Это ружье было просто мечтой бойца. Девяносто патронов в магазине, стрелять можно одиночными, очередями или выложить все за один раз. В подствольнике четыре гранаты, и два разъема для штыков. Довольно тяжелое – килограммов пять, не меньше, – но очень удобное в рукопашном бою. Отсюда и прозвище.
Фогель знала, как работать «дробильником». Ударом жука снесло назад, он свернулся и покатился по земле. Потом остановился, поднял голову и посмотрел на них. Петрович заметил, что панцирь на его черепе треснул. Из трещины вытекала кровь, и капли, падая на землю, шипели и дымились.
Фогель перехватила ружье и трижды выстрелила в тварь – в грудь, в морду и в затылок продолговатой головы.
Маленький ублюдок свалился на землю и задергался.
Петрович, трясясь и задыхаясь, встал на ноги и посмотрел на существо. Размером оно было метр – метр двадцать, не больше, раза в два меньше тех тварей, которые напали на фургон.
– Что это за херня? – он был весь на адреналине и вряд ли понимал, что кричит. Фогель, не обращая на него внимания, еще пару раз выстрелила в тварь, так, на всякий случай. Та осталась такой же дохлой, как и прежде, только ее кислотная кровь еще больше разлилась по всей площадке. По переговорнику орал Дваджи, спрашивал, жив ли еще Петрович.
«А ты вот возьми и притащи сюда свою несчастную задницу», – подумал Петрович. А в микрофон сказал:
– Мы его сделали.
Фогель тоже начала говорить что-то в микрофон, а Петрович побрел проверить Лутца. Парень был жив, правда, вид у него был не очень, а дышал он с трудом. Петрович хоть и был неплохим врачом, но все его медикаменты теперь остались где-то в туннелях, высоко вверху. Он выругал себя за то, что послушал Мэннинга, когда тот велел ему отдать сумку.
Наконец подбежали остальные, и Сайлас пошел осматривать Лутца. У него не было медицинского образования, хотя он и был «доктором», зато женщина из его группы как раз была врачом. Ее звали Розмонд, и она занялась тем, чтобы Лутц выжил, несмотря на пробитое легкое.
– Что здесь случилось, черт возьми? – это был Чо, который только что добрался, и Петрович ввел его в курс дела. У старшего техника на лице заходили желваки, он отошел в сторону и стал говорить что-то в переговорное устройство, вызывая лифт.
Но на связи никого не было. На всех трех верхних уровнях никто не отвечал.
34Перегруппировка
Декер подумал, что можно было бы просто заорать и вопить, пока связки не порвутся.
Туннель, в котором они сейчас были, был узким и явно находился под землей. Когда они, наконец, вырвались из засады и прекратили бежать сломя голову, Мэннинг устроил перекличку и оказалось, что выбрались только восемь человек. Только у двоих, включая Декера, были работающие фонари, так что темень вокруг них была непроглядная. Но одно дело находиться в темноте, и совсем другое – думать, что свет в конце туннеля не покажется.
Адамс возилась с датчиками движения. И не одна она. Но ни у кого эти чертовы штуки не работали.
Зато работала связь, и Чо доложил, что произошло с оставшейся группой. Казалось, что станция находится на каком-то невообразимо далеком расстоянии.
Стоявший впереди него Мэннинг начал простукивать стены рукояткой ножа. Декер сначала подумал, что он просто нервничает и хочет, чтобы оружие было под рукой. Чем дольше тот стучал, тем меньше, казалось, в этом было смысла. Тогда он спросил, и Мэннинг объяснил ему, как будто разговаривал с исключительно тупым родственником:
– Хочу быть в курсе, под землей мы или уже нет, – сказал шеф наемников. – Если мы под землей, то вряд ли что-нибудь сможем сделать, но если труба вышла на поверхность, есть шанс, что удастся взорвать эту чертову леденцовую стену. А теперь заткнись и не мешай мне работать.
Поскольку нож у наемника был слишком большой, Декер решил его послушаться.
Какое-то время спустя – казалось, что прошло несколько дней, хотя на самом деле вряд ли больше часа – звук от постукиваний изменился. Какое-то время он был тихий и глухой, а следующий удар зазвучал как по пустой бочке.
Мэннинг остановился, провел рукой по стене туннеля, но ничего не обнаружил. Там не было ни скрытой двери, ни швов, ничего, что могло говорить о слабом месте. Наконец он выругался и отступил назад.
– Да пошло оно, – сказал он и взял в руки плазменное ружье. – Глаза закройте!
Даже через сомкнутые веки Декер увидел яркую вспышку. Расплавившийся кремний едко завонял, и во рту появился соленый привкус.
– Чисто!
Декер открыл глаза, сморгнул ореол от яркой вспышки и увидел самую прекрасную картину из всех, которые ему доводилось видеть: в стене зияла громадная обугленная дыра. Туннели были достаточно прочными и выдерживали едкую кровь чужих, но жара от плазменного разряда они снести не могли. Края отверстия были еще раскалены добела, но кое-где уже желтели, медленно остывая, а там, за стеной, горели огни. После бледного света фонарей и прожекторов казалось, что было светло как днем.
Через несколько секунд Мэннинг потрогал края проделанного им отверстия. Удовлетворившись, он скользнул в него, выставив вперед дуло плазменного ружья. Декер закрыл глаза, пытаясь определить, нет ли за стеной какого-нибудь чудовища. Казалось, что все чисто, и он пошел вперед, за ним последовала Адамс.
Очень скоро все собрались в напоминавшей громадную пещеру шахте.
Там было светло от висевших повсюду ламп. А еще – просторно, и это было блаженством. Воздух, затхлый и кондиционированный, обдувает их, как морской бриз, и невыразимо приятен на вкус. Декер дышал глубоко, всей грудью, и окружавшие его люди делали то же самое. От них исходило чувство невыразимого облегчения, смешиваясь с его собственным.
Адамс сделала несколько наклонов, потянулась. Секунду посомневавшись, Декер сделал то же самое, потом еще кто-то к ним присоединился. Мэннинг не стал. Он все время вертел головой, и лицо его ничего не выражало, пока он оценивающе оглядывал окружавшее их пространство.
– Чо, – сказал он в переговорное устройство. – Мы выбрались из чертового туннеля и находимся в шахте.
– На каком вы уровне?
Мэннинг покачал головой.
– Понятия не имею. Наверное, где-то над вами. Ты рядом с передатчиком? Скажи мне, от нас сигнал поступает? Вы получаете наши данные?
– Подожди, – он замолчал на несколько секунд. – Я здесь, но никаких данных от вас не получаю.
– Понял. Что-то здесь забивает сигнал, никак не пойму, это что-то в почве или на корабле. Небольшая радиация вряд ли так повлияла бы на наши системы.
– Вас понял, – Чо говорил отрывисто и профессионально. – Дваджи проверял на разных частотах, но мы до сих пор так и не выяснили, что блокирует передачу.
– Ладно, продолжайте этим заниматься. Я хочу знать, в чем там дело.
– Понял, – ответил Чо. – Может быть, радиация выросла со временем. Сколько там этот корабль лежал?
Адамс покачала головой.
– Да чушь это все собачья, – сказала она и посмотрела на Декера, ожидая его одобрения.
Алан пожал плечами.
– Я видел процессы терраформирования – такой уровень радиации может вызвать серьезное заражение, но относительно корабля я сомневаюсь. Радиация, которая распространяется от обломков корабля более чем на сто метров, была бы гораздо сильнее и, с вероятностью, опасна для жизни.
Мэннинг выслушал его, сощурился.
– Уиллис давал нам гарантию, что там все в порядке, – сказал он. – И мы поверили ему на слово. Что-то здесь не так. И я хочу знать что.
– Мы этим занимаемся, босс, – ответил Чо. – Но очень медленно все идет, да и неприятности тут разные были, что поделать.
– Кстати, сенсоры движения у вас работают? – Когда Мэннинг это сказал, Адамс еще раз проверила свой, но он ничего не показал.
– Мы их не проверяли. Но, судя по тому, что говорил Уиллис, толку от них никакого.
– Ладно, все равно проверьте. Если работают, это вам поможет определить, направляются ли эти твари в вашу сторону.
На мгновение все смолкли, потом Чо снова заговорил:
– Слушай, тут вот какое дело. Сайлас, тот парень, который руководил экспедицией к разрушенному городу, считает, что на нашей территории серьезное заражение. Если он прав, то мы здесь круто вляпались.
– Каким образом?
– Насколько я смог понять, ему кажется, что те жуки, на которых мы наткнулись, лежали в этом городе в гибернации, – Чо помолчал. – Он думает, что сейчас они просыпаются. И речь не о паре-тройке. Сайлас считает, что их там могут быть сотни или даже больше. Он думает, что когда-то давно они захватили этот город.
Декер оглянулся и посмотрел на других наемников. Они, кажется, сначала позволили себе немного расслабиться, но теперь снова насторожились. Взяли оружие на изготовку и внимательно оглядывали пространство шахты.
Алан взглянул на дыру, через которую они вышли. Внутри было темно. Очень темно. Что угодно могло прятаться всего в нескольких метрах, дожидаясь момента, чтобы броситься на них.
Потом он посмотрел налево и не увидел ничего, кроме бесконечно уходящей вдаль дороги. Справа было то же самое. И никаких знаков, никакой разметки – совершенно непонятно, в какую сторону им идти.
Он снова заглянул в себя, попытался сфокусироваться, минуя фоновый шум.
«Вот оно…» – они были рядом. Он знал, что они близко, потому что он их чувствовал. Задача была в том, чтобы угадать, где они, прежде чем твари нанесут еще один удар.
«Сотни?» – его пульс зачастил. Он снял со спины плазменное ружье, проверил, заряжено ли оно, снова напомнил себе, где предохранитель.
Где-то вдали что-то произвело звук, который эхом отозвался в туннеле. Декер не мог сразу сказать, откуда этот звук донесся, но он собирался это выяснить.
«Сотни тварей». А им нужна только одна. А потом можно убираться к чертовой матери с Нового Галвестона, раз и навсегда. «Удачной охоты, – сказал он про себя. – Главное, останься живым».
– Декер!
Он вздрогнул при звуке своего имени. Это был Мэннинг.