уже приходилось устраивать здесь это шоу, генерал? Шесть раз? Десять? Я всего лишь предлагаю решение, при котором согласование бюджета перестанет быть проблемой.
Опять эта чертова улыбка. Такая спокойная и собранная.
– Частный бизнес не меняется, – заявил Трэгер. – У него могут меняться названия, появляться новый персонал, но все они играют в одну и ту же игру. Каждый перед кем-то отвечает, генерал, и в этом случае они будут отвечать перед нами. Мы будем последней инстанцией, мы будем решать, что произойдет. – Трэгер постучал по краешку своего все еще полного стакана с водой. – Частный сектор будет благодарен нам за все объедки с нашего стола. Они с радостью заплатят нам кучу денег за право встать в очередь за этими объедками.
А вот и оно, его предложение вырвать власть из рук Вудхёрста. Трэгеру не нужно было даже говорить, что нужный человек, оказавшийся в нужное время в нужном месте, сможет урвать солидный куш, вложившись в определенные компании. Существовали ли правила касательно торговых действий с использованием конфиденциальной информации? Да, но каждый из собравшихся в этой комнате знал нужные лазейки.
Трэгеру даже не понадобилось говорить, кем именно должен быть этот «нужный человек».
Генерал Вудхёрст поглубже уселся в кресле и принялся размышлять над имевшимися у него вариантами. Папаша Эллиотт был мертв, и генералу уже очень сильно не хватало своего погибшего друга, но прямо сейчас Вудхёрст на чем свет проклинал Папашу за то, что он привел в проект этого Иуду.
Трэгер вышел из комнаты, стараясь казаться максимально спокойным. Генерал Вудхёрст был стариком и вовсе не таким бойцом, каким хотел казаться. Но он все еще оставался человеком с серьезным военным опытом, связями и авторитетом.
Неудивительно, что генерал ждал его. Выражение его лица было абсолютно каменным.
– Отлично разыграно, Уилл.
– Ничего личного, генерал. У вас своя работа, у меня своя. Вы все еще остаетесь частью команды, если хотите. Я серьезно. – Трэгер оглядел генерала с ног до головы, ожидая какого-то ответа, но Вудхёрст по-прежнему оставался для него закрытой книгой. – Послушайте, этот проект – ваше детище. Я знаю это и очень ценю, но мое руководство хочет, чтобы управление этим проектом происходило в точности с их желаниями, и я мало что мог сказать или сделать, чтобы переубедить их.
– Это бы дорого тебе обошлось. Я понял.
– Что касается меня, то я по-прежнему считаю этот проект вашим детищем. Я лишь сыграю роль буфера, с которым вам придется иметь дело между получением финансирования и реальностью.
– Получением финансирования и реальностью?
– Да. Все, что вам понадобится, вы должны будете получать через меня. Мы с вами на одной стороне, генерал. Мы оба хотим одного и того же, пусть и расходимся в способах достижения наших целей.
Вудхёрст медленно кивнул, не сводя глаз с Трэгера:
– Пожалуй, я пойду паковать вещи.
Трэгер кивнул и улыбнулся. Старик не был счастлив, но он справится. Ему бросили кость вместо стейка, но генерал был настолько голоден, что согласился и на это.
Дождь все усиливался. Когда внедорожник замедлился и остановился, Девон Хилл огляделся по сторонам и покачал головой.
– У нас есть хоть какое-то представление, куда мы направляемся? – Хотя Хилл знал ответ на этот вопрос, он все равно решил спросить.
– Мы на месте, – произнес Томлин, открывая водительскую дверцу. – Берите свое снаряжение, и пошли охотиться.
Вертолет был оборудован всяческими видами примочек, призванными гарантировать, что гражданские не обратят на него особого внимания, но четверку Жнецов это вообще не заботило. Они изо всех сил старались следовать за «вертушкой». Пару раз они упускали ее из виду, но быстро снова выходили на след. Их транспорт и в лучшие дни не смог бы сравниться с вертолетом в скорости, но они все равно показали весьма хорошее время.
И, тем не менее, происходящее не очень нравилось Хиллу. Они понятия не имеют, что их ждет. Нет никаких гарантий, что их вообще здесь что-то ждет. Существовала чертовски высокая вероятность, что когда они прибудут в нужное место, то появятся как раз вовремя, чтобы понаблюдать за тем, как люди Компании пакуют вещички после поимки их цели.
На самом-то деле, это не имело значения, но, черт возьми, это имело значение!
Жнецы хотели этого, они жаждали победы. Они нуждались в ней. Особенно после того, как потеряли половину команды в схватке с этой чертовой тварью, а затем та ускользнула из заточения. Прежде, чем сбежать, пришелец убил Папашу. Такое нельзя было простить. Папаша был им не просто наставником. Он был человеком, который превратил их в команду. Он натаскал их так хорошо, как только мог. Научил, как сразиться с чем-то, что было не человеком, а настоящей машиной для убийства.
Хилл глубоко вдохнул, медленно выдохнул, похватал свое снаряжение и вылез из машины.
Бояться – отстой, но страх также означает, что он еще жив, что он настороже и наготове. Он боялся на каждой миссии, в которой когда-либо принимал участие. И это никогда не изменится. Каждый раз, на каждом задании он делал то, что должен был. И это тоже никогда не изменится.
Оставшиеся Жнецы достали оружие, проверили его и рассовали по местам. В отдалении сверкали огни, странные, яркие и разноцветные, они мерцали под дождем и при шквальном ветре. Это, конечно, был еще не ураган, но ощущалась погода как вполне себе ураган. Новый шквальный порыв ветра покачнул деревья и словно гигантская нога попытался повалить их на землю. Хилл пошатнулся, но устоял.
Пулвер покачал головой и пробормотал что-то под нос. В другое время Хилл одернул бы его за подобную небрежность, но в такую погоду он с тем же успехом мог бы петь йодли, и никто бы не услышал. К тому же, официально они не были на задании. Предполагалось, что прямо сейчас они должны сидеть в карантине.
«Вот вам и правила», – мрачно подумал он.
Хилл задумался, что будет их поджидать, когда Жнецы вернутся обратно.